КАМЕННЫЙ лес

Досуг

Хотя парк, о котором пойдет речь, упоминается во всех туристических проспектах, как “Окаменелый лес”, правильнее будет сказать “Окаменелые деревья”. И даже не деревья, а стволы, потому как от древних лесов здесь остались лишь куски бревен, что, впрочем, ничуть не умаляет уникальности и ценности Национального парка Petrified Forest – конечно же самого обширного в мире. Находится он на Аризонской равнине, совсем близко от Four Corners (“Четырех углов”) – места, где встречаются в одной точке четыре штата: Юта, Колорадо, Аризона и Нью-Мехико и где, по наводке гидов, стремятся сфотографироваться на память все туристы Америки. Впрочем, ничего примечательного там нет, кроме бедствующих навахо и примитивной стелы, на которой изображен круг с перекрещенными диаметрами – символическое обозначение четырех углов.
Но Four Corners известны еще и тем, что в радиусе 320 км от них, на большом отрезке пустыни, зажатой между горами, разместились 27 национальных парков и заповедников, каждый из которых по-своему уникален. (О многих из них я рассказывала в предыдущих номерах “РБ”.) Petrified Forest в их числе и, разумеется, уникален втройне, потому что можно прожить всю жизнь и не увидеть такое редкое диво.
Путь к “Окаменелому лесу” лежит через Painted Desert – место фантастическое, неземное и необычайно живописное. Фотографы-любители и профессионалы специально приезжают сюда, чтобы подкараулить нужное им освещение и передать магию пустынного пейзажа во всей его красе. Цветовая гамма и соответственно породы, ее образующие, создают необычайную, я бы сказала, музыкальную пластику форм и красок.
Только представьте себе: на фоне желтых дюн базальтовые, словно оплавленные, глыбы черных скал на белой подушке чередуются с белоснежными соляными холмами. Дальше идут волны бежево-оранжевых, красно-коричневых и сине-голубых каменных холмов с широкими, как щедрые мазки художника, плавно переходящими друг в друга слоями. А по дну течет сиреневая речка. Не случайно эту пустыню люди наделили ярлыком: “Окрашено” (Painted).
Если без шуток, Ильф и Петров, побывавшие здесь и очарованные увиденным, описали свои впечатления в “Одноэтажной Америке”, переведя название Painted Desert как “Окрашенная пустыня”. Думается, тут больше подошло бы другое значение этого слова: “разноцветная”, “пестрая”. Да все это детали. Важнее другое – по раскрашенным в разные цвета бескрайним холмам здесь когда-то неспешно фланировали огромные ящеры, о чем свидетельствуют их сохранившиеся кости. Хотя конечно же в те времена ландшафт был совсем другим. А теперь гуляют туристы со всего мира. И тоже никуда не спешат. Кстати, для последних тут есть очень милая гостиница – Painted Desert Inn, выдержанная в стиле средневековых поселений, а потому ничуть не диссонирующая с окружающим ландшафтом.
Дальше по курсу тянутся слоеные и прилизанные глиняные холмы в бело-серо-голубой гамме. Blue Mesa. Значительно позже динозавров, миллионы лет спустя, тут появились очередные переселенцы (а сколько их было до нас, никто не знает). Остались от них, разумеется, одни руины – Пуэрко Пуэбло. В принципе ничего особенного – лишь каменные остовы фундаментов и стен. Но сохранилась четкая прямоугольная планировка. А главное – ей как минимум тысяча лет. Название дали испанцы явно без особого уважения к памяти о древних аборигенах. Puerco Pueblo можно при желании перевести как “свинарник” (Puerco – свинина, а Pueblo – поселение).
На глыбах песчаника, неподалеку от развалин, сохранились наскальные рисунки (петроглифы) – символическое изображение животных, давность которых археологи оценивают в 10 тысяч лет. Находят здесь и черепки доисторической посуды, неизвестно кому принадлежавшей, с черным геометрическим орнаментом по белому фону.
