Лесная страна Пенна

Досуг

Пенсильвания – единственный из среднеатлантических штатов США, не имеющий выхода к океану. Природа здесь, как и в соседней Западной Вирджинии, лирически-живописна, поскольку оба штата делят между собой одни и те же горы – Аппалачи, и широкие зеленые долины, лежащие меж хребтами. Когда-то Пенсильвания была покрыта лесами, но их основательно вырубили. А потом, стремясь исправить оплошность, начали заново сажать деревья. В штате много озер – около 3 000 и рек. Поскольку дожди и зимние снегопады здесь случаются довольно часто, велика опасность их разлива, а следовательно, наводнений. Для защиты населенных пунктов в верховьях рек возводят дамбы и водохранилища, регулирующие сток воды. На берегах искусственных озер разбиты зоны отдыха. Небольшой участок северной границы штата проходит по озеру Эри, что автоматически подключает его к “великому водному пути” Америки.
Пенсильванию, являвшуюся до недавнего времени крупнейшим производителем чугуна и стали, лидером по добыче угля, пионером в промышленной добыче нефти, называли “мастерской Америки”. Добавим сюда добычу торфа, известняка, гравия, природного газа, крупную химическую промышленность, и сразу станет ясно, как сладко живется пенсильванцам в этом фабрично-шахтерском раю.
Город Харрисберг – официальная столица штата, но по всем показателям он уступает двум культурно-промышленным “монстрам”– Филадельфии и Пит-сбургу. Последний является крупнейшим промышленным и сталелитейным центром страны. Он стоит на слиянии трех рек – Аллегейни, Огайо и Мононгахела, отсюда множество мостов и тоннелей. Пит-сбург называют географическим чудом. Впрочем, в Штатах обожают абсолютно всему присваивать ярлыки, имена и прозвища. Есть и у Пит-сбурга такое прозвище, отнюдь не делающее ему чести ,– “Дымный город”. А Чарльз Диккенс, побывавший в нем в середине XIX века, был так поражен видом несчастного города, тонущего в черном дыму и покрытого толстым слоем сажи и копоти, что окрестил его “Адским котлом со снятой крышкой”. Однако последнюю четверть века город насколько могли оздоровили, сделав более пригодным для жизни.
Филадельфия, один из крупнейших и старейших городов США, – “колыбель Свободы и историческая родина Конституции Америки”. Соответственно ее главные достопримечательности связаны с историей страны: Зал Независимости и Мемориал Колокола Свободы – ну примерно, как Музей подарков Сталина, только еще скучнее. Отлитый в Англии и доставленный кораблем в Америку, Колокол Свободы оповещал звоном окрестности о подписании Декларации независимости Америки, став со временем символом освободительной борьбы.
 Филадельфия – важнейший атлантический порт США, второй после Нью-Йорка. Крупные океанские корабли приходят сюда по реке Делавэр и швартуются прямо к городским набережным. Порт, в грузообороте которого доминируют нефть и железная руда, тянется на много десятков километров по обоим берегам реки.
Это мощный промышленный центр не только штата, но и всей страны, с акцентом на нефтехимические предприятия, тяжелую индустрию, машиностроение. По переработке нефти город занимает второе место в США. Различные заводы и фабрики тянутся почти непрерывно вдоль правого берега Делавэра (чтобы было куда сбрасывать отходы) более чем на 100 км – от Трентона до Уилмингтона. Уилмингтон – один из ведущих центров химической промышленности США с крупнейшим трестом “Дюпон де Немур”.
Так что смог для города дело привычное. К тому же летом здесь жарко и очень высокая влажность. Но не разглядеть за промышленным смогом эстетической ценности Филадельфии было бы несправедливо, поскольку это еще и один из важнейших культурных центров США.
По планировке город почти правильный четырехугольник, который, как пирог, режется на четыре равные части двумя главными улицами – Брод-стрит и Маркет-стрит. В центрах образовавшихся квадратов зеленеют крупные городские парки. Художники тут своей рабочей поверхностью избрали плоскости домов, покрывая их красочными панно или мозаикой. В городе необычайно много парковой и монументальной скульптуры самых разнообразных стилей и размеров – от многофигурного памятника иммигрантам до двухметрового стального утюга посреди улицы.
