Вурдалак

Откликнувшись на смерть Иосифа Сталина, поэт Серебряного века Георгий Иванов, эмигрировавший после революции во Францию, написал стихотворение “Стансы”:

 

...И вот лежит на пышном пьедестале

Меж красных звезд, в сияющем гробу,

“Великий из великих” - Оська Сталин,

Всех цезарей превзойдя судьбу.

И перед ним в почетном карауле

Стоят народа меньшие “отцы”,

Те, что страну в бараний рог согнули, -

Еще вожди, но тоже мертвецы.

Какие отвратительные рожи,

Кривые рты, нескладные тела:

Вот Молотов. Вот Берия, похожий

На вурдалака, ждущего кола...

В безмолвии у сталинского праха

Они дрожат. Они дрожат от страха,

Угрюмо морща некрещеный лоб,

И перед ними высится, как плаха,

Проклятого “вождя” - проклятый гроб.

Поэт оказался прав. Через 3,5 месяца после смерти Сталина Берия арестовали, а в конце этого же года он дождался “кола” и стал мертвецом.

Лаврентий Берия был арестован по наиболее распространенной версии группой генералов и офицеров, возглавляемых маршалом Георгием Жуковым, 26 июня 1953 года во время заседания в Кремле Президиума ЦК КПСС (тогдашний аналог политбюро).

Вот как вспоминает об этом событии Никита Хрущев в надиктованной им книге: 

“Вначале мы поручили арест Берии Москаленко с пятью генералами. Он с товарищами должен был иметь оружие, а их с оружием должен был привезти в Кремль Булганин... 

Накануне заседания к группе Москаленко присоединился маршал Жуков и еще несколько человек. И в кабинет вошло человек 10 или более того. И Маленков мягко так говорит, обращаясь к Жукову: 

“Предлагаю вам как Председатель Совета Министров СССР задержать Берию”. 

Жуков скомандовал Берии: “Руки вверх!” Москаленко и другие обнажили оружие, считая, что Берия может пойти на какую-то провокацию. Берия рванулся к своему портфелю, который лежал на подоконнике, у него за спиной. Я схватил Берию за руку, чтобы он не мог воспользоваться оружием, если оно лежало в портфеле. Потом проверили: никакого оружия там не было, ни в портфеле, ни в карманах. Он просто сделал какое-то рефлекторное движение”.

Газета “Правла” 10 июля 1953 года опубликовала следующее сообщение: “На днях состоялся Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Пленум ЦК КПСС, заслушав и обсудив доклад Президиума ЦК - тов. Маленкова Г.М. о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л.П.Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над Правительством и Коммунистической партией Советского Союза, принял решение - вывести Л.П.Берию из состава ЦК КПСС и исключить его из рядов Коммунистической партии Советского Союза как врага Коммунистической партии и советского народа”.

Когда известие об аресте Лаврентия Берии появилось в центральных газетах, среди населения Советского Союза стало циркулировать шуточное стихотворение, автор которого так и не был установлен:

“Лаврентий Палыч Берия

Не оправдал доверия.

Осталися от Берия

Лишь только пух да перия.

Цветет в Тбилиси алыча

Не для Лаврентий Палыча,

А для Климент Ефремыча

И Вячеслав Михалыча”

“Климент Ефремыч” - это Климент Ефремович Ворошилов, а “Вячеслав Михалыч” - Вячеслав Михайлович Молотов.

Аресту Берии предшествовала жестокая борьба за власть, разгоревшаяся между “наследниками” Сталина. В “ближний круг” Сталина в конце его жизни входили Лаврентий Берия, Никита Хрущев, Георгий Маленков, Николай Булганин. Булганин на власть не претендовал и вышел из игры. Как известно, победителем из этой игры вышел Никита Хрущев, которому удалось убедить остальных в том, что Берия готовит государственный переворот и им угрожает смертельная опасность.

