“Военно-похоронный роман”
В мире
Газеты и журналы, сайты и каналы делают это с неким намеком и даже укором. Ведь в Израиле такое посмертное соседство невозможно: военный раввинат не позволяет нееврейским защитникам еврейской страны покоиться с честью. А на солдатских кладбищах хозяин именно он, хотя это и не по закону.
И даже не по неписаному закону солдатского братства, а просто по одному из самых первых принятых законов Государства Израиль.
Религиозный истеблишмент вот уже более 60 лет попирает “Закон Израиля о военных кладбищах”, в котором четко указывается, что солдат или офицер, погибший на войне, в ходе боевых операций или ушедший из жизни во время службы в Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), имеет право быть погребен рядом со своими соратниками. И особо подчеркивается, что этим правом пользуются все, кто репатриировался по “Закону о возвращении”. То есть, не только чистокровные евреи и дети еврейских матерей, но и родственники и члены семей евреев, независимо от степени их принадлежности к еврейству.
Позже набравшая силу религиозная верхушка поставила на этом (не здесь будь сказано) жирный крест. Воины, не признанные или не являющиеся евреями по Галахе, могли быть похоронены лишь на особых участках военных кладбищ, то есть за их оградами. Или – на немногочисленных светских кладбищах, которые за плату организовывали на своих землях сельскохозяйственные коммуны – кибуцы и мошавы. Закон о военных кладбищах сам “усоп” на долгие годы.
Острой эта проблема снова стала после массовых репатриаций из бывшего СССР в 70-е и 90-е годы прошлого века. Парни и девушки из смешанных семей шли в армию, молодые нееврейские мужья еврейских женщин призывались на резервистскую службу. Участвовали во всех войнах и антитеррористических операциях ЦАХАЛа, стояли на блок-постах, охраняли важные объекты. И гибли вместе с другими бойцами и командирами. Вот только лежать им рядом было уже нельзя: одних хоронили с военными почестями на главных аллеях, других – в дальнем уголке, у забора, скромно и тихо. У родителей, родных и близких надрывались сердца от такой посмертной несправедливости. У боевых товарищей закипала обида: они пришли прощаться с равными и в службе, и бою, но кто же может разделить их после гибели?!
Сколько солдат-репатриантов погибло за последние хотя бы 20 лет? Такой статистики в Израиле не найти. Судить можно лишь по тому, что каждый третий военнослужащий боевых частей – выходец из бывшего СССР, государств постсоветского пространства, из США, Канады, Франции, Англии и других стран. Подавляющее их большинство, конечно, “русские” - как называют в Израиле всех выходцев из России и сопредельных. А среди них, как известно, почти каждый третий – нееврей по Галахе. Из всего этого можно заключить, что и треть погибших воинов Израиля являются репатриантами, а треть из этой трети не являются или не считаются евреями. Выходит, каждые девятые похороны павшего воина проходят либо у заборов военных кладбищ, либо вообще за их пределами. И всякий раз это – боль, обида и горький упрек стране, за которую пали ребята.
Иногда это выливалось в скандалы. Так было в 1993 году, когда хоронили погибшего в бою сержанта Льва Песахова, которому раввинат отвел место за забором военного кладбища. Раввины, видите ли, были объяты сомнениями... Его друг, уроженец страны Томер Давид, принявший смерть плечом к плечу с “русским”, чести лежать на воинской аллее удостоился, а Леву “отселили” подальше. Родители подали иск в БАГАЦ, Высший суд справедливости, и законно выиграли дело. Газеты, радио и телевидение сделали это достоянием общественности. И парня перезахоронили на военном участке кладбища в Бейт-Шеане. А вот Николая Раппопорта, геройски погибшего в Ливане, закрывшего собой товарищей, но также лишенного права на могилу рядом с “чистыми по крови”, повезли хоронить на родину – в Краснодарский край. Так решила семья...
Ну, и наконец, вершиной “военно-похоронного романа” стала история последних дней. Депутат Кнессета от партии “Ха-тнуа”, генерал в отставке Элазар Штерн подал две недели тому назад законопроект о равных правах на захоронение павших воинов, не являющихся или не признанных евреями по Галахе, на тех же участках военных кладбищ, на которых погребены их боевые соратники-евреи. По сути, это должно было стать актом, возобновляющим действие давно существующего “Закона о воинских кладбищах”. Уже была объявлена дата рассмотрения в комиссии по законодательству, как вдруг СМИ замолчали.