А одна скульптура вознесена аж в самые небеса, венчая собой купол высоченной готической башни Сити-холла. Это статуя Вильяма Пенна в полный рост, с королевской хартией, закрепляющей за ним пенсильванские земли, в левой руке. И стоит бронзовый Вильям Пенн на такой верхотуре совсем не случайно. Ведь весь штат практически живет под его символом: “Пенсильвания” означает “Лесная страна Пенна”, потому что в 1681 году сын английского адмирала Уильям Пенн-младший получил в свое распоряжение огромный кусок территории Северной Америки, о котором сегодня его жители с гордостью говорят: “Америка начиналась здесь”.
Среди многочисленных музеев города заслуживает особого внимания всемирно известный Музей Огюста Родена, размещенный в величественном здании, выполненном в стиле древнегреческого храма. Произведения великого французского скульптора-импрессиониста в свое время скупал по всему миру филадельфийский миллиардер, чтобы преподнести их в дар городу. В Музее собрана уникальная коллекция подлинников Родена – скульптур, эскизов и акварелей. Кроме того, в экспозиции представлены точные копии его произведений, хранящихся в других музеях мира, включая многофигурную композицию “Граждане Кале”.
Знаменитый роденовский “Мыслитель” встречает посетителей у входа в музей. И это тоже подлинник! Другого “Мыслителя”, не считая Музея Пушкина в Москве (ну там, понятно, в основном одни копии), я видела во дворе Музея изящных искусств в Лос-Анджелесе. Работники уверяли, что он тоже подлинный. Дело в том, что с изваянной в глине или пластилине работы в мастерской Родена снимали гипсовую форму и по ней отливали в бронзе пять экземпляров, после чего форму разбивали. Все пять экземпляров считаются подлинными. Так что противоречия нет.
Поскольку мы заговорили о скульптурном богатстве Филадельфии, нельзя не вспомнить историю одного из активнейших участников ее декора – Жака (Хаима Якова) Липшица. Jacques Lipchitz родился в Друскиненкае, в Литве, в 1891 году. В 18 лет эмигрировал в Париж, где получил художественное образование. Уже в конце 20-х годов он становится одним из известнейших скульпторов-авангардистов Франции. Его излюб-ленный стиль – кубизм, материал – сначала камень, потом бронза. Купить скульптуру Липшица, заказать ему портрет становится признаком особого престижа. В 1922 году Липшица посетил американец Барнс. Он купил у него сразу 8 скульптур и заказал 5 барельефов для своего частного дома-музея в Филадельфии. То была первая ниточка, протянувшаяся от французского скульптора (коим его считали) к Пенсильвании.
Экспериментируя с абстрактными формами, Липшиц-кубист создал необычайно эффектные, динамичные монументы, иные из которых были огромного размера, например, 9-метровый “Прометей”, экспонировавшийся на Международной выставке 1937 года в Париже.
После оккупации фашистской Германией Франции Липшицу, как еврею, грозила отправка в Лагерь Смерти. Бежать из Европы ему помогает американец Барр, директор Музея современного искусства в Нью-Йорке.Так он оказывается в городе Большого Яблока, затем в Филадельфии. После Холокоста евреев во Второй мировой войне поначалу жизнеутверждающий стиль работ Липшица приобретает ярко выраженное трагическое звучание, которое он реализует через библейские и мифологические сюжеты: “Борьба Иакова с ангелом”, “Похищение Европы II”, колоссальных размеров “Тезей”, “Благословение” и др.
Последние 30 лет своей жизни Жак Липшиц был частым гостем Америки, подолгу жил в Филадельфии и творил для нее. Филадельфийский Музей изящных искусств, отмеченный на входе монументальной скульптурой Липшица, владеет одной из самых полных коллекций его произведений за пределами Израиля.
Творческое содружество Липшица с Пенсильванией началось в 1922 году, когда он получил заказ от Барнса, и закончилось в 1976-м, когда его огромная монументальная скульптура “Правительство народа” (Government of the People) была посмертно установлена на муниципальной площади перед зданием Сити-холла.
Кстати, на той же муниципальной площади, напротив Сити-холла, находится одна из жемчужин Филадельфии – действующий Массонский Храм Пенсильвании, построенный в стиле нормандского кафедрального собора. Его почитают как шедевр архитектуры и как сокровищницу произведений искусства.
