“СТРЕЛЯЛИ В ГОЛОВУ – В ГЛАЗА, В РОТ...”

В мире
№32 (590)

Европейский суд по правам человека вынес решение по делу о массовых убийствах в посёлке Новые Алды, пригороде города Грозный. Основными материалами на процессе были записи сотрудников международной правозащитной организации Human Rights Watch, которая выпустила специальный доклад об этих событиях.
5 февраля 2000 года утром в посёлок Новые Алды вошли люди в военной форме. По предположениям свидетелей и пострадавших, это не была одна, единая часть, а, скорее всего, сводный отряд из разных ведомств. Потому что вели они себя по-разному: те, кто проводил “зачистку” с севера, продвигаясь к центру большого посёлка, убивали людей. А те, кто шёл с юга, только грабили.

Из показаний Асет Чадаевой, 1967 года рождения, медсестра:
“5 февраля около 12 часов дня я услышала на улице первые выстрелы. Мы вышли и увидели, как солдаты поджигают дома... На случай, если насиловать будут, я заранее привязала к себе гранату... Услышала дикие крики... Девятилетняя Лейла, дочь Кайпы, беженки из села Джалка... в истерике падала, каталась по земле, хохотала и кричала по-чеченски и по-русски: “Маму мою убили!” Брат взял её на руки, отнёс к нам домой, я вколола ей транквилизатор...
Когда я кончила оказывать ей помощь, солдаты уже ушли с нашей улицы. Я побежала во двор — там лежала Кайпа в луже крови, от которой на морозе ещё пар шёл. Я хотела поднять её, а она разваливается, кусок черепа отваливается — наверное, очередь из ручного пулемёта перерезала её... Рядом во дворе двое мужчин лежат, у обоих громадные дырки в голове... Горел убитый Авалу. Видимо, на него вылили какую-то горючую жидкость и подожгли. Я подтащила сорокалитровую флягу с водой, не знаю, как подняла, вылила воду. Честно говоря, я не хотела видеть тело Авалу, пусть лучше в памяти останется живой - исключительно добрый был человек...
Я обратно побежала по центральной улице... увидела Гайтаева Магомеда — он был инвалид, в молодости в аварию попал, у него носа не было, он специальные очки носил... Ему прострелили голову и грудь, а эти очки висят на заборе. Российские солдаты добивали моих больных, раненых мирных людей, стариков и женщин.
В тот день и другого моего соседа, Ахматова Ису, 1950 года рождения, сожгли. Мы нашли потом кости, собрали их в кастрюлю... Был сожжён также Шамхан Байгираев, его забрали из дома. Братьев Идиговых заставили спуститься в подвал и забросали гранатами — один остался в живых, другого разорвало на куски. Я видела Гулу Хайдаева, старика убитого. Он лежал на улице в луже крови. Солдаты убили 80-летнюю Ахматову Ракият - сначала ранили, потом лежачую добили. Она кричала: “Не стреляйте!”, этому есть свидетели. Эльмурзаев Рамзан, 1967 года рождения, инвалид, был ранен 5 февраля днём, а потом ночью умер от перитонита...”
Из показаний
Марины Исмаиловой:
“Они убивали и сжигали людей, не спрашивая документов... Основные требования этих убийц — золото и деньги, потом только расстреливали... На улице Маташа Мазаева в доме № 158 оставались два брата пенсионного возраста, Магомадовы — Абдула и Салман. Они были заживо сожжены в своём доме. Только через несколько дней после огромных усилий мы нашли их останки. Они уместились в полиэтиленовый пакет...”
Из показаний
Луизы Абулхановой:
“Среди убитых днём 5 февраля людей нет ни одного боевика. Все — мирные граждане. Большинство осталось в посёлке, потому что некуда было ехать, да и денег на это не было. Откуда они могли быть, например, у Вахидова Доки, маляра-штукатура по профессии? Или у Ахматова Исы, подрабатывавшего на стройках?.. Все они умерли страшной смертью. Ахматова Ису нашли в доме у Цанаевых только через несколько дней после случившегося. Его, видимо, сожгли заживо... Погиб ещё старик Хайдаев Гула, ему было за 70 лет, безобидный был человек. Погиб и Ханиев Тута, 1954 года рождения, тоже не боевик... Я не знаю, когда и как кончится эта война. Сколько жертв будет ещё принесено на алтарь президентства Путина. Знаю только, что после всех этих ужасов я не смогу с уважением относиться к русским. Вряд ли мы уживёмся в одном государстве”.
Из показаний
Малики Лабазановой:
“Мы все эти месяцы жили в подвалах. Беспрерывно и день и ночь город бомбили самолеты...
5 февраля... я дворами побежала к родственникам мужа... Они живут на улице Мазаева, в 135-м доме... Когда я вошла, во дворе сидел Ахмед, ему было 70 с лишним лет, и он говорит: “К нам приходили трижды, у нас на улице трупы лежат”. Я бегом к воротам, открываю их, а там...
Первый убитый, которого я увидела, был Азуев Айнди, старик 80 лет, во время обстрелов мы с ним в одном подвале укрывались. В нескольких метрах от него, у калитки, лежала Кока (Бисултанова), молодая ещё женщина. Чуть дальше — Аймани (Гадаева), фамилию которой я не знаю, знаю только, что она керосином торговала... Лежал 50-летний Альви Хаджимурадов. Я возвратилась и сказала Ахмеду, что трупы нужно затащить в дома, иначе кошки и собаки могут соблазниться. “Солдаты приказали не трогать, они могут ещё вернуться”, — ответил тот”.

