Пивной Нью-Йорк

Нью-Йорк

Меня удивляют люди, утверждающие, что в Соединенных Штатах варится плохое пиво. Мол, сверхпопулярные Budweiser, Miller и Coors, которые так любят коренные американцы, напоминают чем-то разбавленное жигулевское, а колорадский Samuel Adams и пенсильванский Yuengling вообще на пиво ни цветом, ни запахом не похожи.
Я всегда спорил с такими людьми, пытаясь доказать, что Нью-Йорк – это настоящая пивная столица с мировым именем, которую можно смело ставить в один ряд с Мюнхеном, Прагой и Амстердамом.
Первые частные пивоварни появились в Нью-Йорке еще в начале XVII века. Переселенцы ирландского, датского, австрийского, нидерландского и английского происхождения не мыслили жизни без пенистого напитка.
Транспортировка пива из Европы обходилась владельцам увеселительных заведений Нью-Йорка очень дорого. Однако попытки варить собственное пиво заканчивались провалом. Посетители требовали, чтобы напиток был исключительно «родного разлива», то есть изготовлен только из ирландского (английского, немецкого) ячменя, солода, хмеля и воды.
В 1654 году нью-йоркские бары зарабатывали в среднем 20% с каждой проданной пинты пива (в Европе же доход достигал 800%). Причем завсегдатаи баров очень строго относились к пивной продукции. За кружку разбавленного коричневого эля (до начала XVIII века практически все пиво было тёмным) хозяина могли запросто убить, а его заведение сжечь.
Например, некий Берт МакГордон, голландский фермер, долгое время занимавшийся выращиванием ячменя, обладал уникальным даром определять срок изготовления пива с точностью до одного дня по одному только запаху. В 1670-х он работал консультантом в пивной O’Higgins – одном из первых баров Манхэттена. МакГордон вскрывал каждую пивную бочку, привезенную из Европы, вдыхал запах эля, а потом, например, произносил: «Ваш корабль опоздал на трое суток. Этот напиток уже давным-давно должен быть продан». 
Конечно, свежесть пива сохранить было непросто. Нагруженные бочками корабли неделями шли к американскому континенту. Благо, европейские пивовары быстро научились «консервировать» пиво. Осмоленная изнутри бочка, изготовленная из черешни, бука, дуба или березы, отлично сохраняла вкус напитка и порой обходилась в 4-5 раз дороже, чем её содержимое.
Таким образом, цена кружки пива в увеселительных заведениях зависела именно от качества деревянной бочки, в которой его везли.
Стоит заметить, что в Нью-Йорке XVII века выпить два галлона пива за вечер (порядка семи литров) для одного человека считалось нормой. Хозяева «пивнушек» зачастую подсчитывали проданное пиво, умножая количество посетителей на два. Получалось, например, что 20 человек за вечер выпивали примерно 40 галлонов пенного напитка. Конечно, за последующие столетия эти «показатели» заметно снизились.
Историки утверждают, что первая пивоварня на территории Большого Яблока появилась в 1602 году. Ее основал житель Голландии ирландского происхождения по фамилии Ван Келле. Он один из первых начал варить пиво из местного сырья. Над пивоваром поначалу посмеивались. Ирландцы шутили: «Варить пиво в Америке так же глупо, как изготавливать здесь волынки».
Ван Келле смог вырастить в Америке хороший хмель и ячмень, однако подвела местная вода. Она не обладала той самой ирландской «мягкостью», которая придавала специфический вкус знаменитым сортам европейского пива. К тому же пивовар плохо соблюдал дозировку компонентов, из-за чего его «фирменные» сорта каждый раз получались разными. Злопыхатели называли продукцию Ван Келле «пивными отходами», а его самого - «ячменным посмешищем».
Первый нью-йоркский пивовар быстро разорился, а его бизнес (он находился на территории нынешнего Гринвич-Виллиджа), был полностью уничтожен.
Начиная с XVII века пивоварением в Нью-Йорке начинают заниматься все желающие. Этот период исследователи называют «пивным хаосом». С каждым годом истинных ценителей пенного напитка становится все меньше. Основную роль начинает играть не качество, а цена товара. Например, в 1768 году большинство баров, где в основном собирались люди с низким доходом, предлагали всего два сорта пива – темное (привычный эль) и светлое (стоило чуть дороже темного, так как считалось экзотикой). Обеспеченные ньюйоркцы по-прежнему предпочитали иностранное пиво.
