Гуманоид с Ave. U

Эксклюзив "РБ"

Полностью отдаю себе отчет в том, что, настояв (редколлегия сомневалась, но мне удалось уговорить...) на публикации этого материала, ставлю под удар свою репутацию журналиста.
Более того, сам всегда относился к подобным публикациям с изрядной долей скептицизма, мол, нечего писать, вот и публикуют всякую чушь...
Но человека, который мне все это рассказал, я знаю достаточно давно. Это – серьезный человек, не склонный ни к розыгрышу, ни к мистицизму, доцент Московского института тонких химических технологий, кандидат наук. Сейчас ему где-то около 70 лет, у него абсолютно трезвый ум и прекрасная память.
Но все равно я не рискнул бы рассказать о том, что он мне поведал, а редакция, несмотря на все мои уговоры, не пошла бы на публикацию, если бы не магнитофонная запись. Эту запись в качестве иллюстрации своего рассказа Аркадий (так зовут этого человека) дал прослушать мне.
Теперь, после этого «оправдательного» вступления, перехожу к сути того, чем хочу поделиться с читателями.
Я столкнулся с Аркадием в аптеке. Мы знакомы уже сто лет, еще с тех пор, когда, только приехав в США, вместе ходили на курсы английского в Туро-колледж. Он уже тогда прекрасно понимал, что в его возрасте, да еще со слабым языком, рассчитывать на работу по специальности наивно.
Какая-то его родственница работала координатором в агентстве, которое распределяет хоуматендентов, и с ее легкой руки Аркадий закончил какие-то курсы и все эти годы работал под крылышком опекавшей его родственницы. Кейсы ему подбирали достаточно легкие, и основная его работа у пациента сводилась к общению, игре в шахматы, прогулкам по бордвоку и обсуждению телевизионных новостей. Этакий компаньон для «пикейного жилета», живущего на SSI.
Так вот, встретились мы с этим Аркадием, и он буквально затащил меня к себе домой показать фотографии внучки и ее работы. (Внучка – художник, и ее работы довольно успешно продаются). За чашечкой свежезаваренного Аркадием кофе разговор зашел о ценах на бензин, продовольствие, об экологии и т.п.
- Интересно, - спросил я, - неужели действительно создание альтернативного горючего такая уж неразрешимая проблема? Ты же химик, занимался всякими присадками, что ты думаешь по этому поводу?
- Видишь ли, объяснять тебе, гуманитарию, все тонкости и сложности этой проблемы – бессмысленно. Все равно не поймешь. К тому же, я смотрю ТЕПЕРЬ на эту (и многие другие научно-технические проблемы) совсем под другим углом. Не сумеем сами, не допрем своим умом – помогут!
- ???
- Если ты пообещаешь не вызывать “скорую помощь”, то бишь амбуланс, и не подумаешь, что я старый мишугерен, я расскажу тебе, почему я уверен, что «нам помогут».
Далее я пересказываю все, что услышал от Аркадия, своими словами без дополнений и с самыми минимальными, не имеющими отношения к делу сокращениями.

Ты, надеюсь, знаешь, что я все это время работал хоуматтендентом. Последним моим пациентом был человек младше меня на несколько лет. Но защитился на несколько лет раньше меня. Кандидат исторических наук, преподавал в Московском историко-архивном институте. Английский почти на нуле, и когда приехал сюда, устроился полулегально, на кеш, работать в кар-сервисе. Через пару лет у него обнаружили что-то вроде саркомы, не помню точно, но, короче, получил он SSI. Меня направили к нему, и я проработал там, пока он не отмучился. Надо сказать, что до последнего дня он держался великолепно. Не позволял ничего делать за себя, сам себя обслуживал. Прекрасный собеседник, что ты хочешь - человек закончил истфак МГУ, невероятно много читал, прекрасно во всем разбирался. О таком пациенте можно только мечтать.
Так вот, где-то за месяц до того, как его не стало, мы вместе с ним смотрели какой-то научно-популярный бред по русскому телевидению. Что-то о «нераскрытых тайнах природы», рассчитанный на домохозяек с пятиклассным образованием. Посмеялись, поиронизировали, и я уже не помню по какому поводу что-то ляпнул о «пришельцах» и всяких «зеленых человечках». И этот мой пациент вдруг рассказал мне такое...
