«Я русский бы вымучил»

В мире

Вице-спикер израильского парламента, бывший министр по делам иммиграции, депутат от партии «Ликуд», бывший москвич Юлий Эдельштейн внес на рассмотрение Кнессета проект закона о придании русскому языку в Израиле статуса официального – наряду с ивритом и арабским языком.
Представитель общины выходцев из бывшего СССР настаивает на том, что русский язык “должен быть официально признан на всех уровнях, документы на нем обязаны приниматься в любом учреждении, ответы на письма и обращения русскоязычных граждан также должны даваться на этом языке”. Автор поданного законопроекта считает, что в школах, особенно тех, где дети из репатриантских семей преобладают, русский следует вернуть в программы обучения как второй иностранный, а французский и арабский будут числиться соответственно третьим и четвертым дополнительными языками.
В какой-то мере законопроект Ю.Эдельштейна – это реакция на  инициативу Министерства просвещения, руководимого представителем партии «Авода» Юли Тамир. Им (министерством) еще полтора года назад было принято решение изъять русский язык, преподававшийся в израильских школах как второй иностранный язык, из государственных программ обучения.
Неизвестно, что вызвало такую ревность министра просвещения, а в прошлом еще и министра абсорбции. Может быть, ей не по душе успехи «русских» школьников? В соответствии с гонимой Юли Тамир программой ученики, выбравшие русский язык, ежегодно сдавали по этому предмету экзамен, а полученная оценка входила в аттестат зрелости, очень многим  увеличивала средний балл аттестата, что помогало при поступлении в вуз.
А быть может, министра не устраивали педагоги, преподававшие русский язык в израильской школе? За эти годы было трудоустроено много опытных учителей русского языка и литературы, в обычных школах преподавали кандидаты, а то и доктора филологических наук, известные ученые-слависты. Ясно, что уровень обучения был очень высоким.
В прошлом году нависла угроза сокращения финансирования деятельности кафедры славистики Еврейского университета в Иерусалиме и русской специализации на кафедре иностранных языков Тель-Авивского университета. Здесь разрабатывалась методика преподавания русского языка как иностранного и были созданы учебники русского языка для израильских детей. Едва не разорили Иерусалимскую русскую библиотеку, отняв у нее помещение, в котором многие годы прожило это самое крупное книгохранилище за рубежами России.
Эдельштейн и его единомышленники полагают, что новый закон помешает подобным «реформаторам» и поможет общине.
Подача такого законопроекта, разумеется, вызвала неоднозначную реакцию в израильском обществе. Элита увидела в «русском» законопроекте прямую угрозу сложившейся традиции, при которой плохое первоначальное знание иврита делало репатриантов неконкурентоспособными на рынке труда и не позволяло им подняться по социальной лестнице. А ведь именно так среднее поколение интеллигентных, а потому опасных «русских», привезших в Израиль дипломы и опыт, было превращено в дворников, сторожей, нянек и уборщиц.
Законопроект Эдельштейна разрушает скрыто разработанную и безукоризненно действовавшую с начала 1990-х годов систему отлучения новоселов от  «высокого» иврита. Главный язык страны преподавался новым гражданам Израиля таким образом, чтобы эти люди умели объясниться на бытовом уровне, но не могли достаточно полно понимать написанное в официальных бумагах. Это делало их абсолютно беззащитными перед чиновниками и работодателями, не позволяло отстаивать свои права в суде и полиции. Проще говоря, негласно дискриминировало. Теперь же когда, согласно новому закону, любое ведомство обязано будет вести с гражданином переписку на понятном ему языке, возможны судебные иски, обжалование решений и прочие служебные неприятности.  Без жирного куска рискует остаться армия адвокатов, стряпчих, консультантов и прочих дорогостоящих толмачей. «Русские» школьники, уже великолепно знающие иврит, добавят к нему и английскому языку еще и доведенный до совершенства родной русский, а это даст им фору перед ровесниками - уроженцами страны. Короче, в «единственной демократической стране Ближнего Востока» могут - спаси и сохрани! – восторжествовать права человека и гражданина.  Допустить всего этого нельзя, ибо это нарушает главное правило «собирания народа на исторической родине»: каждая новая волна переселенцев поступает в услужение и улучшает материальное положение предыдущей. Короче, пусть депутат и его избиратели катятся куда подальше со своим «полуофициальным русским»!
Это «братское напутствие» прикрывалось рассуждениями о том, что в стране, где живут «евреи более ста национальностей», не следует потакать одной, пусть даже самой большой репатриантской общине.