Потом был суд, который начался 18 декабря 1953 г. и закончился вынесением смертного приговора 23 декабря того же года. Приговор был немедленно приведен в исполнение. Впрочем, судом это действо назвать нельзя. Не было никакой состязательности судебного процесса. 

Суд проходил без участия прокурора и адвокатов, по особой процедуре, разработанной ещё в 1934 году в связи с убийством Кирова. В соответствие с этой процедурой, кассационное обжалование и подача прошений о помиловании не допускалось. 

Вопреки правилам, в составе судебного присутствия участвовало сразу восемь человек, а не три. Из восьми судей профессиональными судьями были только двое: Е.Л.Зейдин и Л.А.Громов, остальные в некотором смысле представляли общественность: армию представляли полководцы И.С.Конев и К.С.Москаленко, партию - Н.А.Михайлов, профсоюзы - Н.М.Шверник, МВД - К.Ф.Лунев, Грузию - М.И.Кучава. Судили Берию по 58-й статье тогдашнего УК РСФСР в редакции 1926 года - измена родине (шпионаж в пользу Англии и Югославии, попытка реставрации капитализма в СССР, попытка расчленения территории СССР и др.). Целый ряд действительных эпизодов из жизни Берии ставился ему в вину и квалифицировался как измена родине: служба и в мусаватистской контрразведке в Азербайджане в 1919 году; связь в 1920 году с охранкой меньшевистского грузинского правительства; попытка установить в 1941 году связь с Гитлером через болгарского посла и уступить Германии значительную часть территории СССР в целях заключения мирного соглашения; попытка открыть врагу перевалы через Главный Кавказский хребет в 1942 году; попытка в мае-июне 1953 года установить личную тайную связь с Тито-Ранковичем в Югославии.

О попытке тайных переговоров с Гитлером через посла Болгарии в начале Великой отечественной войны упоминает в своей книге “Хороший Сталин” Виктор Ерофеев, когда вспоминает о своих разговорах с отцом, Владимиром Ерофеевым, который к тому времени служил в дипломатическом корпусе. Инициатива была не Берии. Идея переговоров заключалась в том, чтобы отдать Германии Украину, Белоруссию и Прибалтику в обмен на перемирие. Такой вот вариант “Брестского мира - 2” через 23 года после первого. К счастью, эти переговоры не состоялись не начавшись. Осенью 1941 года перемирие с СССР Гитлеру не было нужно.

После приведения в исполнение смертного приговора Берии Никита Хрущев съездил в Белград и наладил не тайные, а явные связи с Тито.

В своём последнем слове на суде Лаврентий Берия частично признал себя виновным, что он скрывал службу в мусаватистской контрразведке, но заявил, что находясь там на службе, ничего вредного не совершал. Берия признал также “морально-бытовое разложение” и свою связь с некоей несовершеннолетней гражданкой Дроздовой, но факт изнасилования не признал. Берия подтвердил свою ответственность за “перегибы” в 1937-1938 г.г. в Грузии, объяснив их обстановкой того времени. Контрреволюционные обвинения Берия не признал. Он также отверг обвинение о попытке дезорганизовать оборону Кавказа во время войны

Казнили Берию в подвале штаба Московского военного округа, где он находился после ареста. О расстреле Берии сохранилось следующее свидетельство: “При казни присутствовали маршал Конев, командующий Московским военным округом генерал Москаленко, первый заместитель командующего войсками ПВО Батицкий, подполковник Юферев, начальник политуправления Московского военного округа полковник Зуб и ряд других военных, причастных к аресту и охране бывшего наркома. Сначала с Берии сняли гимнастерку, оставив белую нательную рубаху, затем скрутили веревкой сзади руки. Военные переглянулись. Нужно было решить, кто именно будет стрелять в Берию. Москаленко обратился к Юфереву: “Ты у нас самый молодой, хорошо стреляешь. Давай”. Павел Батицкий шагнул вперед, доставая парабеллум. “Товарищ командующий, разрешите мне. Этой штукой я на фронте не одного мерзавца на тот свет отправил”. Руденко поторопил: “Прошу привести приговор в исполнение”. Батицкий прицелился, Берия вскинул голову и через секунду обмяк. Пуля попала прямо в лоб. Упасть же телу не дала веревка. После казни труп Берии сожгли в крематории”.

