Лето. Пиво. И никаких революцийЗаметки Постороннего

В мире

Нет-нет да и услышишь про Нью-Йорк горделивое: «Столица мира, столица мира...» Ошибаетесь, господа-товарищи. Видимо, давно в Москве не бывали. Я тоже её пятнадцать лет не видел.  А вот приехал, походил-поездил по ней, матушке, неделю-другую – и понял: Нью-Йорк наш вовсе никакая не столица мира, а тихая благостная провинция в сравнении с главным городом бывшего родного государства.
Пробки на улицах Нью-Йорка, где якобы самый-самый трафик в мире? Сказки! Вы не стояли в ежедневных и ежечасных пробках на московских улицах и магистралях! Да ещё, не дай бог,  не ездили в автобусе, где нет, разумеется, кондиционера. Наш – передвигался со скоростью беременной женщины – она как раз шла всё это время по тротуару, и весь наш битком набитый автобус в сто голосов ликовал, когда при каждом нашем движении мы обгоняли её на полшага!
Считаете, что в Нью-Йорке водители грубо ведут себя на дорогах? У нас предел экстремальной езды – невключённый поворотник. В Москве же езда по тротуарам, по встречной полосе, без ремня безопасности – обычное явление.
А в какой другой столице вы увидите столько народу в метро? Очередь за проездными в час “пик” – человек тридцать. В первый подошедший состав и не влезешь – он набит битком, жди следующего. Хитроумные москвичи стоят на перроне группками через три-пять метров – там, где предположительно окажутся двери подошедшего поезда.
Выхожу на «Планёрной». Тут же рынок, остановки автобусов, маршруток. Тётки с цветами, укропом, мужики флаерсы суют... И собаки. Да-да, собаки. И не пудели брайтоновские, а огромные псы – пять-семь, а у автостоянки ещё два – неторопливо прогуливаются меж людьми, спокойные и сытые. С непривычки я буквально оцепенел, когда, чуть не наступая мне на ноги, мимо продефилировали две такие псины.
Невольно вырвалась из уст грубоватая тирада в адрес Лужкова – хотя, может, и зря. До собак ли бездомных ему, когда с бомжами московскими не знает, что делать?
Окружающие Лужкова не вспоминали и на собак не реагировали. Видимо, картина обычная для этих мест. Как и другая – от которой я цепенел не меньше.
Ещё в метро обратил внимание на одну из реклам, коими щедро оклеен вагон: “Ваша холодная «Балтика № 3» ждёт вас на вашей станции”. Поразился гениальности текста. И вот почему.
На выходе из метро, у остановки автобусов, в соседнем скверике, на детской площадке, у подъездов домов – везде стояли, сидели, прохаживались мужчины и женщины с бутылками пива в руках.
В уже далёкие советские времена соображали в подворотне на троих портвейн или водку. Теперь каждый – сам по себе, зато в открытую, с пивом. Куда ни глянь – пустые бутылки. Невольно мелькнуло – это же сколько можно на таре заработать...
И какой запрет на распитие пива в общественных местах может теперь подействовать, когда чуть ли не каждый второй москвич пьёт его на улице, в автобусе, в электричке... Новое поколение выбирает... что? Это в Америке оно выбирает Пепси. А в России уже выбрало Пиво.
А ещё оно выбирает работу полегче. В пригородной электричке, в тамбуре – очередь. Чьё выступление следующее? Открывается дверь, и в проёме появляется очередной исполнитель. Хорошо поставленным голосом начинает произносить тщательно заученный текст: «Эксклюзивное предложение! Наши фонарики светят в 3,5 раза ярче...» Следом идут коробейники с уникальными картами Москвы, карандашами в подарочных наборах... Розовощёкие ребята с огромными сумками наперевес – уполномоченные российско-китайского ширпотреба - идут по вагонам один за другим. Народ, привычный к этим моноспектаклям так же, как к собакам на улице, реагирует вяло.
«Им бы на стройке мешки с цементом таскать...» - укоризненно вздыхает бабка с баулом. Нет, эти не пойдут. На стройках, в магазинных подсобках, на улицах – подметалами, канавокопателями трудится совсем другой контингент. «Позиции»,  которые занимают в Нью-Йорке представители братской Мексики, в Москве – сплошь узбекская вотчина. Я-то своих сразу признаю – сам родом из Ташкента. Народ работящий, покладистый, добродушный... На Родине, в Узбекистане, сейчас не сильно много заработаешь. Там 100 долларов в месяц – это хорошая зарплата, а цены – буквально на всё – те же, что и в Москве, и в Нью-Йорке. Так что едет и летит сюда узбекская молодёжь целыми стройотрядами на заработки. Теперь Москва для них  - город хлебный.
А строить, видимо, есть для кого. На пресловутой Рублёвке не был, но поездил немного по другим окраинам Москвы. Кругом стройки, целые дворцово-парковые комплексы среди подмосковных лесов. Чуть ли не микрорайоны из дворцов. В Беверли-Хиллс, может, подобное и встретишь (я там не был), но в окрестностях Нью-Йорка такие надо ещё поискать.
...У памятника Жукову, что перед Красной площадью, вальяжно курит Николай Второй в компании со своим палачом – Ульяновым-Лениным. Ильич прохаживается перед императором туда-сюда, лузгая семечки. Потом отряхивается от шелухи (пора за работу!) и вскидывает руку в сторону огромного плаката с рекламой «Форда». «Революция, батенька, только революция спасёт Россию!» - визгливо картавит он, пытаясь привлечь прохожих к фотосессии с самим собой (всего-то за двадцать целковых!)
Народ на главного революционера не реагирует, идёт мимо. Только девочка лет пятнадцати спрашивает: «Этот – вроде Ленин, а другой, в форме, – кто? Маршал что ли какой?»
А на старом Арбате всё по-прежнему: туристы, картины, матрёшки с Путиным, майки с надписью «СССР»... Фотограф предлагает сняться с чучелом Шрека, блондинка с обнажённой грудью участвует в очередном сюжете «Скрытой камеры», а многочисленные пивные-трактиры зазывают отведать дорогостоящего «Хайникена».
Хотя зачем платить больше?
Возьми в киоске, что на каждом углу, что-нибудь попроще и подешевле - российского разлива, – и присядь тут же, у памятника Пушкину с Гончаровой. Хорошо!.. Вокруг благодушные, умиротворённые лица, неторопливо попивающие любимый теперь всеми напиток.
А вы говорите – революция...