Покажите мне это!

В мире

Похоже, наш народ впал в абстракционизм. Или, как нынче говорят, в виртуальность.
А ведь с начала ХХ века он был вполне конкретен в своих мечтах. И политики отвечали ему тем же. Куда уж конкретней ленинский лозунг: “Мир – народам! Земля – крестьянам! Фабрики – рабочим!” Доставал до ума и сердца каждого человека с мозолистыми руками. Благодаря ему большевики смели Антанту, Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля. В 1920 году до Врангеля дошло, в чем дело, и он пообещал крестьянам землю. Но, во-первых, мужики ее уже получили от советской власти, потому и прогнали деникинцев и врангелевцев, а, во-вторых, обещать землю народу России, сидя в Крыму, – несерьезно.
И последующие коммунистические вожди были конкретны. Сталин обещал колхозное изобилие. Хрущев – избавление от труда на домашнем подворье. Это потом его программу раскритиковали, когда она провалилась. Причем, опираясь на якобы исконную тягу сельского человека к своему хозяйству. Так-то оно так, но тот самый сельский человек вначале очень даже приветствовал замысел: действительно, почему он после работы в колхозе-совхозе должен еще горбатиться в своем огороде и в сарае? Чем он хуже городских? Куда как приятней взять молоко-мясо в магазине и после трудовой смены лежать на диване с газеткой.
Даже Брежнев помимо развитого социализма выдвигал Продовольственную программу – в стране есть было нечего.
И демократизация Горбачева воспринималась как насущно необходимое дело – в годы коммунистического правления народ стремился к свободе слова, как к хлебу.
Ельцин тоже обещал нечто реальное – капитализм.
Что вышло из их посулов, чем обернулись их лозунги - другой вопрос. Коротко говоря, они исчерпываются афоризмом незабвенного ельцинского премьер-министра Черномырдина: “Хотели как лучше, а получилось как всегда”.
Пришел Путин - и перевернул все представления, все законы политического популизма и все законы восприятия. Сегодня мы имеем что-то из ряда вон. Например, Путин провозгласил укрепление вертикали власти. Абстрактней придумать невозможно. Со всех сторон. С одной - власть или есть, или ее нет. С другой - какое дело миллионам бедных до абстрактной формулы. Ну не жил и не живет народ думами и чаяниями обитателя большого кремлевского кабинета.
Оказывается, живет! Очень многие до сих пор одобряют “укрепление вертикали власти”.
Путин провозгласил: Россия становится сильной, страна встает с колен. Конечно, можно людей обмануть: показывать старые ракеты, вытаскивать в Средиземное море единственный, еще с советских времен, авианосец и вещать по телевидению что-то грозное. Но что значит: “Страна встает с колен”? Разве Россия стояла на коленях? Перед кем и перед чем? Кто ее туда поставил? Если даже и так, то уж точно не Америка и не Европа, а ближайшие старшие товарищи Путина по бизнесу и политике, которые и передали ему власть.
Ан нет – многочисленные массы отозвались, задышали, как написал некогда классик, единым дыхом: да, мы встаем с колен назло супостатам.
Хорошо, спишем на обман, на многочисленные комплексы неполноценности, обиженности, на отзывчивость ко всякого рода тайным и явным агрессивным призывам.
Но вот другая, совершеннейшая из абстракций. Фантом. Называется – “План Путина”.
Недавно в теленовостях показывали одного из видных функционеров партии “Единая Россия” – Вячеслава Володина. За несколько минут короткого сюжета он раз пять употребил словосочетание “План Путина”. Где-то в Москве висит плакат “План Путина – план народа”. Как эхо коммунистической наглядной агитации: “Планы партии – планы народа”.
Кто его видел, этот план, в чем он заключается? “Какая вам разница! Все равно ведь ничего не поймете. И то верно, план так план, проголосуем за план, с облегчением говорит обыватель, благодарный уже за то, что его не заставляют, как в прежние времена, этот самый план где-нибудь изучать”, - ехидно пишет в одном из эссе поэт Лев Рубинштейн.
Параллели между заклинаниями коммунистических времен и нынешних проводят все. “Россия не свернет с Вашего курса и добьется новых побед, - говорит глава парламента Грызлов, обращаясь к Путину, как некогда секретари обкомов и крайкомов обращались с трибуны съезда к Брежневу. - Наша партия победила не на пустых обещаниях. Избиратели видели результаты нашей работы, видели, что мы проводим курс Президента”.
Кандидат в президенты Медведев: “Давайте будем работать, будем работать вместе, и я уверен, вместе мы победим!”
Хрущев: “Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!”
Да, не отличить. Но в то же время любые планы КПСС (те же пятилетки) были проработаны на уровне технико-экономического обоснования и проектирования и немедленно начинали осуществляться. Если принимали решение о Байкало-Амурской магистрали или Нечерноземье – мобилизовывали, приводили в действие людские, финансовые, сырьевые, производственные мощности.
В “плане Путина” ничего подобного нет. Одни слова. И ведь действует! Причем не только на людей, живущих в глухих уголках страны, лишенных информации из других источников, кроме ТВ. Два моих знакомых из московской интеллигентной прослойки очень удивились, услышав, что за восемь лет путинского правления не построен ни один новый завод. Не может быть! - повторяли они как заведенные. Не могли поверить, долго не могли вернуть свои мозги из виртуальной пропагандистской реальности в настоящий мир и посмотреть на него своими глазами.
Преемнику путинской власти Дмитрию Анатольевичу Медведеву в принципе ничего не надо придумывать. Только держаться в русле абстракционизма. Он и держится. А некоторые новые слова – всего лишь дополнительные детали всё того же виртуального и парадоксального устройства. Например, он провозгласил: “Справедливое государство, сильное гражданское общество, благополучие людей”. Кто ж будет возражать. Ехидные и дотошные могут придраться: каким это образом юрист (!) сопрягает слова “государство” и “справедливость”, не уловка ли это? Задача-то простая – жить по законам государства, единым для всех. Но кто ж будет слушать дотошных.
А теперь предоставим слово председателю Совета Федерации Сергею Михайловичу Миронову. В данном случае он в своей программе (назовем это программой!) на будущее говорит совершенно конкретно, с именами, датами, сроками:
“Варианты могут быть самые разные: Владимир Владимирович может вернуться в 2012 году. Я думаю, к этому времени мы все-таки увеличим срок полномочий главы государства до пяти или до семи лет. Если до семи и Владимир Путин будет избран на два срока подряд, то получается, что он будет руководить страной четырнадцать лет - с 2012 по 2026 год. А в 2026 году, может, Дмитрий Анатольевич снова вернется на президентский пост”.
Вот это да. Вот это мужской разговор. Просто, прямо, откровенно. Так, может, это и есть настоящий “план Путина”?
Когда основная масса населения осознает виртуальность нынешних политических “планов для народа”, будет поздно. Уже и 2026 год на нас наступит, и новое пришествие старого “преемника”. И может получиться, как в старом советском анекдоте, когда пришел рабочий в ЦК КПСС и потребовал: “Покажите мне ЭТО!” В ЦК не поняли и удивились. Рабочий объяснил: “Все мы пели: “И как один умрем в борьбе за это”. И вот - все умерли, один я остался. Покажите мне ЭТО!”
Москва