Так продолжалось вплоть до начала XIX века, который стал «золотым» в истории «пивного» Нью-Йорка. Из Ирландии, Англии и Германии в Америку начинают переезжать пивовары с огромными деньгами. Вести бизнес в Европе, борясь с колоссальной конкуренцией, им становится невероятно тяжело.
Одним из таких людей был Джон МакСорли – чистокровный ирландец, все предки которого были заняты пивоварением. В 1854 году он купил небольшое здание на East 7 Street в Манхэттене и занялся изготовлением ирландского эля. МакСорли варил пиво прямо в подвале с соблюдением всех классических правил. По большой трубе напиток поднимался наверх, где его с нетерпением ждали десятки жаждущих.
Пивной дом МакСорли (McSorley Old Ale House) существует и по сей день. Надпись на его дверях гласит: «Мы были здесь до того, как вы родились».
На мой взгляд, это один из самых неординарных пабов во всем штате Нью-Йорк. Пол завален мелкой стружкой, стены – вырезками из старых газет, где упоминается о пабе. Никаких телевизоров и музыкальных проигрывателей. Ощущение такое, словно, находишься в XIX веке.
Пивной дом МакСорли - это один из последних в Нью-Йорке пабов с пометкой «только для мужчин» (Men Only). Конечно, женщин сюда тоже пускают, однако знающие в пиве толк люди никогда не возьмут с собой жену или подругу. Обстановка предназначена отнюдь не для романтических встреч. Здесь громко разговаривают, кричат, а официанты с грохотом ставят пенящиеся кружки на деревянные столы. В общем, старая добрая «пивнушка», которую в разные времена посещали Авраам Линкольн, Элла Фитцджеральд и Джон Леннон.   
Кстати, 230-граммовая кружка того самого ирландского эля марки McSorley, что течет по трубам более 150 лет, стоит сегодня менее трех долларов.
Начиная с середины XIX века пивная индустрия Нью-Йорка переживает своеобразный бум. За два десятилетия в штате открывается более восьмисот пабов, которые производят свое пиво, или по лицензии европейского пивного брэнда.
Немец Джозеф Шлиц открывает знаменитую пивоварню Schlitz в Вильямсбурге. Сам он пользовался огромной популярностью у женщин и имел репутацию профессионального ловеласа. Учитывая это, Шлиц создал беспроигрышный рекламный слоган: «Если ты любишь пиво – значит ты любишь Шлица». Надпись сопровождалась рисунком, на котором пивовар обнимает даму, держащую в руках изящный пивной бокал. Шлиц был одним из первых, кто попытался сделать пиво не только мужским, но и женским напитком.
Вообще, хорошо продуманная реклама сыграла огромную роль в развитии нью-йоркского пивоварения. Когда в 1938 году город посетил знаменитый Альфред Хайнекен (основатель пивной марки Heineken), он поразился тому, как умело людей привлекают в здешние пабы. «Сегодня я шел по улице и сгорал от желания войти в каждый паб, чтобы отведать местного пива, - говорил изумленный Хайнекен. – Американцы - великолепные бизнесмены. Даже клиент, который знает, что здешнее пиво неважное, все равно зайдет – на этом принципе строится весь бизнес».
Корпорации Heineken с большим трудом, но удалось в конце 60-х закрепиться на рынке Соединенных Штатов. Несмотря на огромное количество выгодных предложений, руководители Heineken отказались открывать свои заводы в США. До сегодняшнего дня эта марка пива позиционируется как «истинно голландская».
Пивная индустрия Нью-Йорка сегодня находится на подъеме. Возрождаются многие старые брэнды. Например, очень популярным в конце XIX века было пиво Rheingold. В 2004 году, чтобы возродить эту марку, был потрачен $1 млн. 
Сегодня Нью-Йорк предлагает жителям и туристам отведать тысячи всевозможных сортов пива. Огромной популярностью пользуется продукция Бруклинской пивоварни (Brooklyn Brewery), которую, кстати, в 1987 году основал наш коллега, бывший журналист Associated Press Стив Хайнди. 
В заключение остается лишь дать небольшой совет. Настоящее пиво – это не баночные Budweiser, Miller и Coors, которые вы найдете в любом гросери. Лучшее пиво варится в небольших барах-пивоварнях Нижнего Манхэттена. И занимаются этим непростым делом исключительно профессионалы – ирландцы, немцы, чехи и голландцы.