Что называть демократией

В мире

В последние дни уходящего месяца вновь обострилась обстановка в Ливане и в секторе Газы. В североливанском городе Триполи произошли столкновения между вооруженными отрядами партий, составляющих парламентское большинство, и «Хезболлой», а в Газе творилось вообще неизвестно что – по разным сообщениям, в столкновениях участвовали хамасовцы, фатховцы и члены до сих пор малоизвестной группировки «Армия ислама», которая, как считается, является чуть ли не отделением «Аль-Каеды». И если в Ливане расстановка сил ясна - там по-прежнему стреляют друг в друга сунниты и шииты в союзе с близкими им по духу алавитами, то на ситуации в Газе стоит остановиться особо.
В минувшую пятницу взрывом бомбы здесь были убиты пять руководителей среднего звена группировки ХАМАС и маленькая девочка. Поскольку между Израилем и сектором Газы все еще действует так называемое перемирие, ХАМАС не решился обвинить во взрыве сионистского врага и ответственность за инцидент была возложена на ФАТХ, возглавляемый председателем автономии Махмудом Аббасом. По всему сектору начались рейды «исполнительных сил» ХАМАСа, в ходе которых было арестовано около двухсот членов движения ФАТХ, а также закрыты спортивные и культурные клубы, связанные с ФАТХом, и региональные представительства этого движения в прибрежных городах. Сотни людей были вызваны на допросы, что спровоцировало столкновения с еще одной группировкой.
«Армия ислама» - сравнительно небольшая организация, базирующаяся в южной части Газы и практически состоящая из мужской части криминального клана Дугмуш. В прошлом боевики «Армии» сотрудничали и с ФАТХом, и с ХАМАСом, по сути, выполняя за них наиболее «деликатные» акции. Два года назад члены клана помогли ХАМАСу похитить израильского военнослужащего Гилада Шалита. Кроме того, ими был похищен британский журналист Алан Джонстон. Но не это главное. Главное то, что, как утверждают сами руководители группировки, они имеют тесные связи с «Аль-Каедой».
Но и это еще не все. В Газе активизировалась некая группировка, которую хамасовцы называют «странной сектой», члены которой, похоже, пугают правящих здесь исламистов не менее, а, может быть, даже и более, чем сионистский враг.
Некоторое время назад СМИ, выходящие в секторе Газы, начали публиковать материалы, в которых сквозь налет религиозного морализаторства (мол, не время в условиях сионистской блокады раскалывать жителей Газы, сплотившихся вокруг ХАМАСа, праздными разговорами об истинности той или иной разновидности ислама) отчетливо просматривается страх перед конкурентами, которые во многих регионах мира уже взяли под свой контроль значительную часть «мусульманской уммы». Если отбросить все умолчания и недоговоренности, которыми грешат авторы подобных публикаций, становится понятным, что речь идет о так называемых салафитах, которых кое-где называют еще ваххабитами. Эти люди придерживаются ортодоксальных взглядов на ислам. Они считают, что нынешние мусульмане настолько далеко отошли от религиозной практики основателей этой конфессии, что для возвращения их в лоно истинной веры они должны не просто вернуться к основам, но и заслужить прощение особым рвением на пути джихада, который и является единственным предназначением мусульманина на этом свете. Салафиты обвиняют в отступничестве не только представителей «умеренных» арабских режимов, но и членов группировки, название которой – ХАМАС – представляет собой аббревиатуру, означающую «Движение исламского сопротивления». Им ставят в вину то, что они в погоне за популярностью, необходимой для привлечения на свою сторону большинства населения палестинской автономии, слишком увлеклись «игрой в демократию», которая, по мнению салафитов, является той приманкой, на которую Запад и Израиль намерены поймать (и подчинить себе) тех палестинцев, которые склонны забыть о джихаде и заключить мир с Израилем.
В этом месте мне хотелось бы попросить читателей не торопиться с осуждением столь длинной «подводки», как это называют телевизионщики, к основной теме. Все, что вы прочли выше, не подводка, а перечисление фактов, необходимых для понимания того, о чем будет говориться далее. А говорить мы будем о демократии и о том, во что выливается этот способ правления в тех государствах, до сих пор еще не вошедших в ту стадию развития общества, которую называют постиндустриальной и информационной.
Демократия родилась в тех странах, где абсолютизм, пришедший на смену феодальному строю, уже показал свою неэффективность. Конкуренция, главный признак демократии, - будь то конкуренция в политической жизни или в экономической, - доказала свое преимущество перед жесткими, застывшими структурами, что вызвало волну имитации. Ошибочное восприятие отдельных элементов демократии в качестве движущей силы в той или иной сфере жизни подвигло многие  государства воспроизвести эти элементы, что привело к появлению идеологических мутантов: народной демократии, социалистической демократии, суверенной демократии.
Не минула, как говорится, чаша сия и те регионы мира, в которых прежде о демократии и не слышали. В результате мы сейчас наблюдаем восьмикратное избрание на пост президента Зимбабве Роберта Мугабе, семейное правление на Кубе и даже вполне «демократический», то есть осуществленный в рамках избирательного процесса приход к власти в секторе Газы крайне радикальной исламской группировки ХАМАС.
Не настало ли время уточнить, что есть демократия в современном смысле этого слова? Не отказаться ли нам от использования этого термина для того, чтобы характеризовать тот или иной режим, пользуясь лишь тем признаком, что этот режим практикует некое подобие выборов для легитимизации своего существования? Думается, что сделать это давно уже необходимо.
Термин «демократия», как мне кажется, ныне применим лишь к тем обществам, где уже сложился и успешно функционирует класс профессиональных управленцев, представители которого мыслят терминами столь нелюбимой многими глобализации. Это уже давно не те представители народа, которые в прежние времена получали от своих сограждан мандат на управление лишь благодаря таким качествам, как честность и приверженность идеям свободы. В наши дни этого недостаточно. От управленцев требуется владение целым арсеналом знаний, без которых совокупность людей, управляющих государством, рискует превратиться в пресловутое собрание кухарок, за которое в полемическом задоре ратовал Ленин. Но даже это не самое страшное. Самыми страшными представляются те случаи, когда под прикрытием разнообразных процедур, формально являющихся демократическими, к власти приходят и надолго остаются у неё люди, которые не только не обладают навыками управления, но и не собираются руководить в полном смысле этого слова. Свои посты и должности они, подобно удельным князьям прошлого, рассматривают в качестве источника доходов, конвертируя в деньги ту власть, которую они, если называть вещи своими именами, попросту узурпировали.
Это «извращение демократии», если можно так выразиться, касается и Ближнего Востока, причем здесь этот процесс носит еще более утрированный характер, так как имитация демократических процедур освящает здесь власть людей, осуществляющих практически абсолютистский способ правления.
Сейчас мы можем оставить рассуждения о демократии и вернуться к тому, с чего начали: к рассмотрению ситуации в Ливане и в секторе Газы. И в Ливане, и в Газе мы наблюдаем то, о чем только что говорили, – пародию на демократию. После того как в Ливане было сформировано правительство, в которое вошли министры от «Хезболлы», любые упоминания о демократических институтах в связи с этим правительством имеют издевательский оттенок. Судите сами – одиннадцать членов ливанского кабинета министров принадлежат к организации, признанной во многих странах мира террористической. Действия этих министров направлены против интересов страны, они отражают интересы других государств – Сирии и Ирана. Два года назад «Хезболла», чьи представители заседают ныне в ливанском правительстве, ввергли страну в вооруженный конфликт с Израилем, который не принес Ливану ничего, кроме разрухи и гибели людей.
Что касается «правительства» ХАМАСа в Газе, также пришедшего к власти в результате демократического избирательного процесса, то и здесь результат очевиден – блокада Газы, вызванная террористическими атаками с территории сектора, - это все, чего смогли добиться министры-террористы.
Салафиты, о которых я упоминал в начале статьи, совершенно необоснованно упрекают ХАМАС и “Хезболлу” в том, что они отошли от джихада и увлеклись демократическими процедурами. Все это не более чем спектакль для тех, кто хочет думать о террористических организациях как о неких силах, которые по мере роста изживают свое прошлое, становясь полноценными политическими партиями, вполне отвечающими требованиям западной представительной демократии. В то время как в специально отведенных местах специально обученные люди разыгрывают сценки из европейской политической жизни, переведенные на арабский язык, вне этих мест происходят основные события, в которых кипят средневековые страсти. И называть это демократией было бы большой ошибкой.