Дай ПОКАЗАНИЯ НА ХОДОРКОВСКОГО - или умри

В мире

Туберкулез, рак лимфатической системы, СПИД – медицинский диагноз подсудимого Василия Алексаняна.
Даже начальник следственного изолятора “Матросская тишина” просил Симоновский районный суд Москвы перевести Алексаняна из тюрьмы в специальный стационар для обследования и дальнейшего лечения. Но прокуратура представила справки, что подсудимый вполне здоров.
31 января Алексаняна привезли в суд, на предварительные слушания. Ему стало плохо. Приехала “скорая помощь”, врачи запретили Алексаняну участие в процессе. Но на следующий день, 1 февраля, его снова привезли. Видеокадры, на которых полуслепой, смертельно больной человек пытается стоять перед вершителями закона, размещены на различных сайтах в интернете. 1 февраля Симоновский суд Москвы принял решение не изменять меру пресечения Василию Алексаняну в связи с тяжелым заболеванием и не возвращать его дело в прокуратуру. По мнению суда, защита не представила необходимых доказательств по наличию у Алексаняна смертельных заболеваний.
За неделю до начала процесса вопрос о здоровье Алексаняна рассматривал Верховный суд России. Почему вдруг высшая судебная инстанция страны уделила ему такое внимание? Только потому, что Европейский суд по правам человека потребовал от российской власти немедленно поместить его в стационар, обвинив Россию в пытках и нарушении права на жизнь. При этом Европейский суд опирался на заключение Московского городского центра “СПИД”.
Но Верховный суд не поверил ни европейским экспертам, ни московским врачам. И отказал Алексаняну в освобождении из-под стражи и стационарном лечении.
Василий Алексанян возглавлял правовое управление компании “ЮКОС”. 6 апреля 2006 года его арестовали, обвинили в хищении и легализации акций нефтедобывающих компаний, присвоении имущества “Томскнефти” и неуплате налогов.
Не убийца, не маньяк. Почему же его 2 года до суда держали и держат в камере? Тем более с официальным диагнозом СПИД в запущенной стадии.
Ответ кроется в выступлении Алексаняна перед Верховным судом.
“Смертельное, неизлечимое заболевание... Это приговор, который нельзя обжаловать. Смерть не обжалуется. Я готов за каждое свое слово ответить...
28 декабря 2006 года меня под предлогом ознакомления с какими-то материалами вывозят в здание Генеральной прокуратуры... И следователь Каримов Салават Кунакбаевич предлагает мне сделку... Он мне сказал: руководство Генеральной прокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России, у вас тяжелая ситуация. Нам, говорит, необходимы ваши показания, потому что мы не можем подтвердить те обвинения, которые мы выдвигаем против Ходорковского и Лебедева. Если вы дадите показания, устраивающие следствие, то мы вас выпустим... Мы обменяем их, как он выразился, подпись на подпись. То есть я вам кладу на стол постановление об изменении меры пресечения, а вы подписываете протокол допроса... Но я не могу быть лжесвидетелем, я не могу оговорить невинных людей, я отказался от этого. И я думаю, какое бы ужасное состояние мое ни было сейчас, Господь хранит меня, потому что я этого не сделал, я не могу так покупать свою жизнь...
Дальше мне резко ухудшили условия содержания. Вот этот изолятор СИЗО № 99/1 - это спецтюрьма... ее еще найти надо. Там сидит не больше ста человек в самый пиковый период. Меня в таких камерах держали!.. Там плесень и грибок, и стафилококк съедают заживо кожу вашу. Это при том, что люди знают, что у меня иммунитет порушен. Это фашисты просто!..
В апреле месяце (уже 2007 года. – Ред.) следователь Хатыпов ...говорит моей защитнице, присутствующей здесь: пусть он признает вину, пусть он согласится... и мы его выпустим. Все это время, между прочим, мне не то что лечение не назначали, меня не хотели вывозить даже на повторные анализы. Это пытки, понимаете. Пытки!..
В июне месяце тяжелое обострение началось. Три недели каждый день я умолял, чтобы меня вывезли к врачу. А они вместо этого даже ограничивали передачу мне обычных лекарств, которые боль снимают, болевой шок...
Довели до того, что врачи уже с ужасом на меня смотрят. Вы знаете, что значат эти показатели?.. Это на два трупа хватит... Врачи за голову хватаются. У них прибор зашкаливал...
27 ноября ко мне заявилась следователь Русанова Татьяна Борисовна... И сделала мне опять то же самое предложение, в этот раз в присутствии одного из моих защитников, который сейчас в зале находится: дайте показания - и мы проведем еще одну судебно-медицинскую экспертизу и выпустим вас из-под стражи... А я не буду лжесвидетелем. И лгать я не буду. И оговаривать невинных людей я не буду, мне неизвестно ни про какие преступления, совершенные компанией ЮКОС и ее сотрудниками. Это ложь все...”
Суть в том, что Ходорковский уже отсидел две трети срока. И может подавать прошение на условно-досрочное освобождение. Его, скорее всего, не удовлетворят. Но кого-то пугает то, что осталось-то ему всего два года заключения.
Сейчас готовится новое дело против Ходорковского. По совокупности предполагается 22 года лагерей. Однако что-то не склеивается даже в руках следователя Салавата Каримова. Необходимы показания Алексаняна. А он отказывается.
Михаил Ходорковский, узнав о выступлении Алексаняна, с 28 января объявил сухую голодовку, направив Генеральному прокурору России заявление:
“Я поставлен перед невозможным моральным выбором:
- признаться в несуществующих преступлениях, спасти тем самым жизнь человека (Алексаняна – Ред.), но сломать судьбу невиновных, записанных мне в “соучастники”;
- отстаивать свои права, дожидаться становления независимого суда, но стать причиной  возможной гибели своего адвоката Алексаняна.
Я долго думал и не могу сделать выбора, перед которым меня поставили.
Именно поэтому я вынужден выйти за процессуальные рамки и информировать Вас о начале голодовки”.
Сухая голодовка, по заключению врачей, через 5 суток становится необратимой для здоровья. Через трое суток, 1 февраля, Ходорковский начал пить воду.
5 февраля в Симоновском суде Москвы началось рассмотрение дела Алексаняна по существу. Но оно практически не состоялось. Вместо этого суд решил рассмотреть вопрос о госпитализации Алексаняна. Почему вдруг произошел такой резкий поворот в абсолютно бесчеловечном ведении процесса? Потому, что за эти четыре дня на защиту Алексаняна поднялась общественность, громко обвинив власть в садизме. О фактическом убийстве человека в следственном изоляторе, в зале суда и последующем неминуемом заключении стало известно всей стране. Но дабы сохранить лицо, суд перенес решение о приостановлении процесса и госпитализации Алексаняна на 6 февраля.

Москва