Игроки

Безотчетная, безрассудная сила азарта игры в карты, вероятно, настолько велика, что человек, единожды столкнувшись с нею, теряет всякую способность к сопротивлению и становится беспомощным перед необыкновенной и несдержанной стихией. Моему знакомому ко дню события, о котором я хочу рассказать, шел уже восемьдесят шестой год. Когда-то он был очень богат, но его состояние с годами таяло за карточным столом, и однажды настал горький день расплаты: в счет карточных долгов пошли последние земельные владения, оставшиеся деньги и драгоценности. Его бросила жена, от него навсегда отвернулись дети. Немощный и больной, доживал он свои последние дни в убогой маленькой квартирке, рент которой он с трудом оплачивал. Но и после краха всей своей жизни этот дряхлый, заброшенный человек никогда не расставался с колодой таких же древних, как и он, замусоленных карт. Стоило только старческим исхудавшим рукам коснуться карт, как пальцы сразу же оживали, выдавая его безудержную, неугомонную страсть. Он говорил мне, что не было и нет для него более сладостных, более чувственных переживаний. И именно этот старик натолкнул меня на мысль заняться расследованием прожорливого и запрещенного «карточного бизнеса», втянувшего в себя тысячи и тысячи, вероятно, таких несчастных, как и он, людей. Свой экскурс в этот мистический бизнес я начал со знакомства с детективами одного из полицейских участков...
Собираясь совершить неожиданный рейд в «кофейный клуб», который находился в небольшом городке штата Иллинойс Хиккори Хилс, полицейские знали, что, кроме сливок, молока и сахара, найдут там кое-что еще. И не ошиблись. Ворвавшись в клуб за полночь, они застали врасплох двенадцать мужчин, игравших в карты. На большом круглом карточном столе полицейские увидели груду фишек для игры в покер, в узорчатой деревянной коробке обнаружили более десяти тысяч долларов, хранившихся на случай проигрыша в качестве залога. Затем была найдена и одна из бухгалтерских книг учета незаконного и, разумеется, не облагаемого никакими налогами дохода этого клуба от карточных игр, начатая всего пару месяцев назад. Без всякого труда агенты установили, что только за этот короткий промежуток времени содержатели “кофейного клуба” получили более пятидесяти тысяч долларов наличными.
С улицы этот «кофейный клуб», уютно устроившийся среди магазинов и офисов торговой площади Хиккори Хилс, совершенно ничем не выделялся. Его окна не закрывались шторами, возле дверей не было швейцара, охранявшего клуб от нежелательных и подозрительных посетителей. Не было ни малейшего намека на то, что в этом приятном и уютном кафе тайно оперирует игорный бизнес. А полиция напала на след не по сигналу тайного информатора - это жены, собственные и любящие жены игроков навели детективов на так называемый “кофейный клуб”.
Джордж Дулзо, начальник полиции Хиккори Хилс, сказал мне, что жены игроков были крайне возмущены тем, что их мужья теряют за карточным столом тысячи долларов, и сами просили агентов принять меры. В ту злополучную ночь все двенадцать игроков были арестованы. И по иронии судьбы среди них оказался комиссар полиции того городка Эдвард Скрайпек. В ту ночь был “зарегистрирован” наибольший проигрыш недели - 31 тысяча долларов.
Так называемые клубы годами существовали во многих городах - больших и малых. Они лишь по-разному назывались и скрывались под разными вывесками и даже… под названиями благотворительных организаций. “Кофейный клуб” в Хиккори Хилс принадлежал респектабельной “Греческо-американской ассоциации” и был зарегистрирован в штате Иллинойс именно как благотворительная и не работающая с целью получения прибыли компания. Но доход ее, имеется в виду доход незаконный, карточный, за девять лет “официального” существования составил, вероятно, миллионы долларов. Владельцы клуба взимали с каждого игрока в покер по пятнадцать долларов и десять процентов с каждого выигрыша в греческую игру “Кукан”. Практиковались и другие обязательные поборы, увеличивавшие доходы содержателей пристанища заядлых карточных игроков. Это заведение было открыто семь дней в неделю по двенадцать часов в сутки.
