Слава Богу...

Семен проснулся поздно, сразу же включил радио и еще успел прослушать прогноз погоды: «Солнечный, типично летний день, но вечером возможен дождь». Быстро приготовив яичницу, Семен заодно разогрел вчерашнюю кашу-овсянку, а к чаю добавил еще и творожную ватрушку.
- Завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу, - внушительно сказал Семен, хотя ни делиться своим обедом, ни тем более отдавать кому-либо свой ужин он вовсе не собирался. Просто хотелось поговорить, да не с кем - Семен жил закоренелым холостяком.[!]
На лестничной площадке у лифта ему встретился один из соседей с хмурой физиономией.
-Привет, Володя! Ты что, все еще не можешь прийти в себя от проигрыша нашей сборной по футболу?
-Романцева нельзя и близко подпускать ни к какой команде! Он же мыслит задним местом. Да и игроки наши тоже с ленцой играли, - запальчиво выговаривал Володя, больно воспринявший позорный проигрыш сборной на чемпионате мира.
-Ну, Сычев-то блеснул, у парня большое будущее, - постарался уменьшить страдания соседа Семен.
-А что толку, - махнул тот рукой, - подпишет контракт и укатит за границу, а в сборную его потом не дозовешься...
По дороге на работу Семен прихватил пару газет, зная, что у него будет время полистать их у станка. Семен – токарь высокой квалификации со знанием станков с программным управлением. Поэтому даже в нынешние трудные времена без работы он не останется. Изучив чертежи и закрепив заготовку, Семен запускает станок и просматривает газеты, время от времени бросая взгляд на приборы.
Во время обеда подходят другие рабочие поболтать, обсудить последние новости.
- Жириновский опять бузит, - кивает на раскрытую газету Семен, уминая бутерброд со своей любимой «докторской» колбасой. – Требует выселить всех азиатов и африканцев. Может, по телевизору вечером его покажут. Этого клоуна наша пресса любит.
По дороге домой Семен заворачивает в гастроном купить гречки и хлеба.
- Маша, а что – «бородинского» уже нет? Ладно, обойдусь без «бородинского», взвесь-ка мне творога, - миролюбиво говорит Семен знакомой продавщице, полноватой тете в белом халате.
В подъезде Семена поджидала небольшая неприятность – лифт не работал. Пришлось подниматься на свой этаж пешком. Приготавливая рассыпчатую гречневую кашу с луковой поджаркой по своему рецепту, Семен внимательно слушал телевизор. Жириновского ни разу не упомянули, все больше - о бесчинствах футбольных фанатов-хулиганов на московских улицах.
Неожиданно разболелась голова, однако на полках буфета среди аптечных пузырьков ничего от головной боли не обнаружил. Прямо из окна семеновой квартиры видны через дорогу крупные буквы АПТЕКА. Однако спускаться вниз не хотелось: и лифт не работает, и дождь вот-вот брызнет, и... вообще неохота.
Вместо этого Семен выудил из холодильника пиво, свое любимое «жигулевское», которое не спеша выпил по старой привычке прямо из горлышка бутылки – так ему казалось вкуснее. Потом несколько раз прослушал последний диск Пугачевой, попивая цейлонский чай с халвой.
Телевизор все еще бубнил что-то о небывалом наводнении в одном конце огромной страны и пожарах в иных местах и о других страстях, когда Семен начал погружаться в дремоту в мягких объятиях импортного кресла.
-Ничего, здесь жить можно, - умиротворенно пробормотал самому себе Семен, безуспешно пытаясь удержать отяжелевшие веки. - Слава Богу, мы в Америке.