ПРЕМЬЕРЫ... ПРЕМЬЕРЫ... И не только...

Культура

В репертуаре двух важнейших театров Америки, выступающих сейчас в Линкольн-центре, появились новые балеты. В City Ballet - “Concerto DSCH” Алексея Ратманского, а труппа Американского балетного театра показала новое произведение знаменитой модернистки Твайлы Тарп. С него я и начну свой обзор событий последней недели.

«ПАЛАТА № 6»
Так назвал свой рассказ Антон Чехов. Что-то вроде такой палаты я и увидела на сцене.
Длинный пятидесятиминутный балет называется «Кролик и мошенник». Он поставлен на музыку Данни Элфмана к кинофильмам. На этот раз модернистка Тарп, всегда иронизирующая по поводу классических балетов, сочинила свое произведение на основе классического танца.
Рассказать о хореографии невозможно. Тарп использовала все движения (не в очень большом ассортименте), которые ей известны: от характерного «па-галя» до большого классического пируэта. Все свалено в кучу - вернее, движения соединены между собой без всякого смысла и логики. Участники балета, как и полагается у Тарп, все время куда-то торопятся. Очередные группы танцующих то вбегают на сцену, то так же стремительно и так же бессмысленно ее покидают.
Название, возможно, соответствует какой-то детской игре, которую я не знаю. Думаю, и большинство зрителей – тоже. Поэтому расскажу о том, что я увидела.
Сначала вышел Мошенник в черном – Марчелло Гомес. И первые несколько минут представление казалось мне любопытным, возможно, благодаря выступлению Гомеса. Для тех, кто видел в Ленинграде балет Н.Касаткиной и В.Василёва «Сотворение мира», скажу, что Гомес напоминал Валерия Панова в роли Дьявола.
Роль Мошенника поставлена в стиле танца модерн. Гомес был пластически настолько выразителен, что когда он выходил на сцену, смотреть хотелось только на него. Артист, по-моему, сам получал удовольствие от своей роли в начале балета. Он смешно, с хорошим чувством юмора разыгрывал «плохого мальчика», который всех запугивает и всеми командует. Что означали остальные массовки, квартеты и дуэт, не могу объяснить. Сначала танцевали (метались по сцене) все, одетые в черное. Затем выбежали танцовщики в белом. Причем две пары, которые в первой части танцевали в черном, во второй части были переодеты в белое, затем они опять появились в черном, потом снова в белом. Если предположить, что черные и белые персонажи противостояли друг другу, то кто такие эти пары? Двурушники-перебежчики? «Белые» тоже меняли костюмы. В конце концов вся масса танцовщиков оказалась одетой в светлую униформу, и только Мошенник-Гомес и Кролик-Саша Радетский остались в черных трико. Но и Мошенник перековался и радостно присоединился к массе, танцуя с ней в унисон. Здоровый коллектив подчинил себе несознательного бунтаря-одиночку.
А жаль. Одиночка был единственным «светлым» персонажем в этой танцевальной сумятице. Еще в «Верхней комнате» Тарп, где персонажи носятся в полосатых арестантских костюмах, а несколько бодрых танцовщиц крутят в бешеном темпе пируэты на пуантах, в хореографии была заключена какая-то антитеза одного стиля другому. В новом ее балете не видно ничего, кроме неумения хореографа пользоваться классическими па. А в целом – полная неразбериха, «сумасшедший дом», длинное, скучное представление.
В той же программе в первом отделении показали «Этюды» Х. Ландера на музыку К.Ризэйгера (вариации на тему «Этюдов» К.Черни).
В целом кордебалет танцевал плохо, неровно, нечисто, разностильно. Но зато в одном из спектаклей, которые я видела, главных солистов замечательно исполняли Ирина Дворовенко и Максим Белоцерковский. Максим был, как всегда, элегантен, значителен и поэтичен. Но женская роль в этом балете – главная, и Дворовенко танцевала блистательно. Я получила настоящее наслаждение от ее танцев.
В другом составе «Этюдов» я видела во второй мужской сольной роли Михаила Ильина. Он окончил Хореографическое училище им. А.Я.Вагановой в 1998 году, был принят в Мариинской театр, затем уехал в Америку, работал в различных американских труппах, год назад был принят в АБТ. В этом сезоне он постоянно танцует сольные партии. Ильин выступил в «Этюдах» очень достойно, продемонстрировал хорошую школу и  актерский темперамент.