В полицейском департаменте Чикаго мне сообщили, что, например, “греческие” игорные дома десятилетиями превосходно жили в основном в юго-западных пригородах. Как правило, они размещались в гуще магазинов и офисов различных компаний, на торговых площадях, где практически всегда, даже ночью парковались машины, служившие игрокам надежным прикрытием. Кроме “греческих” клубов, были десятки “китайских”, “корейских”, “арабских” и всякие другие, окрашенные этническим колоритом тайные пристанища игроков. Были и замаскированные камуфляжем различных вывесок практически несуществующих компаний тайные игорные дома только для белых или только для черных.
Полицейские Нью-Йорка и Чикаго, Филадельфии и Бостона утверждают, что раскрытие подпольных карточных домов дело не такое простое. Во-первых, потому, что все они официально зарегистрированы и внешне ничем не отличаются от действительно действующих и реально существующих фирм. Например, в Палос Хилс, штат Иллинойс, орудовал подпольный карточный дом под “сладкой” вывеской конфетной компании «Энди Кэнди», а в другом городе того же штата, в Бриджвуд, картежники скрывались под не менее хитроумным названием другой фирмы - «Орехи». Во-вторых, все эти незаконно оперировавшие и наверняка сотни все еще процветающих домов азартных игр были и есть частные компании, в которые просто так полицейским вход запрещен, а тайным агентам проникнуть в стан картежников чрезвычайно трудно, порой даже опасно. А от самих картежников информация во внешний мир практически не просачивается. Они объединены в спаянные обетом молчания группировки, и о своих ночных бдениях игроки исповедуются лишь самым близким - любящим их и, порой, ревнивым женам.
Однако есть и другая причина, по которой тайные картежные дома живут. Даже тогда, когда полиции удается внедрить своего агента арестованным не грозят серьезные наказания. По закону азартная игра в карты и содержание карточных притонов в большинстве штатов нашей страны караются заключением в тюрьму до года и штрафом до тысячи долларов. Но судьи настолько благодушно настроены к этим положениям уголовного кодекса и так великодушны к картежникам и их “опекунам”, что никогда не посылают их за решетку, в худшем же для них случае оставляют на свободе под надзором полиции на некоторый срок или же приговаривают лишь к посильным для осужденных штрафам. Однако же проверка многих судебных дел арестованных картежников и содержателей клубов азартных игр показала, что даже и такие снисходительные меры встречаются чрезвычайно редко. Дела картежные в большинстве своем заканчиваются магическим словом судьи - “Свободен”.
Поведение судей вызывает резкую отрицательную реакцию у полицейских, утверждающих, что они превращаются в бессильные пешки на поле борьбы с тайными домами азартных игр. Стоит, как однажды сказал мне один из агентов, совершить налет на один из них в одном городе, как в соседнем возникает новый, однако действующие лица в нем оказываются старыми. “Это равносильно борьбе с проституцией, - подтвердил начальник полиции Хиккери Хилс Джордж Дулзо. - Проституция, вероятно, неистребима. Как неистребима и азартная карточная игра”.
Противники принятия строгих мер против подпольного картежного мира полагают, что мафия стоит в стороне от частных небольших картежных домов, дескать, потому, что такие пристанища азартных игр - не огромные казино с сотнями картежных столов, игорными машинами-автоматами и ростовщиками, ссужающими проигравшим деньги под огромные проценты, где доходы измеряются миллионами и где в бизнесе замешаны торговцы наркотиками. Эту точку зрения поддерживает и профессор криминалистики Иллинойского университета Хенри Лейзиэур, являющийся экспертом психологии поведения заядлых картежников. Он также считает, что небольшие частные подпольные дома азартных игр не представляют никакого интереса для мафии и что в них не может процветать уголовщина. Но в то же время начальник полиции Хиккори Хилс Джордж Дулзо говорит, что все эти клубы сами по себе есть не что иное, как хорошо организованные преступные объединения, регулярно получающие дань со своих клиентов-игроков и никогда не вносящие в казну налоги со своих незаконных и солидных заработков.
Пока шли споры среди профессиональных полицейских, служителей правосудия и умудренных академическими знаниями криминалистов, жители штата Иллинойс стали настаивать на проведении референдума. Референдум по поводу запрета игры в карты, конечно же, проведен не был, ибо уже давно существовал закон.