Сохранился и Акт приведения приговора в исполнение:

 

“АКТ

1953 года декабря 23-го дня Сего числа в 19 часов 50 минут на основании Предписания Председателя Специального Судебного Присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года за # 003 мною, комендантом Специального Судебного Присутствия генерал-полковником Батицким П.Ф., в присутствии Генерального прокурора СССР, действительного государственного советника юстиции Руденко Р.А. и генерала армии Москаленко К.С. приведен в исполнение приговор Специального Судебного Присутствия по отношению к осужденному к высшей мере наказания - расстрелу Берия Лаврентия Павловича.

Генерал-полковник Батицкий,

Генеральный прокурор СССР Руденко,

генерал армии Москаленко”.

 

А вот воспоминания коменданта штаба Московского военного округа майора Хижняка из книги историка Бориса Соколова “Берия. Судьба всесильного наркома”. (Интервью с ним было опубликовано в газете “Вечерняя Москва” 28 июля 1994 г.): 

“Двадцать седьмого меня вызвал командующий (К.С.Москаленко (Б.С.)) и сказал, что мне поручен уход за Берией. Я должен готовить пищу, кормить его, поить, купать, стричь, брить и, по его требованию, ходить с дежурным генералом на его вызов... Когда командующий сказал, что я прикреплен к нему, мне сказали: “Несите пищу”. Пошли генерал Бакеев, полковник Зуб, и я понес пищу... Хорошая пища, из солдатской столовой. Он сидел на кровати, упитанный такой мужчина, холеный, в пенсне. Почти нет морщин, взгляд жесткий и сердитый. Рост примерно 160-170 сантиметров. Одет в костюм серого цвета, поношенный. Сперва он отвернулся, ни на кого не смотрел. Ему говорят: “Вы кушайте”. А он: “А вы принесли карандаш и бумагу?” “Принесли”, - ответил командующий. Он тут же начал писать... 

Когда я дал ему кушать, он эту тарелку с супом вылил на меня - взял и вылил. Все возмутились. Строго предупредили. Но бумагу и карандаш ему оставили. В тот раз есть он вообще не стал... Я был ежедневно, до двенадцати раз в сутки. Скоро его перевели в штаб округа на улице Осипенко, 29. 

Там мы пробыли три-четыре дня, а потом там же перевели в бункер большой, где был командный пункт, во дворе здания штаба...”

На вопрос корреспондента, сколько продолжался суд над Берией, Хижняк ответил: “Больше месяца. Ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Они работали с 10 до 18-19 часов. Конечно, с перерывом на обед”.

Бывший комендант опроверг также распространенные слухи, будто перед расстрелом Берия на коленях просил пощады: “Не было этого. Я же с самого начала до конца был с ним. Никаких колен, никаких просьб... Когда его приговорили, мне генерал Москаленко приказал съездить домой (Берия жил на углу улицы Качалова и Вспольного переулка) и привезти Берии другой костюм (до того он был все время в сером, в каком его арестовали в Кремле). Я приехал, там какая-то женщина. Я сказал, кто я такой. Мне надо костюма Она мне его подала. Черный... Я переодел его. Костюм серый я сжег, а в костюм черный переодел. 

Вот когда переодевал, он уже знал, что это уже готовят его. С двумя плотниками мы сделали деревянный щит примерно метра три шириной, высотой метра два. Мы его прикрепили к стенке в бункере, в зале, где были допросы. Командующий мне сказал, чтобы я сделал стальное кольцо, я его заказал, и сделали - ввернули в центр щита. Мне приказали еще приготовить брезент, веревку. Приготовил... Готовили весь вечер... Привел я его. Руки не связывали. Вот только когда мы его привели к щиту, то я ему руки привязал к этому кольцу, сзади”.