Меня настолько ЭТО «заело», что я, решив поймать его на элементарном, но не свойственном ему вранье и противоречиях, на следующий день принес диктофон и записал всю нашу беседу. Если у тебя есть время и желание, послушай...
Аркадий сходил в спальню и принес диктофон. Именно эту, подсокращенную запись я и предлагаю читателям «Русского базара».

Аркадий («А»): Прежде чем я задам тебе несколько вопросов, повтори, пожалуйста, все то, что рассказал мне вчера. Но прежде чем начнешь говорить, представься, чтобы стало ясно, что ты в своем уме...
Семен («С» )(смеется): Я в своем уме! Могу наизусть прочесть тебе десяток сонетов Шекспира, процитировать столько же работ Ленина и разнести в пух и прах «диссертацию» Зюганова. Ладно, я – Семен*** закончил в 1965 году истфак МГУ. Защитил кандидатскую по теме *** в 1977 г. В США на ПМЖ прибыл вместе с женой, сыном и внуками в 1992 году. Достаточно?
«А». Вполне! Теперь по существу.
«С». По существу, так по существу. Это произошло 1 сентября 1979 года. Начало учебного года. Все эти мероприятия, торжественное начало занятий в школах и институтах, ну, ты помнишь, как это все происходило. Короче, домой пришел выжатый как лимон. Пообедали, хотел закурить. В пачке всего одна сигарета. Понял, что останусь на весь остаток вечера без сигарет. Это - выше моих сил. Как был в спортивном костюме, так и выскочил из дома. Жил я на Фрунзенской набережной, на третьем этаже над кинотеатром «Фитиль». Напротив парка Горького. До ближайшего ларька всего пара кварталов.
Время – где-то между 9 и 10 вечера. Уже темно, но наша улица одна из центральных и неплохо освещена. На улице, как сейчас помню, народу немного, но тем не менее прохожие были.
Подчеркиваю, как ты знаешь, у меня язва еще со студенческих лет и я не пью. Максимум рюмка красного натурального вина на день рождения или по каким-то датам... Поэтому сразу отбрось все идиотские вопросы по поводу «белой горячки» и прочим болезненным проявлениям психики. Не пью, наркотики не употребляю, из всех пороков – только сигареты.
Так вот, иду я по улице, и у меня создается впечатление, что я вдруг оказался в каком-то замкнутом пространстве. Если приводить ассоциации, то самой близкой будет, как будто я оказался внутри какого-то прозрачного замкнутого сосуда. Ну, представь себе, что тебя накрыли стеклянным стаканом. Все, что вокруг тебя прекрасно видно, но вместе с тем именно как видно сквозь очень прозрачное стекло.
«А». Извини, перебиваю... Это ощущение возникло на ровном месте, внезапно или как-то по-другому?
«С». Трудно сказать... Знаешь на что это было похоже? Вот ты чувствуешь, если кто-то пристально смотрит тебе в спину?.. Ощущения замкнутого пространства, когда возникает непреодолимое желание прикоснуться руками к этой преграде... Так вот, именно такое ощущение у меня и возникло. И в этот момент я почувствовал, что... поднимаюсь в воздух. Представь себе, что ты в лифте с закрытыми глазами. Все равно чувствуешь, что поднимаешься...
«А». Как это, «поднимаешься в воздух»? Летишь, что ли?
«С». Нет. Не летишь. Именно, поднимаешься. Не слишком быстро, не «взмываешь», а именно поднимаешься. Причем, что самое поразительное: я видел свою улицу, людей на ней, деревья, короче – все видел СВЕРХУ! Понимаешь? СВЕРХУ!!!
«А». Не совсем... А что, люди, которые, как ты говоришь, тоже были в это время на улице, ничего не заметили? Ни того, что ты «аки ангел...», ни твоего исчезновения?
«С». А *** их знает! Понятия не имею. Может, я «в воздухе растворился», может, никто не обернулся...