Однажды мой знакомый, чрезвычайно азартный игрок, заявил, что там, где я живу, в Чикаго, есть то, чего нет ни в одном другом городе. Мой знакомый имел, конечно, в виду только то единственное, что представляло для него интерес в жизни, - карты и те злачные места, где вволю удавалось погружаться в мир страстей и лишь ему понятных переживаний. “Если кто-то докажет обратное, - пошутил он, - то я до гробовой доски останусь его должником”. И я получил от него соответствующую рекомендацию к соответствующим людям и адрес одного такого злачного заведения, которого действительно нигде, кроме, как в Чикаго, не встретишь. А в подтверждение правоты его слов хочу поделиться с читателями своими впечатлениями о посещении этого особого чикагского клуба игроков в карты.
Но сначала краткая историческая справка. Игорные дома были запрещены в Чикаго еще в 1835 году. Но стоило появиться закону, приравнявшему их, наряду с публичными домами, к числу нелегальных заведений, как в городе с невероятной быстротой стали плодиться подпольные клубы картежников. В те далекие годы девятнадцатого столетия Чикаго заслужил репутацию “столицы” игорных домов не только некогда дикого Среднего Запада, но и всей страны. Мой город издавна славился и своей особой, неистребимой способностью противиться закону, приравнявшему игру в карты к преступлению. В этом смысле он был и остался уникальным городом. Нигде, к примеру, не могло произойти то, что в 1894 году случилось в Чикаго. Джон Хопкинс, бывший тогда мэром, в ответ на требование горожан в конце концов повесить замок на все игорные дома, дал им потрясающий по своей “исторической” ценности ответ. Он заявил: “Я распорядился, вопреки всему, открыть несколько дополнительных игорных домов. Меня посетили известные бизнесмены, уважаемые горожане, которые жаловались на то, что им негде развлекать своих клиентов, приезжающих издалека”.
С тех пор прошло более полутора веков, а картина остается неизменной. Однако в наши дни игорные дома называются иначе – магическим словом «клуб». Одно из таких заведений, наиболее известное в мире картежников всей страны и наиболее почитаемое среди знающих толк в бридже, - привилегированный мужской клуб. Он находится в даунтауне Чикаго на седьмом этаже великолепного отеля Executive Plaza Hotel и называется – «Vanderbilt Bridge Club».
Каждый понедельник, с часу дня до полуночи, в этом клубе проходят накаленные страстью и азартом игры джентльменов. Бридж, говорят здесь - игра мужчин, способных к философскому мышлению, строгой логике действий и спартанской выдержке. Клуб состоит действительно только из тонких ценителей бриджа, мастеров этой классической игры, и круг маэстро крайне ограничен. Всего шестьдесят человек избранных являются официальными членами этого интереснейшего заведения. Ежедневный взнос - всего десять долларов. “Я прихожу сюда для общения с людьми, к которым я привык, - сказал мне Филипп Крон, консультант одной из чикагских фирм, признанный завсегдатаями клуба “пожизненным” мастером бриджа. - Разве где-нибудь еще вы сможете за карточным столом встретить, к примеру, Малколма Форбса?”
Да, Малколм Форбс, председатель известной в мире фирмы “Fortune 500 Company” и несколько лет тому назад претендовавший на выдвижение своей кандидатуры от Республиканской партии на пост президента страны, действительно любит отвести здесь душу, отдохнуть от мирских забот и поиграть в бридж, когда по делам бывает в Чикаго. И когда просто так прилетает из Нью-Йорка в Чикаго всего на несколько часов, дабы отдохнуть за карточным столом.
В этом клубе можно встретить немало и других именитых людей и интереснейших личностей. Известный финансист-мультимиллионер, второй из числа самых богатых людей планеты Уоррен Баффет. Среди частых посетителей “Vanderbilt Bridge Club” и магнат индустриального мира Лоурэнс Тич. Здесь же по понедельникам играют в бридж дипломаты из многих консульств, аккредитованных в Чикаго, бизнесмены из Шанхая и Торонто, чикагские адвокаты, местные политические деятели, врачи и деловые люди.
Правила клуба строги, но они разрешают членам приводить с собой приятеля, и, таким образом, круг игроков расширяется. Однажды, несколько лет тому назад, здесь произошел воистину исторический курьез. В те дни в Чикаго полным ходом шла работа Национальной Конференции Демократической партии. И клуб преподнес демократам сюрприз - двери его оказались открытыми для делегатов Национальной Конференции и даже… для их жен. Событие – из ряда вон выходящее.
Если вам станет известно о таком же уникальном мужском клубе игроков в бридж в любом другом городе - дайте мне знать, и тогда мой знакомый станет вашим должником на многие, многие годы.