Спустя несколько дней появилось сообщение, что депутат Штерн отозвал свой законопроект. Нет, не из-за его неясных перспектив: наоборот, у этой инициативы были, по предварительным подсчетам голосов, все шансы пройти в Кнессете. Что же произошло?
Оказалось, что Министерству обороны удалось прийти к соглашению с отставным генералом Штерном. Вместе они решили: нееврейских солдат и офицеров, так уж и быть, будут хоронить на общих участках военных кладбищ, а не за забором или подле него. Однако лежать они будут в специально отведенных для них рядах. Ибо в одном ряду все же не положено, на чем настояли участвовавшие в консультациях представители военного раввината и Министерства по делам религий.
А служили, воевали и погибли они в одном ряду...
Часто иллюстрациями к публикациям в израильских СМИ по проблеме воинских захоронений становятся кадры не с местных кладбищ, а с американских и европейских - тех, где погибшие воины еврейского происхождения лежат рядом со своими боевыми товарищами других вер. Вот памятник с крестом, а вон – с шестиконечной звездой. Ведь война-то у них была одна...
Газеты и журналы, сайты и каналы делают это с неким намеком и даже укором. Ведь в Израиле такое посмертное соседство невозможно: военный раввинат не позволяет нееврейским защитникам еврейской страны покоиться с честью. А на солдатских кладбищах хозяин именно он, хотя это и не по закону.
И даже не по неписаному закону солдатского братства, а просто по одному из самых первых принятых законов Государства Израиль.
Религиозный истеблишмент вот уже более 60 лет попирает “Закон Израиля о военных кладбищах”, в котором четко указывается, что солдат или офицер, погибший на войне, в ходе боевых операций или ушедший из жизни во время службы в Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), имеет право быть погребен рядом со своими соратниками. И особо подчеркивается, что этим правом пользуются все, кто репатриировался по “Закону о возвращении”. То есть, не только чистокровные евреи и дети еврейских матерей, но и родственники и члены семей евреев, независимо от степени их принадлежности к еврейству.
Солдатский подвиг выше религиозных и национальных различий. Так еще на заре Государства Израиль решили его основатели, отдавая долг представителям других народов, а также людям, родившимся в смешанных браках, которые с оружием в руках отвоевывали независимость молодой страны и пали в схватках с арабскими агрессорами. Это, по мнению членов первого правительства и Кнессета, не подрывало основы иудаизма и не посягало на традиции. Ведь их было совсем немного – сыновей польских, русских, украинских, белорусских, литовских, румынских матерей, которые, перенеся все ужасы Второй мировой войны, выжив в Холокосте, отправились вместе с отцами-евреями в Израиль. А многие из них были и сиротами войны. Они получали винтовки едва ли ни у трапов пароходов и отправлялись в бой. Некоторые из них оттуда не вернулись. Их памятники, где дата гибели - 1948-й, стоят на военных кладбищах в одном ряду с другими. Но на том действие старого закона и закончилось.
Позже набравшая силу религиозная верхушка поставила на этом (не здесь будь сказано) жирный крест. Воины, не признанные или не являющиеся евреями по Галахе, могли быть похоронены лишь на особых участках военных кладбищ, то есть за их оградами. Или – на немногочисленных светских кладбищах, которые за плату организовывали на своих землях сельскохозяйственные коммуны – кибуцы и мошавы. Закон о военных кладбищах сам “усоп” на долгие годы.
Острой эта проблема снова стала после массовых репатриаций из бывшего СССР в 70-е и 90-е годы прошлого века. Парни и девушки из смешанных семей шли в армию, молодые нееврейские мужья еврейских женщин призывались на резервистскую службу. Участвовали во всех войнах и антитеррористических операциях ЦАХАЛа, стояли на блок-постах, охраняли важные объекты. И гибли вместе с другими бойцами и командирами. Вот только лежать им рядом было уже нельзя: одних хоронили с военными почестями на главных аллеях, других – в дальнем уголке, у забора, скромно и тихо. У родителей, родных и близких надрывались сердца от такой посмертной несправедливости. У боевых товарищей закипала обида: они пришли прощаться с равными и в службе, и бою, но кто же может разделить их после гибели?!
Сколько солдат-репатриантов погибло за последние хотя бы 20 лет? Такой статистики в Израиле не найти. Судить можно лишь по тому, что каждый третий военнослужащий боевых частей – выходец из бывшего СССР, государств постсоветского пространства, из США, Канады, Франции, Англии и других стран. Подавляющее их большинство, конечно, “русские” - как называют в Израиле всех выходцев из России и сопредельных. А среди них, как известно, почти каждый третий – нееврей по Галахе. Из всего этого можно заключить, что и треть погибших воинов Израиля являются репатриантами, а треть из этой трети не являются или не считаются евреями. Выходит, каждые девятые похороны павшего воина проходят либо у заборов военных кладбищ, либо вообще за их пределами. И всякий раз это – боль, обида и горький упрек стране, за которую пали ребята.