HERE AND NOW
В те же дни, когда АБТ показывал балет Тарп, труппа City Ballet выступала с программой «Здесь и сейчас».
Она составлена из балетов современных хореографов, включая новый балет Алексея Ратманского. Словом, из произведений, поставленных для этой труппы сегодня или в недалеком прошлом.
Открывался вечер балетом Кристофера Уилдона, который несколько лет занимал должность штатного хореографа театра. Теперь он создал свою труппу, но продолжает ставить спектакли и для City Ballet. Его балет 2008 года «Roccoco Variations» на музыку П.Чайковского, мне кажется, продемонстрировал скорее недостатки стиля хореографа, чем его достоинства.
Ранние произведения Уилдона (первый балет был им поставлен в 1997 году), казалось, вселяли надежду на то, что появился новый интересный хореограф в балетном мире. Но я не вижу никакого развития в его работах. Отдельные удачные дуэты не представляют собой законченного произведения. Находки и оригинальные решения появляются все реже. Уилдон все чаще выступает не как хореограф, развивающий идеи Баланчина, а как эпигон. «Роккоко» скучно смотреть. Возможно, еще и потому, что удручающее впечатление произвели обе пары исполнителей.
Вообще с молодыми танцовщиками в бывшей труппе Баланчина сейчас, на мой взгляд, просто катастрофическое положение. Среди них нет никого, кто задержал бы на себе внимание. Бесцветные солисты и солистки...
Зато следующий балет – “Oltremare” Бруно Моретти – оказался неожиданным и произвел большое впечатление. Сюжет: эмигранты (судя по костюмам – начало ХХ века) с чемоданами печально бредут по авансцене. Садятся на свои чемоданы. Каждая пара по очереди встает и танцует свой эмоционально насыщенный, печальный дуэт. Затем все танцовщики вдруг срываются с места и пускаются в общий пляс - бодрый и какой-то преувеличенно радостный. Эмигрантская эйфория! Это состояние очень точно описал С.Довлатов в своей книге «Ремесло». Затем всеобщее возбуждение угасает. И снова танцуют отдельные пары. Дуэты напоминают обрывки услышанных разговоров. Многие зрители (как русские, так и американцы) вспомнили балеты Б. Эйфмана. И не только потому, что он тоже обращался к теме эмиграции («Кто есть кто»). Балет Моретти напоминал спектакли Эйфмана по степени эмоциональной насыщенности каждого хореографического движения, пластической позы. «Ожили» и танцовщики. Оказалось, что некоторые из них обладают и темпераментом, и эмоциональностью, и способностью выразить на сцене настроения и чувства своих персонажей.
Кратко о хореографе: Мауро Бигонцетти - итальянец, танцовщик и хореограф театра “Aterballletto”. В данный момент оставил сцену как танцовщик и переключился только на сочинение хореографии. Премьера “Oltermare” состоялась в январе этого года. Советую любителям балета посмотреть произведение Бигонцетти, которое, несомненно, войдет в репертуар театра и будет показано в следующем сезоне.
«Поток света» Питера Мартинса на музыку Чарльза Уоринена – единственная давняя постановка в программе «Здесь и сейчас». Премьера состоялась в 1998 году. Мартинс, художественный руководитель труппы, плодовитый хореограф. Но, к сожалению, не слишком талантливый. Правда, надо признать, что он непрестанно «ищет таланты». Каждый год дает возможность хореографам делать новые работы с артистами своей труппы. Некоторые балеты остаются в репертуаре театра. К сожалению, все новые хореографы в основном ставят бессюжетные балеты, следуя и подражая Баланчину, что сильно сокращает их возможности создать оригинальное произведение.
Новинка весенне-летнего сезона – премьера Алексея Ратманского “Concerto DSCH” на музыку Дмитрия Шостаковича «Концерт для фортепиано с оркестром № 2». «Концерт» был написан композитором в 1957 году ко дню рождения его сына (праздновалось девятнадцатилетие Максима) и является веселым, легким, оптимистичным музыкальным произведением, отличным от других концертов для скрипки и для виолончели, написанных в те же годы. Таким же легким, веселым выглядит и балет Ратманского: балет-игра молодых людей. Праздник слегка напоминает советские парады, но молодежный оптимизм выглядит вполне естественным и непринужденным.
Ратманский не первый раз обращается к музыке Шостаковича и в данном своем произведении до некоторой степени развивает стиль и хореографические находки, которыми отмечен его балет «Светлый ручей». Танцовщики исполняют балет Ратманского с явным удовольствием, а успех у публики и критиков велик.
Возражение вызывает только исполнительница сольной партии Венди Уилан. Резкая, мужеподобная прима данной труппы выглядит в этом балете слишком немолодо, в то время как весь балет поставлен на тему беспечной поры юности.
Ратманский сегодня вышел на передний план в балетном мире. Он пробует себя с разной степенью удачи в разных жанрах и осваивает разные стили. Пока что, на мой взгляд, иронический стиль удается ему лучше других. К концу 2008 года Ратманский уходит с поста художественного руководителя балета Большого театра и начинает жизнь свободного художника, которого многие театры приглашают на постановки.