И, наконец, Petrified Forest. Тысячи (!) расколотых на куски бревен, разбросанных по поверхности безжизненной пустыни. Но бревен не простых, а искрящихся на солнце, как самоцветы. Да они и есть самые настоящие самоцветы, только принявшие форму стволов.
Впервые увидевший их замрет в недоумении, не веря ни своим глазам, ни ощущениям пальцев, ощупывающим вроде бы обыкновенную кору дерева, но твердую и холодную, как камень. Почему опять “как”! Любое бревно, которого вы коснетесь или на которое пожелаете присесть в этом зачарованном “лесу”, обращено неведомым сказочным волшебником в камень, совсем как в сказке про Хозяйку Медной горы. Навахо принимали эти странные, неподъемные бревна за останки скелета гиганта Иецо, одного из героев их эпоса. Другое племя – пайюты верили, что это застывшие молнии-стрелы бога грома Шинау-Ва.
В середине XIX века сюда добрались белые переселенцы и даже проложили поблизости железную дорогу. Увидев каменное кладбище природы, они поведали о нем миру, что произвело настоящий фурор в научном мире. Находка и впрямь представляет огромную ценность для науки. Геологи и минерологи со всей скрупулезностью принялись изучать этот феномен.
Так что же представляют из себя окаменелые деревья? Каким образом они оказались вдруг у нас под ногами? Давным-давно, 250-300 млн лет назад, здесь, в заболоченной пойме древней реки, стоял могучий тропический лес: гигантские папоротники, лепидодендроны, хвощи-каламиты, сигиллярии с мечевидными листьями (это они впоследствии образовали каменный уголь). И среди них араукарии – хвойные деревья с острыми плоскими листьями, чешуйчатой корой и съедобными плодами-шишками. Последние сумели дожить до наших дней, сохранившись лишь в тропических лесах Южной Америки – в Чили и Бразилии да в Австралии. (Отсюда и их название – от чилийской провинции Араука.) У подножия гигантских деревьев, некоторые из них были выше 60 метров и достигали полутора метров в обхвате, бродили динозавры.
 На смену теплому влажному климату пришли иные времена - с мощными ураганами, потопами, внезапными похолоданиями. Ураганы валили деревья, вода сносила их в реку, затягивала на дно болот, в глину и ил. В таких условиях деревья обычно сгнивают, со временем превращаясь в торф, а затем и в каменный уголь. Но араукариям была уготована иная участь – из-за большого содержания в них кремнезема они не сгнили, а начали окаменевать. Вот почему из всего многообразия древнего леса осадочные породы законсервировали и сохранили до наших дней именно этот вид хвойных деревьев.
 Шло время. Территорию, где росли прежде пышные леса, накрыло море, добавившее весьма основательный слой отложений из ила и песка, превратившихся впоследствии в пласты песчаника и сланцев. Если здесь, на территории Аризонской равнины, их толщина составляет 300 метров, то каменноугольные пласты Донбаса, например, достигают 11-километровой толщины. Казалось бы, природа так глубоко и надежно упрятала остатки древних лесов, что с ними уже покончено навсегда.
Придавленные неумолимым временем поверженные деревья, перевоплощаясь в камень, каким-то непостижимым образом сохраняли не только свою форму – кору, годовые кольца, но и естественный цвет. Если быть точным в формулировках, в природе не существует такого процесса, превращающего древесину в камень. Дереву положено истлевать.
Но подземные воды, просачиваясь через осадочные породы, растворяли в араукариях минеральные соли, замещая их солями кремния. И в результате кристаллизации, длившейся миллионами лет, внутри стволов шло образование разных видов полудрагоценных камней – аметиста, агата, яшмы, оникса, сердолика. Яшма дает матовый кирпично-красный цвет, именно она почему-то взяла на себя роль коры, по цвету на нее очень похожей. Аметист – полупрозрачный, лиловый, подделался под древесину, а агат может принимать любые оттенки.