«А». И долго ты так «летел»? И куда ты долетел?
«С». Будешь иронизировать, прекращу рассказывать. Имей совесть, ты же сам просил. Кроме моей жены и вот теперь тебя, обо всем этом я не рассказывал ни одной живой душе. Кому охота, чтобы тебя считали «шизонутым»?
«А». Ладно, извини, не буду... Просто все это смахивает на дешевую фантастику отнюдь не в стиле Стругацких... У них все и проще, и покруче...
«С». Послушай, Аркадий! Если бы я не был уверен, что надо мной уже никто не успеет посмеяться, я бы молчал и молчал. Теперь мне уже все равно, поверит кто-то, в том числе и ты, или нет. Просто ты со мной уже не первый день, я тебя уважаю, и мне казалось, что ты, зная меня, понимаешь, что я ничего не сочиняю и не фантазирую. Ну, так рассказывать или лучше партийку в шахматы?
«А». Нет-нет! Я слушаю очень внимательно! Мы ведь договорились, что я буду задавать вопросы по ходу... Я ведь какой ни на есть, но все-таки ученый. Не гуманитарий, а прикладник. Привык все ставить под сомнение... Знаешь сам: «опыт – критерий истины». Продолжай, пожалуйста...
«С». Странное ощущение... Я тебе уже говорил, что было достаточно темно. У меня до того, как мне здесь удалили катаракту, была близорукость. Читал я без очков, а ходил в очках. Так вот, мне, несмотря на то, что было темно, было видно ВСЕ. Сверху. Я даже рассмотрел свой балкон... Я никогда так четко не видел. Как сейчас помню, я видел даже воздушный шарик, запутавшийся в ветвях дерева... При этом никакого страха. Ощущение непонятной надежности. Как будто со мной такое случается по нескольку раз в день. Как будто все это происходит не со мной и вместе с тем со мной. Не знаю, как тебе это объяснить... Ну, как ты опишешь вкус ананаса человеку, который никогда его не пробовал? Или дальтонику отличие светло-голубого от ярко-зеленого?
Потом, не знаю через какой промежуток времени, где-то, наверное, несколько минут, что-то вроде обморока.  Очнулся, вернее, не очнулся, а обрел способность видеть и ощущать в помещении... Ну, представь себе, что ты очутился внутри огромного теннисного мячика. Больше всего меня поразил свет. Понимаешь, свет не имеет цвета. По крайней мере, обычный свет. Ну, днем, допустим... А это был СВЕТ ЯРКО-БЕЛОГО ЦВЕТА. Как эмаль холодильника. И был прохладным... Описать словами это невозможно...
«А». Давай я попробую помочь с точки зрения технаря. Ты говоришь, что СВЕТ имел ЦВЕТ. И что СВЕТ был прохладным. Ты имеешь в виду температуру внутри этого помещения? Кстати, ты сравнил это помещение с теннисным шариком изнутри, так?
«С». Так! Помещение, насколько я заметил, было идеально круглым. Я не знаю, «стоял» ли я на чем-то или «висел» в воздухе, но четко ощущал опору под ногами. Несколько пружинящую, но достаточно плотную. Знаешь, что это напоминало? Резиновое покрытие на детских площадках. Что же касается «прохладности света», то прекрасно понимаю всю абсурдность этого ощущения. Вместе с тем у меня сложилось стопроцентное впечатление, что это не температура воздуха, а именно СВЕТА!
«А». Ты сказал «воздуха». Ты там дышал воздухом? Ты уверен?
«С». Знаешь, я только сейчас, после твоего вопроса, над этим задумался. Видимо, дышал... А черт его знает? Не мог же я не дышать... Вот я сейчас тебе все это рассказываю, и у меня просто перед глазами и это круглое помещение, и этот свет-цвет, и самое главное - ЭТИ...
«А». Отсюда поподробнее. Каждую деталь. Кто «ЭТИ»?
«С». Назови их, как хочешь... Пришельцы, инопланетяне, ангелы, дьяволы... Но уж точно не «зеленые человечки». Давай для простоты я буду называть их людьми.
«А». Почему людьми? У тебя создалось впечатление, что это гуманоиды?
«С». Не знаю. Не уверен... Впрочем, все, что происходило ПОТОМ, подтверждало одно – они знали, как со мной обращаться и общаться. Я все прекрасно понимал, и у меня складывалось впечатление, что ОНИ прекрасно понимали меня.
«А». Ты сказал слово «общаться». Как это вы «общались»? Разговаривали, что ли? И естественно, по-русски, раз ты за столько лет даже английского не усвоил...
«С». Мы же договорились, без иронии и без этих, как сейчас говорят? Без приколов... А если по делу, то я не сразу понял. Понимаешь, я четко слышал ЗВУКИ, которые они издавали. СЛЫШАЛ, но не воспринимал. Звуки – нечто среднее, напоминающее урчание кошки и клекот... Очень горловые звуки. Но в голове... Представь, что ты по памяти воспроизводишь свой разговор с кем-то... С одной стороны, ты мысленно повторяешь чьи-то слова, т.е. они как бы ЗВУЧАТ мысленно. С другой – никаких звуков. Нечто похожее. Так вот, я слышал УШАМИ звуки, которые в ГОЛОВЕ складывались в слова и понятия. Ясно или не очень?
«А». Не совсем... Я допускаю с их стороны нечто похожее на телепатическое общение с тобой. А как ты с ними общался - словами или тоже мысленно? И самое главное, - КАК ОНИ ВЫГЛЯДЕЛИ?
«С». Ты же не даешь говорить, все время перебиваешь... Так вот, как только я осознал себя, ощутил в этом «шарике», я увидел ЭТИХ «людей». Я не знаю, гуманоиды они, или роботы, или кто-нибудь еще... Среднего, по человеческим меркам, роста. Может быть, чуть ниже. Очень, как бы это сказать, треугольные. Лица вытянуты вниз под более острым углом, чем наш подбородок. От плеч к талии - тоже более выраженный треугольник. Талия намного тоньше, чем у нас. Бедра – шире. Нос – еле намечен. Сначала мне вообще показалось, что его нет... Глаза, как у детей из японских мультиков – больше, чем у нас, косой разрез, концы глаз более вытянуты к вискам. Насчет волос на голове – не видел. У них всех что-то вроде шапочек на голове. Даже не шапочек, а не знаю, как объяснить... Нечто напоминающее чепчик. Но явно жесткое и отливающее, как металл или полированный пластик. Но общее впечатление – удивительно гармоничные!
«А». Извини, опять перебиваю... «У них всех»... Сколько их было? Мог ли ты определить пол, возраст, во что одеты? И одеты ли вообще? Что значит «гармоничны»?
«С». Всего трое. Не могу объяснить, но двоих я воспринял как мужчин, или как «самцов», или... Короче, в нашем понимании – мужского пола. Один или одна отличались... Не могу сказать, чем конкретно, но я ее или его воспринял НЕ КАК МУЖЧИНУ. Что касается гармоничности... Вот как ты воспринимаешь пантеру или лошадь? Это ведь не люди. Однако ты четко ощущаешь пропорциональность и гармоничность тела, туловища – не знаю, как сказать точнее. Просто у меня сложилось четкое ощущение гармоничности и своеобразной красоты. Красоты именно в биологическом понимании. Не как красота вазы или чего-то неживого, а именно как красота живого. Одеты?.. Я бы назвал это максимально похожим на индийское сари. Свободно, но достаточно прилегающее, чтобы понять очертания фигуры.
«А». Значит, у тебя сложилось в отношении ЭТИХ позитивное впечатление? А что потом?
«С». Безусловно, позитивное! И опять-таки никакого намека на страх или необычность ситуации. Ощущение полной защищенности...
Что потом? Потом один из них подошел, даже скорее не подошел, а «переместился» ко мне. Шагов, в нашем понимании, я не заметил. Он как бы «проскользил» ко мне и прикоснулся к левой руке. Это, пожалуй, было единственным неприятным ощущением. Впечатление чего-то невероятно сухого. Как будто прикоснулся к пересушенной соломе или старой смятой газете. Сухое и шершавое.