Нельзя сказать, что законодательную инициативу Юлия Эдельштейна приняли на «ура» все репатрианты с просторов бывшей «одной шестой части мировой суши».  «Иврит не выучили, подавай им особый статус русского языка!» - язвили некоторые «продвинутые» журналисты. Кое-кто из памятливых «русских» даже заговорил об антисемитизме, вспомнив гонения, которым подвергались преподаватели и ученики подпольных курсов иврита в бывшем Советском Союзе (кстати, одним из самых молодых учителей этого языка в Москве 1970-х был диссидент Юлий Эдельштейн, поплатившийся за это своей свободой). Другие их коллеги, представляющие леволиберальный спектр общества, вдруг загоревали по арабскому языку, который будет-де потеснен широко распространенным и агрессивным славянским наречием. Короче говоря, перепугались все...
А между тем законопроект Ю. Эдельштейна всего лишь отражает сложившуюся ситуацию. Русский язык как таковой в Израиле в защите не нуждается. Он давно и прочно обосновался в еврейской стране, на нем выходят десятки газет, большими тиражами издаются журналы и книги, вещают «русские» радио и телевидение. На русском языке говорит каждый пятый израильтянин, а если добавить к 1 миллиону 300 тысячам репатриантов 1970-90-х еще и потомков еврейских «халуцим», первопроходцев, прибывших в Палестину из России, Украины, Польши, то число понимающих русский возрастет до полутора миллионов.   
Русскоязычные евреи составляют в Кнессете более 10% депутатского корпуса. Им вполне по силам повысить статус русского языка, что и стремится сделать Юлий Эдельштейн. Его активно поддерживают не только русскоязычные члены «Ликуда», но и коллеги-парламентарии из партий «Наш дом Израиль», «Кадима» и «Авода» Софа Ландвер, Иосиф Шагал, Стас Месежников, Марина Солодкина, Леонид Литинецкий и  другие.  Лобби в защиту русского языка может стать еще более сильным, если к нему примкнут ивритоязычные депутаты, отчетливо понимающие, насколько такая поддержка укрепит авторитет их партий на «русской» улице. А ввиду неизбежных в конце нынешнего - начале следующего годов досрочных выборов  голосами  миллионной общины не станет бросаться никто.
Кому-то может показаться, что «русские» израильтяне просто заелись. Трудно представить себе заседание сената или бундестага, на котором принимался бы закон о придании русскому языку официального статуса в США или Германии. А в сегодняшнем Израиле такое возможно. И речь идет не о «лингвистической экспансии». Если надписи на улицах и дорогах делаются на иврите, арабском и английском и это никого не возмущает, то почему должно вызвать неприятие дублирование переписки между израильским ведомством и  русскоязычным гражданином?
...А теперь от политики хотелось бы перейти  непосредственно к языковой практике и немножко повеселить читателя «Русского базара», который, разумеется, не примет нижеследующие замечания на свой счет.
Над русским языком, который используют эмигрантские СМИ, принято мило подтрунивать. На этом поле резвится достаточно «народных мстителей» — читателей, слушателей и зрителей, выискивающих ляпы на газетной полосе или в эфире. Особенно усердствуют бывшие учителя словесности и издательские корректоры. Этому языку посвящены едкие памфлеты и фельетоны самих газетчиков, он вдохновлял даже известных писателей. Например, Дина Рубина в нескольких своих произведениях создает образы израильских русскоязычных журналистов и приводит образцы их стиля. В романе «Вот идет Мессия!..» Дина описывает радиостанцию «Русский голос». Прототипом этой вымышленной радиостанции являлась израильская русскоязычная радиостанция «Решет клитат алия - Радио для новых репатриантов» .
Рубина пишет: «Новые репатрианты любили свое русское радио, пенсионеры - те вообще не выключали приемников, ласково называли ведущих программ интимно усеченными именами и много и охотно звонили, чтобы высказать свое мнение по разнообразным вопросам... Здесь работали дикторши с голосами кассирш винницкого гастронома. Причем говорили они не только с украинским, но и с молдавским, кавказским, белорусским акцентом, что, как некоторые полагают, создавало у слушателей домашнюю атмосферу».
Большинство израильских русскоязычных журналистов среднего и старшего возрастов работали до репатриации в областной, городской и районной прессе. Реже - в республиканской и исключительно редко - в центральной. Так сложилось в силу особенностей «пятой графы» и мудрой «нацкадровой» политики КПСС и ее ленинского Центрального комитета. Короче, хорошо это или плохо, но в израильской русскоязычной прессе тон задают крепкие, опытные провинциалы. Со всеми вытекающими из-под их перьев стилевыми подробностями.
Но это - полбеды! Профессионал - существо восприимчивое, новые веяния — в том числе в языке - чует на лету. Во всяком случае, странноватый современный российский «новояз» он осваивает успешно. Хорошо идет в Израиле овладение русским языком рабочих окраин, камер предварительного заключения и подразделений внутренних войск МВД СССР. То есть языком, в последние времена активно используемым на пресс-конференциях политических лидеров и российского бомонда. Иными словами, израильские русские журналисты следуют в фарватере флагманов своей языковой метрополии.
И все же 17 последних из более 50 как таковых лет существования израильской прессы на русском языке внушают некоторый оптимизм. «Лехаим!» - что можно перевести с иврита и как «Будем жить!».