По словам Хижняка, перед казнью Берия вел себя “ничего”: “Только какая-то бледность, и правая сторона лица чуть-чуть подергивалась... Я... читал в газетах и книгах, что перед казнью завязывают глаза. И я приготовил полотенце - обычное, солдатское. Стал завязывать ему глаза. Только завязал - Батицкий: “Ты чего завязываешь?! Пусть смотрит своими глазами!” Я развязал. Присутствовали члены суда: Михайлов, Шверник, еще Батицкий, Москаленко, его адъютант, Руденко... Врача не было. Стояли они метрах в шести-семи. Батицкий немного впереди, достал “парабеллум” и выстрелил Берии прямо в переносицу. Он повис на кольце. Потом я Берию развязал. Дали мне еще одного майора. Мы завернули его в приготовленный брезент и - в машину. Было это 23 декабря 1953 года, ближе к ночи. И когда стал завязывать завернутый в брезент труп, я потерял сознание. Мгновенно. Брыкнулся. И тут же очухался. Батицкий меня матом покрыл. Страшно жалко было Берию, потому что за полгода привык к человеку, которого опекал”.

Все, написанное выше, - это официальная версия ареста, суда и казни Лаврентия Берии. Но вокруг этих событий “гуляет” множество разных версий. Например, сын Берии Серго считал, что отца убили во время перестрелки при аресте, да и сам арест происходил не в зале заседаний Президиума ЦК, а в особняке на Малой Никитской улице, где жил отец. Серго Берию можно понять: сыну хотелось представить отца героем. Однако, Серго Берия - лицо заинтересованное, к тому же он - непрофессиональный историк. Но не только маргиналы от истории типа математика, академика РАН Анатолия Фоменко, но и некоторые профессиональные историки придерживаются версии, что Лаврентий Берия до суда не дожил.

Этой версии придерживается автор книги “Загадка смерти Сталина” Абдурахман Авторханов. Там он пишет: “Я остаюсь при своем мнении, что и пленум ЦК в июле 1953 года, и Верховный суд СССР в декабре 1953 года судили не живого Берию из тюрьмы, а мертвеца. Поэтому не зачитывались показания Берии на предварительном следствии перед пленумом ЦК в июле 1953 года, поэтому не сообщались показания Берии и перед Верховным судом в декабре 1953 года”. 

Похожей версии придерживается автор книги “Берия. Судьба всесильного наркома” Борис Соколов. В частности, он пишет: “Протокол первого из публиковавшихся до сих пор допросов Берии датирован 23 июля, протокол последнего - 26 августа. О существовании более поздних по времени протоколов пока что ничего не известно. Может быть, после 26 августа Берию вообще не допрашивали? Если так, то получается, что допросы Лаврентия Павловича длились чуть больше месяца. 

Не на суд провожал каждый день в 10 часов утра Хижняк Берию, а на следствие. А когда допросы решили прекратить, Берию расстреляли без всякого суда. И произошло это скорее всего в конце августа или в сентябре. (...)Мою гипотезу о том, что Берия был убит еще до суда, и на процессе вместо него присутствовал двойник, можно попытаться подтвердить анализом материалов следствия и суда, для чего необходима их полная публикация”.

Не все ясно и с арестом Берии. Существуют, по крайней мере, три версии. По самой распространенной версии, Берию арестовал маршал Георгий Жуков с группой генералов и офицеров. По другой версии было две группы, одну возглавлял Жуков, а другую генерал армии Кирилл Москаленко, и именно Москаленко арестовал Берию. По третьей версии Никита Хрущев, не доверяя Жукову, позвал его через Булганина в последний момент и без оружия, чтобы держать Жукова под контролем в столь ответственный момент. 