Эти удивительные творения Природы так и остались бы погребенными под 300-метровым слоем осадочных пород, и мы никогда не увидели бы их и не узнали об их существовании, если бы к концу мезозойской эры, около 70 миллионов лет назад, не начались на континенте крупные геологические преобразования, в процессе которых разбушевавшиеся земные недра осушали не только реки, но и целые моря, перекраивая земную твердь. Над равниной поднялась гигантская гряда Скалистых гор, вытолкнувшая на поверхность и окаменевший лес. Думается, именно тогда 30-60-метровые стволы, подпираемые снизу титаническими силами, раскалывались на куски.
Дожди и ветры постепенно смыли и сдули с них последние остатки древней упаковки, и “Окаменелый лес” пару сотен миллионов лет спустя снова увидел свет.
Аризонский Petrified Forest - редчайшее явление природы в масштабах всей планеты. Это крупнейшая, как мы уже похвастались, в мире коллекция окаменелостей. Но есть и другие. И везде, где находят каменные деревья, к ним относятся, как к уникальнейшим памятникам истории Земли. Государства объявляют их национальным достоянием и берут под свою охрану.
В украинском геологическом заповеднике Донецкой области “Дружковские окаменевшие деревья” на территории в один гектар разбросаны куски стволов размерами от 2 см до нескольких метров, включая пни. Но особый интерес представляют два карьера, находящиеся по соседству, в которых добывали кварцевый песок для доменных печей. В послевоенные годы рабочие извлекли оттуда на поверхность 12-15-метровые окаменелые деревья, которые в отличие от аризонских стояли в земных недрах вертикально. И это снова были араукарии.
Украинские палеоботаники провели в Дружковском заповеднике эксперимент. Они срезали тончайшую пластинку со ствола, отшлифовали ее до такой степени прозрачности, что сквозь нее можно было читать книги, а затем изучили срез под мощным микроскопом. Результат оказался ошеломляющим: клеточное строение древнего дерева предстало перед учеными как на ладони! Иными словами, налицо была полная замена органического вещества неорганическим с сохранением его структуры даже на клеточном уровне.
Но вернемся в Petrified Forest. Он визуально разделен на пять основных зон – по преобладанию в скоплениях стволов тех или иных минералов, и каждая зона соответственно имеет название: Синяя гора, Хрустальный лес, Радужный, Черный и Яшмовый. К числу чудес “Окаменелого леса” относят “Агатовый мост” – целый, не расколовшийся ствол из агата, включая кору, перекинутый через неглубокий овраг.
В этом сказочном “лесу” (который на самом деле никакой не лес, а голая пустыня) природа демонстрирует человеку свою способность обращать в камень не только деревья – тут можно найти и каменные слепки останков доисторических животных, и различных, более мелких растений, потому что процесс высвобождения некогда захороненных окаменелостей продолжается постоянно. Хотя осадки на Аризонской равнине случаются крайне редко, вся их годовая норма обрушивается обычно на землю единовременно - в виде тропического ливня, что работает, как струя брандспойта, смывающая за раз до 25 мм почвы и соответственно обнажающая все новые и новые экспонаты этого музея под открытым небом.
Когда “Окаменелый лес” еще не был объявлен парком, сюда наведывались все, кому не лень, и собирали рассеянные по всей территории самоцветные щепки, куски ветвей – то, что полегче. С бревном сложнее - чтобы его “умыкнуть”, нужна нешуточная техника. Но можно не сомневаться, что желающих завладеть уникальной реликвией хватало и способы “умыкать” находились. Дело в том, что в натуральном виде эти подарки Истории может и не слишком привлекательны, зато если распилить их на тонкие пластины и отполировать, получается фантастический эффект - полудрагоценные камни, в точности воспроизводящие фактуру среза дерева, искрятся и переливаются. Кто откажется от такой поделки?
Так что уникальные бревна все же перекочевывали в мастерские умельцев – в сувенирных магазинах начали появляться их отполированные срезы различной величины, вплоть до подносов и столешниц, причем совсем недорого. Я сама как-то в Лас Вегасе купила один такой в лавке поделок из кристаллов и натурального камня.
Но в Америке едва ли не всё, что не частное владение, то национальный парк, охраняемый государством. Здесь даже кедровую шишку с земли поднять нельзя, не то что бросить ее в багажник машины, если засекут – штраф обеспечен. Был положен конец и разграблению мезазойского леса. Приходите, смотрите, фотографируйте, сколько душе угодно, можете даже посидеть на бревне или походить по нему. Но с собой отныне ни кусочка! Так что есть надежда, что уникальное явление природы будет сохранено для наших пра- и праправнуков. Хотя...
Посетители Petrified Forest ежегодно уносят с собой в качестве сувениров около 12 тонн фрагментов окаменелых доисторических деревьев – бьет тревогу Ассоциация по охране национальных парков. Объявив состояние парка угрожающим, Ассоциация пытается с этим как-то бороться.
В качестве приложения к схеме парка туристу выдается предупредительное уведомление (Warning) о том, что за любой, даже самый маленький, вынесенный с территории парка фрагмент дерева, кости или керамического сосуда полагается штраф в размере $275, а в отдельных случаях - и тюремное заключение. Ну а чтобы посетители не слишком расстраивались из-за всех этих строгостей, у въезда в парк открыты два сувенирных магазина, где можно купить вожделенный кусочек самоцветного дерева – в натуральном виде, на вес или с отполированным до зеркального блеска срезом, что намного дороже.
Учредители Petrified Forest - люди явно с юмором. Перед магазинами свалены в кучу здоровенные окаменелые чурки, а над ними объявление: “All Free!”. Бери, мол, какую пожелаешь, коли сможешь унести. Тяжесть-то ведь такая, что не только поднять, с места сдвинуть даже на миллиметр невозможно. А подъемные краны туристы, как правило, с собой не возят.
Если честно, мне лично кажется, что Petrified Forest больше интересен геологам, минерологам и просто пытливым личностям, а, скажем, молодежи, жаждущей развлечений и зрелищ, может показаться скучноватым из-за определенного однообразия ландшафта. Ну пустыня, ну бревна, а дальше что? – фыркнет иной. Ни тебе казино под боком, ни дискотеки. Но ведь сколько людей, столько вкусов и предпочтений.
В 1920 году некий Герберт Лор купил в этих совсем тогда еще диких местах небольшой клочок земли и построил на нем дом, сложив стены из окаменелых чурок, переливавшихся на солнце всеми цветами радуги. Комнатки получились совсем крошечные, зато окна большие. В доме том мог найти приют забредший в каменный лес путник – всего за 2-4 доллара за ночь. В 1936 году Управление национальных парков выкупило у Лора его клочок земли вместе с домом за 60 тысяч долларов. Дом реконструировали и расширили, сохранив как отель, а интерьеры расписал художник-хопи. Недавно там появился еще и мотель “Вигвам”, в котором номера устроены в отдельно стоящих конусообразных аля-индейских вигвамах.
Достопримечательностей, связанных с человеческой деятельностью, в здешних местах раз-два и обчелся: петроглифы возрастом 10 000 лет, Пуэрко Пуэбло - 500-1400-х годов, Агатовый домик XII века, сложенный индейцами из агатовых чурок, да гостиница INN и мотель, построенные уже в наше время. И хоть последние исторической ценности не имеют, зато благодаря им любители сюрреалистических пейзажей и вселенской тишины могут задержаться тут на денек-другой и понаблюдать за тем, как меняет краски в зависимости от времени суток “Разноцветная пустыня”, “Голубая Меса”, бескрайний “Окаменелый лес”. А заодно и приобщиться к вечности, забыв на время о суете сует.