Нет, массонская ложа, считающая себя духовной наследницей строителей египетских пирамид и Храма в Иерусалиме, не продает в угоду туризму своих секретов, не открывает завесу над таинством собраний, ритуалов и посвящений. Она лишь милостиво позволяет желающим полюбоваться поистине дворцовой роскошью внутреннего убранства храма, пройтись по семи основным залам, украшенным бесценными живописными полотнами, барельефами и скульптурой, тончайшими узорами и фресками, сплошь покрывающими потолок и стены, эзотерической массонской символикой. Подивиться монументальными египетскими или греческими (в зависимости от зала) колоннами, помпезными лестницами, мебелью ручной работы и многим-многим еще. Не зря говорят, что среди массонских храмов мира этому нет равных.
А еще хотелось бы упомянуть о Музыкальной Академии города, построенной в 1857 году, совмещающей в себе филармонию и театр оперы и балета. Ее зрительный зал обладает совершенно фантастической акустикой – эффект, возникший не спонтанно. Он достигается за счет потолка куполом и блюдцеобразного второго (вернее первого) пола, прикрытого деревянным настилом. У зрителя возникает ощущение, что звуки музыки обволакивают его со всех сторон. В этом зале любили давать концерты мировые знаменитости: Шаляпин, Карузо, Патти, дирижер Артуро Тосканини и многие другие. Бывал здесь и Чайковский, дирижировавший оркестром, исполнявшим его творения.
О скульптуре, архитектуре, музеях и исторических местах Филадельфии можно говорить часами, поэтому покинем ее и отправимся вглубь штата, где в густых-прегустых лесах укрылась вилла Fallingwater. “Дом на водопадах” в Бер-Ране считают одной из основных достопримечательностей Пенсильвании, а специалисты называют его самой замечательной жилой постройкой XX века -   шедевром мировой архитектуры, самым знаменитым домом Америки. Его автор известнейший американский архитектор-новатор, основоположник “органической архитектуры” (это когда архитектурное сооружение органично вписывается в окружающую природу) Франк Ллойд Райт.
 В 1930-е годы ему заказал виллу владелец универмагов в Пит-сбурге, Эдгар Дж.Кауфман. Этот дом, занесенный во все каталоги и учебники архитектуры мира, стоит на крутом обрыве утеса, над низвергающимся с горы водопадом и являет собой то самое органичное единство с водопадом (который теперь уже падает прямо из-под него), горой и лесом, будто дом сотворен самой природой, или водопад – часть его декора. Его веранды и жилые плоскости нависают над бездной, а сквозь стеклянные стены (или стены-окна) видна необозримая даль укрытых лесами Аппалачей.
Райт укрепил всю конструкцию на стальных опорах, ввинченных в скалу, одев вертикальные поверхности в мягкий камень (известняк), а горизонтально расположенные бетонные террасы вынес далеко за пределы опор, раскрыв их этаким веером в разные стороны. Часть утеса, к которому прилепился дом, оказалась внутри помещения и была использована Райтом как естественная деталь интерьера, которому он придавал огромное значение.
Наследие Франка Ллойда Райта необычайно велико. Архитектор прожил 92 года и за свою долгую жизнь спроектировал 800 и построил около 400 домов, разбросанных по всей Америке. В их числе, помимо “Дома на водопадах”, синагога в Филадельфии, Дом Роби в Чикаго, Музей современного искусства Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке.
Соломон Роберт Гуггенхайм – золотопромышленник и угольный магнат, к 60 годам стал крупным коллекционером абстрактного искусства. И в 1943 году, решив превратить свою обширную коллекцию в музей, обратился за помощью к Райту. Музей Соломона Гуггенхайма, который Райт проектировал и строил в течение 16 лет (1943—1959), стал апофеозом его творчества. Избрав нехарактерный для себя абстрактно-авангардный стиль, Райт спроектировал здание, похожее на перевернутый усеченный конус, как бы образо-ванный спиралевидной бетонной лентой. К сожалению, ни заказчик, ни исполнитель так и не увидели его в завершенном виде – оба умерли до окончания строительных работ.
Трудно сказать, что больше принесло славы Франку Ллойду Райту – вилла в Бер-Ране или музей на Манхэттене. И тот, и другой широко известны не только в Америке, но и далеко за ее пределами.
Можно было бы рассказать еще о пещерах Пенсильвании, об очень красивом водопаде, который называют “Пенсильванской Ниагарой”, но я лучше остановлю свой выбор на одном из самых загадочных, почти мистических мест планеты, “прописанном” в этом штате.