Иногда это выливалось в скандалы. Так было в 1993 году, когда хоронили погибшего в бою сержанта Льва Песахова, которому раввинат отвел место за забором военного кладбища. Раввины, видите ли, были объяты сомнениями... Его друг, уроженец страны Томер Давид, принявший смерть плечом к плечу с “русским”, чести лежать на воинской аллее удостоился, а Леву “отселили” подальше. Родители подали иск в БАГАЦ, Высший суд справедливости, и законно выиграли дело. Газеты, радио и телевидение сделали это достоянием общественности. И парня перезахоронили на военном участке кладбища в Бейт-Шеане. А вот Николая Раппопорта, геройски погибшего в Ливане, закрывшего собой товарищей, но также лишенного права на могилу рядом с “чистыми по крови”, повезли хоронить на родину – в Краснодарский край. Так решила семья...
Довершила череду скандалов ситуация, о которой уже писалось в “Русском базаре”. В нынешнем году, на традиционной церемонии возложения израильского флага на могилу последнего из павших за прошедшие двенадцать месяцев военнослужащих ЦАХАЛа, начальнику Генерального штаба Бени Ганцу “настоятельно рекомендовали” предпочесть военного пенсионера с геройскими регалиями простому солдату с русской матерью. И генерал направился не к свежей могиле Евгения Толочко, а к появившемуся намного раньше надгробию Эммануэля Ницана. Конфуз позже замяли, постановив впредь возлагать один флаг, если последний погибший – еврей, и два – если таковым является кто-то вроде Жени Толочко. Но на предпоследнюю еврейскую могилу – обязательно! Компромисс, однако...
Ну, и наконец, вершиной “военно-похоронного романа” стала история последних дней. Депутат Кнессета от партии “Ха-тнуа”, генерал в отставке Элазар Штерн подал две недели тому назад законопроект о равных правах на захоронение павших воинов, не являющихся или не признанных евреями по Галахе, на тех же участках военных кладбищ, на которых погребены их боевые соратники-евреи. По сути, это должно было стать актом, возобновляющим действие давно существующего “Закона о воинских кладбищах”. Уже была объявлена дата рассмотрения в комиссии по законодательству, как вдруг СМИ замолчали.
Спустя несколько дней появилось сообщение, что депутат Штерн отозвал свой законопроект. Нет, не из-за его неясных перспектив: наоборот, у этой инициативы были, по предварительным подсчетам голосов, все шансы пройти в Кнессете. Что же произошло?
Оказалось, что Министерству обороны удалось прийти к соглашению с отставным генералом Штерном. Вместе они решили: нееврейских солдат и офицеров, так уж и быть, будут хоронить на общих участках военных кладбищ, а не за забором или подле него. Однако лежать они будут в специально отведенных для них рядах. Ибо в одном ряду все же не положено, на чем настояли участвовавшие в консультациях представители военного раввината и Министерства по делам религий.
Так что теперь, если, не дай Бог, в бою или теракте одновременно погибнут два или несколько солдат “неоднородного состава”, то прощающимся с ними боевым товарищам и командирам придется всего лишь переходить из ряда в ряд – из “кошерного” в “некошерный”.
А служили, воевали и погибли они в одном ряду...
Новостная лента "РБ"
|
|
|
Запрещается использовать материалы, опубликованные на сайте «Русского базара», на других интернет-порталах и в СМИ
без письменного разрешения редакции. Если разрешение получено, нужно указать активную ссылку на оригинал статьи.
©1996-2024 Danet Inc. DBA Russian Bazaar
|
<%-- |
||
|
|
|
Комментарии (Всего: 1)
Так началась династия Иерофантов.
Богатством и силою знания сыны Аама проникли к управлению страной. Они привлекли на свою сторону многие племена, и подняли, одновременно - на окраинах земли и в самом городе, восстание за новую веру. В кровавой борьбе погибла династия Уру. Иерофанты овладели властью.
Для охраны товаров они строили в каждой стране большой, в форме пирамиды, дом, куда переносили голову спящего. Так утверждался культ. Если народ возмущался против пришельцев, с корабля сходил отряд краснокожих, закованных в бронзу, со щитами, украшенными перьями, в высоких шлемах, наводящих ужас.