И вот тут-то я его «услышал»... Общий смысл был таким – мол, ничего не опасайся, мы никому никогда не причиняем «не добра». Я воспринял именно так, как говорю сейчас тебе. Не «мы не причиняем ЗЛА», а «мы не причиняем НЕ ДОБРА».
«Вы все наши...»
Я не знаю, что он конкретно имел в виду, но у меня четко сложилось понимание, что он говорил о людях, о человечестве в целом, а понятие наши – как принадлежность к ним. Точно так же, как мы говорим «моя собака» или «моя лошадь». Но ничего уничижительного. Мы – принадлежим ИМ, но без подчинения... Нет, не совсем верно... Это на уровне подсознания... Скорее, как «мой ребенок». Но ДРУГОЙ ребенок... Но «МОЙ». Совсем запутался. Точно только то, что они воспринимали меня не как нечто ниже их, а просто как ДРУГОЕ.
«А». Ты в этот момент понимал, осознавал, что они – НЕ ЛЮДИ?! Что ОНИ, скорее всего, либо инопланетяне, либо неизвестный человечеству вид разумных существ, осознавал, что происходит КОНТАКТ?! Что ты – тот, кого принято называть «контактер»?!
«С». Нет. Наверное, нет. Не уверен... Я в тот момент вообще ни о чем не думал, или, скорее, наоборот – думал обо всем сразу. Я был, как бы это поточнее сказать, вне ситуации. Как зритель в кино. Воспринимаешь сознанием все, что происходит на экране, но при этом находишься вне самого действия. И со стороны, и «внутри сюжета». Потом там «появилось» нечто напоминающее самолетное кресло. Но не кресло. Нечто напоминающее полунабитый чем-то мешок, на который сразу непреодолимо хотелось усесться... Я сел, и этот «мешок» как бы «обнял» меня... Такого комфортного полу-сидения, полулежания я не испытывал никогда в жизни. Тот или та, которая НЕ БЫЛА МУЖСКОГО ПОЛА, подошла (подплыла?) ко мне и положила на сгиб левой руки – вот этой – какую-то белую губку. Или салфетку. Короче, что-то белое и мягкое. Эта штука мгновенно наполнилась красным. Скорее всего, это была моя кровь. Никаких ощущений вообще! Как промокашка, положенная на чернильную кляксу. Помнишь еще промокашки?
Потом она положила эту салфетку себе на руку, и салфетка, опять мгновенно, стала такой же сухой на вид, как тогда, когда мне ее только положили на мою руку. Чтобы тебе было понятно, как будто мгновенное переливание крови – от меня к ней.
Еще через мгновение эта сухая салфетка на ее руке стала голубовато-перламутровой, и я четко увидел, что она как бы светится изнутри. Типа флуоресценции. Потом она опять положила эту салфетку мне на руку, на то же самое место, и салфетка стала вновь белой и сухой. Как будто все ее содержимое просто впиталось в кожу...
«А». Ты уверен, что ничего не ощущал? Особенно в тот момент, когда твоя рука, как ты говоришь, «всасывала» эту самую светящуюся субстанцию с салфетки? Ни покалываний, ни пощипывания, ничего?
«С». Абсолютно! Просто ощущение прикосновения. И все. К тому же, как я говорил, все это происходило практически мгновенно. Потом тот, кто «говорил» со мной первым, сказал или «протелепатировал» то, что я понял, как «ты скоро вольешься в себя и во всех нас». И я как-то мгновенно отключился.
В себя я пришел или очнулся на том же самом месте, на Фрунзенской набережной. Я помнил все, что со мной произошло до самых мельчайших деталей. С момента моего выхода из дома прошло немногим больше 10 минут. Самое удивительное, что только тогда я проанализировал свои ощущения и наибольшее удивление у меня вызвало именно то, что я ничему не удивился! Как будто не произошло ничего необычного. Умом я прекрасно понимал все то, что произошло. И КОНТАКТ, и все такое... Но никакого удивления или ощущения уникальности произошедшего. Вот и все.
«А». Как все?!
Ну, не совсем все... ВСЕ ощутилось уже потом, через некоторое время...

Окончание в следующем номере