Согласно этой версии, Хрущев опасался, что у Жукова сложились дружеские отношения с Берией, когда тот возглавлял “атомный проект”. Сын Берии не раз утверждал, что отец дружил с Жуковым и часто бывал в их доме.

Во время горбачевской перестройки и после нее прошла новая волна реабилитаций согласно закону “О реабилитации жертв политических репрессий”. В 1998 году был частично реабилитирован бывший сталинский министр государственной безопасности Виктор Абакумов, расстрелянный в 1954 г. Ему изменили статью обвинения и заменили расстрел на 25 лет заключения. Полная реабилитация привлечённых по делу Берии Павла Судоплатова, Наума Эйтингона прошла еще раньше. Родственники Лаврентия Берии и его подельников воспряли духом. А может и у них пройдет? Но не тут-то было...

Рассмотрение уголовного дела Берии и других его подельников проводилось 2000 году в Военной коллегии Верховного суда РФ в открытом судебном заседании. Действия “соучастников Берии” - министра внутренних дел Грузии Владимира Деканозова, министра внутренних дел Украины Павла Мешика и начальника следственной части МВД СССР Льва Влодзимирского были переквалифицированы и расценены как “злоупотребление властью при наличии особо отягчающих обстоятельств”, а расстрельный приговор был заменён на 25 лет лишения свободы каждому. 

Приговор в отношении Берии, министра государственного контроля Всеволода Меркулова, начальника управления МВД СССР Сергея Гоглидзе и заместителя министра внутренних дел СССР Богдана Кобулова оставлен без изменения, и они не были признаны жертвами политических репрессий, так что все они по-прежнему формально считаются шпионами и изменниками родины.

Понятна логика тогдашних начальников СССР, обвинивших Берию в шпионаже против СССР: нужно было подверстать “Дело” Берии под 58-ю расстрельную статью УК РСФСР, чтобы вывести его из игры. Вряд ли тогда кто-нибудь в стране удивился обвинению Берии. Тогда были известны и более абсурдные приговоры. Но поверить сегодня в то, что организатор создания атомной бомбы в СССР, маршал Советского Союза, первый заместитель Председателя Совета министров СССР был шпионом иностранных разведок, невозможно. Тем более, что Лаврентия Берию есть, в чем обвинить даже по законам того времени. Например, пункты обвинения могут быть следующими: 1) организация массовых расстрелов польских офицеров; 2) организация депортаций “наказанных” народов. Но эти пункты вряд ли появятся в обвинительном приговоре Берии в обозримом будущем. Слишком далеко они могут завести.

В связи с решением Военной коллегии Верховного суда РФ по делу Берии и его сподручных хочется напомнить следующее. Писатель Сергей Довлатов где-то вспоминал: в середине 70-х годов прошлого века, когда Литва входила в состав СССР, а персональных компьютеров еще не было, литовские компьютерщики ввели в ЗВМ около тысячи случаев нелогичных решений советских начальников, чтобы оценить эти решения. ЭВМ выдала: намеренный алогизм, а затем выдала еще короткое нецензурное ругательство из трех букв.

В конце июля 1953 года был издан секретный циркуляр 2-го Главного управления МВД СССР, которым было предписано повсеместное изъятие любых художественных изображений Лаврентия Берии. Между тем в 1952 году вышел пятый том Большой советской энциклопедии (БСЭ), в котором был помещён портрет Берии и статья о нём. Власти поступили испытанным образом. В 1954 году редакция БСЭ разослала своим подписчикам и библиотекам письмо, в котором настоятельно рекомендовалось “ножницами или бритвой” вырезать и портрет, и страницы, посвящённые Л.П.Берии, а вместо них вклеить другие (присланные в том же письме), содержащие другие статьи, начинающиеся на те же буквы. С тех пор во всех изданиях БСЭ после статьи о БЕРИТАШВИЛИ (Беритове) Иване Соломоновиче - советском физиологе, следует статья о БЕРКе (Berk) Ильхане - турецком поэте.  

            “Секрет”