Между графствами Бакс и Франклин, у реки Делавэр, рядом с городом Upper Black Eddy есть странная, пугающая своей непостижимостью 4-акровая зона, которую называют “Звенящими скалами”, “Кольцом дьявола” или “Каменным садом”. Скалы здесь время от времени самопроизвольно начинают “петь” на разные голоса, издавая звенящие звуки в очень широком диапоазоне тембра и громкости – от еле слышных подвываний до трубного гласа и колокольного звона – как если бы по колоколу били молотком, что наводит суеверный ужас. Причем неконтролируемый, необъяснимый страх у людей, оказавшихся в этом странном месте, возникает даже когда скалы молчат.
Феноменом заинтересовались ученые, пытаясь разгадать загадку природы, да так и не смогли прийти к единому мнению. Они изучали внешнее и внутреннее строение скал, но не выявили ничего особенного. Музыкальными способностями одинаково обладают как маленькие камни, так и огромные глыбы, весом до нескольких тонн, независимо от их формы. Предположив, что звуки издают плотные, гомогенные, мелкозернистые породы – кварцит, риолит и базальт, ученые провели серию экспериментов, но подтверждения своей гипотезе не получили. Не смогли они объяснить и происхождение странного красновато-бурого цвета, в который, как ржавчиной, окрашены вершины “звенящих скал”, резко контрастирующие по цвету с соседними горами, состоящими вроде бы из того же литологического материала, но не издающими никаких звуков.
Вот у индейцев племени Делавэр на этот счет никаких сомнений не возникало. Они просто “знали”, что души умерших поселяются в камнях и скалах и время от времени люди слышат их стоны. В это верили практически все индейцы Америки. Так, например, в Калифорнии, в пустыне Мохаве, среди бесчисленных камней, разбросанных повсюду, и даже тех, что сами ползают по дну сухого озера в Долине Смерти, есть один, совсем уж особенный. Он напоминает по форме перевернутую “с ног на голову” пирамиду или застывшее в воздухе извержение вулкана (как он при этом не падает, сохраняя шаткое равновесие – тоже загадка). Индейское племя апачей считает эту глыбу священной. Имя ей: Учеакуочуке – Поющий камень.
Раз в месяц, в полнолуние, старейшины племени приходят к Учеакуочуке, разводят костер из веток ароматических растений, в почтительном молчании рассаживаются у ее “изголовья” и терпеливо ждут. Когда дым окутывает камень, тот словно оживает, начиная издавать жутковатые звуки, похожие на свист и шепот. Апачи верят, что в камне обитают души их предков, и таким способом они проявляют себя, давая советы потомкам, отвечая на их мысленные вопросы. Местные туристические организации пытались установить в пустыне указатели, ведущие к камню с надписью “Поющая скала”, но неведомые силы поворачивают их в ложном направлении. (А может, это дело рук апачей, не желающих превращать “обитель предков” в туристический экспонат?)
 Но вернемся в Пенсильванию. Исследователь и ученый Айвен Сандерсон из американского Общества по изучению тайн и загадок Земли тоже заинтересовался феноменом Upper Black Eddy. А потом нашел рядом еще одно аномальное место – странное плато площадью 28 кв.км, абсолютно лишенное каких-либо признаков присутствия животной или растительной жизни. Это очень удивило Сандерсона еще и потому, что площадка была окружена плотной стеной леса с высокими деревьями, который обрывался внезапно, как у кромки озера. Всякий раз, возвращаясь на плато, он испытывал безотчетный, почти животный страх, хотя вокруг царила тишина. Ученый провел самое тщательное исследование обеих зон, описав их в своих трудах и статье.
Выяснилось, что можно подобрать обломки, как ноты, по звучанию и выстукивать на них мелодии деревянными палочками. Отыскав среди письменных источников старую информацию о том, что в конце XIX века один житель Пенсильвании, доктор Отто, собрав в Аппер Блэк Эдди обломки поющих скал, использовал их как музыкальный инструмент, аккомпанируя оркестру “Долина радости”, Сандерсон решил в известной мере повторить эксперимент Отто.
“В одно из моих посещений этих мест, – рассказывает он, – меня сопровождала группа молодых людей с молотками, и мы закатили настоящий концерт рок-н-ролла!”
Кстати, еще древние египтяне заметили, что в определенных местах определенные породы камня могут звенеть.Из круглых брусков поющих камней они изготавливали ксилофоны, на которых большими деревянными муллетами выстукивали печальные погребальные песни.
Так и не придя ни к какому заключению, Сандерсон заканчивает свой рассказ признанием, что “весь комплекс этого явления представляется ему весьма раздражающей загадкой”.