Из показаний женщины, просившей не называть её имени:
“5 февраля в половине одиннадцатого я услышала взрыв от подствольника (гранаты от подствольного гранатомета), выскочила на улицу... Смотрю – лежат расстрелянные люди. На улице стояли только военные. Я побежала обратно, а они кричат мне: “Стой!”
Я бежала, а в меня стреляли.
Когда я к себе вернулась, один солдат присел и говорит: “Как бы мне вас спасти? Я не хочу, чтобы вас убили. Вы на мою маму похожи”. Он позвал своих ребят, и они сидели с нами... Эти солдаты спасли нас... Те, которые расстреливали людей, – это была одна команда, а те, которые нам помогали, – другая.
Ночью мы трупы занесли в дома. Я видела 28 трупов – все наши соседи. Я обмывала трупы. В основном стреляли в голову – в глаза, в рот. У Гадаевой было пулевое ранение в затылок”.

Из показаний Макки Джамалдаевой, проживающей по адресу: улица Цимлянская, дом № 37:
“Поставили нас четверых: мужа, меня, сына и внучку... Матюкали, как хотели... До того были пьяные – на ногах еле стояли. Мужу сказали: “Дед, давай деньги, доллары, что есть”. Он вытащил тысячу с лишним рублей и отдал... Тот сказал: “Дед, если еще не дашь, я тебя застрелю...” Потом на сына: “А тебе, такой-сякой, я сейчас в глаз стрельну и убью. Ты похож на боевика”... Мой сын не был боевиком никогда. По нашей улице ни одного боевика не было, ни один парень не воевал с нашей улицы. И я вот вытащила свои серьги, внучка – свои, я отдала ему... А тот: “Если ещё один грамм золота не дадите, то мы вас всех расстреляем”. У сына были зубы, коронки, он удалил эти зубы, мы ему отдали. Он только сказал матом, повернулся и ушёл. Был пьяный, еле-еле вышел с нашего двора...
Вот русская женщина лежит убитая (Елена Кузнецова), она вон там лежит на кровати, вон лимонка лежит на кровати... Мы с собой её забрали в этот подвал, мы пять месяцев в этом подвале прожили. Она никому плохого не делала. Что она им сделала?.. Мы вытаскивать её оттуда боимся, они заминировали её там. Она уже протухла, воняет. Мы закрываем вот крышкой, чтобы кошки, собаки её не грызли... Вон она там на кровати лежит. Они бросили взрывчатку, убили её там. Хорошая женщина была...”.

Всего в тот день в посёлке Новые Алды было убито 46 человек. В прилегающих кварталах Грозного, посёлке Черноречье и на улице Подольская, убито ещё 10 человек.
Правозащитная организация Human Rights Watch располагает данными о групповом изнасиловании четырёх женщин, последующем убийстве трёх из них и попытке убийства четвёртой... Они в докладе фигурируют под условными буквенно-цифровыми обозначениями - имена, по требованию родственников, не называются.
Жители посёлка не хоронили убитых, ждали следственных действий. Затем, похоронив, настаивали на эксгумации и извлечении пуль. Им отказывали.
Мир узнал о событиях в посёлке Новые Алды по видеозаписям - рассказу медсестры Асет Чадаевой, материалам западных стрингеров, организации Human Rights Watch. Тем не менее даже месяц спустя, 10 марта 2000 года, главный военный прокурор России Ю. Дёмин говорил: “Никогда не слышал об Алды”.
20 марта советник президента С. Ястржембский заявил: “Информация о причастности военнослужащих к событиям в Алды не подтвердилась”.
24 марта заместитель командующего внутренними войсками МВД России генерал-лейтенант С. Кавун обличил правозащитников: “Эти утверждения являются не чем иным, как измышлениями, не подкреплёнными фактами или какими-либо доказательствами. Заявления правозащитных организаций, сделанные на основе исключительно устных рассказов анонимных свидетелей, должны рассматриваться как провокация, цель которой — дискредитировать контртеррористическую операцию федеральных сил в Чечне”.
Когда дошло до Европейского суда, в России признали факт, даже возбудили уголовное дело. Но отказались предоставить его материалы, ссылаясь на государственные секреты.
В конце июля 2007 года суд в Страсбурге рассмотрел жалобу пяти родственников убитых, признал Россию виновной и постановил выплатить родственникам в качестве компенсации 143 тысячи евро. Готовятся к рассмотрению жалобы и других жителей посёлка Новые Алды. Нет сомнений, что их удовлетворят. Но никакой Европейский суд не может заставить Россию выполнять свои обязанности по защите граждан. Не убивать своих граждан. Тем более – наказать убийц. Все причастные к массовому убийству в Новых Алдах по-прежнему носят погоны и несут государственную службу.


Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir