ИСТОРИЯ СТРАНЫ – ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

Культура

Эта строка из песни Владимира Высоцкого неотступно преследовала меня все те два с небольшим часа, что я провёл в кинотеатре на Юнион-сквер на просмотре нового фильма самого известного документалиста наших дней Майкла Мура «Болезный» (Sicko). Мур, известный своими скандальными разоблачениями различных безобразий американской жизни, и на этот раз не разочаровал своих многочисленных поклонников. Его картина – это самый настоящий приговор американской системе здравоохранения, реформа которой необходима стране, как кислородная подушка умирающему от рака лёгких человеку.
В определённом смысле документальное кино, когда оно по-настоящему талантливо сделано, может иметь не меньшую, а то и большую силу воздействия на зрителя, чем художественное. Достаточно вспомнить, например, великую Лени Рифеншталь или «Я – Куба» Калатозова. И хотя до такого уровня Майкл Мур не дотягивает, но и у него получается порой неплохо. В первую очередь потому, что его фильмы всегда осмысленны, направлены на защиту тех, кто несправедливо обижен и не может защитить себя сам.
Первая картина Мура «Роджер и я» была посвящена судьбе его родного мичиганского города – Флинта, откуда компания «Дженерал моторс» вывезла всё производство в Мексику, превратив некогда вполне процветавшее место в руины. Поклонники глобализации и «дикого капитализма» сразу же обвинили его тогда в предвзятости, но с тех пор outsourcing стал неотъемлемой частью нашей жизни, и миллионы рабочих мест были отняты у американцев в пользу китайцев, индусов, мексиканцев и жителей других развивающихся стран. А к Майклу Муру пришла известность.
И хотя его следующие два фильма прошли довольно незаметно, но в 2002 году он снял ещё одну блестящую картину – «Боулинг для Колумбины». Отправной точкой для неё послужила трагедия в Колумбинской школе, где несколько подростков устроили бойню, перестреляв своих одноклассников. Но это была действительно только отправная точка. Речь в фильме шла о проблеме гораздо более масштабной – о практически свободной продаже огнестрельного оружия в Америке и о тех последствиях, которые это имеет для страны. Муру удалось очень убедительно показать, что между свободной продажей оружия и высокой преступностью есть прямая связь: США – единственная из западных стран, где можно зайти в магазин и прикупить себе ствол с обоймой, и она же является лидером «свободного мира» по числу ограблений, убийств, изнасилований и прочих особо опасных преступлений.
Фильм, естественно, вызвал бурную дискуссию, но она померкла по сравнению с тем скандалом, который разразился в связи со следующей картиной Мура «Фаренгейт 911», в которой он осмелился поставить под сомнение официальную версию событий 11 сентября 2001 года. Режиссёр, которому никак нельзя отказать в смелости, вскрыл несколько вопиющих нестыковок в том объяснении, которое было предложено народу, и хотя выводы, к которым он пришёл, я лично никак не могу считать убедительными, но фильм его стал крупнейшим событием и получил, кстати, «Золотую пальмовую ветвь» - то есть наивысшую награду – Каннского фестиваля. Чуть ли не первый документальный фильм в истории, который удостоился такой чести.
И вот на волне такого фантастического успеха Мур взялся за ещё одну взрывоопасную тему – американскую систему здравоохранения. Почему взрывоопасную? Да потому, что, оказывается, США – это единственная из считающихся развитыми стран, где нет всеобщего медицинского обеспечения. Результат – около 50 миллионов американцев не имеют медицинской страховки, что лишает их возможности обратиться к врачу.
Правда, фильм Мура начинается с истории семьи, у которой страховка как раз была. Это супружеская пара приближающегося к пенсионному возраста. С выросшими детьми. С приличными работами, вполне достойными представителей «среднего класса». Но когда они оба заболевают (у него два инфаркта один за другим, а у неё диагностируют рак), те суммы, которые они должны доплачивать врачам в придачу к тому, что покрывает страховка (это так называемые deductibles, copayments и т.д.), становятся для них попросту неподъёмными. Они больше не могут платить по закладной за дом, оказываются вынужденными продать его и переехать к своей дочери – в комнату, которую она раньше использовала в качестве кладовки. Как говорится, американская мечта в действии.
Таких историй у Мура немеряно. Женщина, муж которой умер от рака почек, потому что страховая компания отказалась оплатить пересадку костного мозга от его родного брата. «Интересно, если бы речь шла о жене президента этой фирмы, они бы тоже отказали?» - спрашивает она и плачет.
Мужчина, который в результате несчастного случая потерял по фаланге на двух пальцах. Страховки у него не было, но врачи были готовы пришить фаланги обратно – на одном пальце за 12 тысяч долларов, а на другом – за 60. На оба у него не было денег, и пришлось решать, какой палец ему дороже.
Ещё одна женщина, у которой диагностировали рак, а страховая компания отказалась оплачивать лечение, сославшись на то, что она слишком молода, чтобы болеть такими болезнями. В её возрасте (24 лет) их якобы ещё не бывает.
Но, пожалуй, самая страшная история третьей женщины – тоже совсем ещё молодой, – чья малолетняя дочка вдруг потеряла сознание от поднявшейся температуры. Мать вызвала «скорую», которая доставила их в ближайшую больницу. Но там врачи отказались лечить девочку, поскольку страховая компания, где она была застрахована, была связана с другой больницей – в получасе езды. Пока чиновники договаривались между собой, пока мать с дочерью добирались до той больницы, где им разрешено было лечиться, пока врачи там снова разбирались в чём дело, девочка скончалась. Смотреть эту сцену без слёз невозможно.
А прямо за ней следует вот какая сцена. Другая женщина рассказывает очень похожую историю: у дочки поднялась температура, она потеряла сознание, приехала «скорая», отвезла в больницу. Там сделали все анализы, назначили лечение. Госпитализировали на три дня, из них третий – просто на всякий случай, чтобы удостовериться, что девочка полностью поправилась. Мать все эти дни жила в одной палате с ребёнком. «Сколько же вам это стоило?» - спрашивает интервьюирующий женщину Майкл Мур. – «Нисколько», - с лёгкой улыбкой отвечает она. - «Нисколько?» - переспрашивает он. – «Нисколько», - ещё раз подтверждает она. – «Почему?» - спрашивает он. – «Потому что я живу во Франции», - радостно отвечает она.
Американской системе здравоохранения, которая полностью подчинена извлечению прибыли и «первые скрипки» в которой играют обеспокоенные только своими барышами страховые компании, Мур противопоставляет системы, которые существуют в Канаде, Англии и Франции. Он последовательно разбивает все мифы, которые усиленно распространяют о медицине этих стран те, кому страховые компании платят за то, чтобы эти мифы создавать и распространять. Лечение, которое получают канадцы, англичане и французы, по качеству ничем не уступает, а то и превосходит то, которое получают имеющие страховки американцы, но при этом оно им не стоит ни единого цента. Нет ни deductibles, ни copayments, ни ежемесячной оплаты страховки, ни доплаты за лекарства. Ничего.
Мур потрясающе обыгрывает этот момент, раз за разом спрашивая то у торонтцев, то у лондонцев, то у парижан: «Ничего? Совсем бесплатно?» - «Абсолютно бесплатно», - отвечают они, и он в изумлении качает головой.
Публика в кинотеатре, где я смотрел «Болезного», реагировала на это очень бурно. Переполненный зал как-то нервно смеялся, в очередной раз слыша о том, что можно, оказывается, жить не думая постоянно о том, как расплатиться с врачами, если ты, не дай Бог, заболеешь, и не испытывая страха потерять медицинскую страховку, если тебе посчастливилось её получить на работе.
Впрочем, и в США Майкл Мур сумел найти людей, которые пользуются совершенно бесплатными и предоставляемыми им по первому же требованию медицинскими услугами. Это – вы не поверите - узники тюрьмы Гуантанамо, американской базы на Кубе, где содержатся самые опасные террористы, захваченные в плен в Афганистане, Ираке, Саудовской Аравии, Египте.
Особая ирония тут состоит ещё в том, что значительная часть героев фильма Мура, то есть совершенно реальных людей, которых он интервьюирует, - это те, кто принимал участие в ликвидации последствий терактов 11 сентября, повредил себе там здоровье, а теперь не получает нормального лечения. Для меня самого было полным сюрпризом, сколько, оказывается, таких несчастных проживает в Нью-Йорке и его окрестностях. Естественно, все полицейские и пожарные имеют страховку от города, но вот добровольцы – а их было немало, – как выяснилось, ни на какие такие льготы прав не имели и не имеют. Мур собрал некоторых из них, заснял их рассказы о том, сколько денег они вынуждены тратить на лечение болячек, нажитых при спасении жертв терактов, и... повёз их всех в Гуантанамо.
На базу-тюрьму их, конечно же, не пустили, и тогда вся компания заехала в крупнейшую больницу Гаваны, предварительно удостоверившись, что лекарство, за месячную дозу которого в США приходится платить 150 долларов, свободно продаётся в кубинских аптеках за... 5 центов.
Это совершенно блистательный ход для документального фильма, но заслуга Мура заключается в том, что он не только остроумно и изобретательно показал, как прискорбно обстоят дела, но и объяснил, кто, зачем и почему это делает.
Реформа системы здравоохранения, в результате которой контроль над ней был по сути отдан страховым компаниям, произошла при Никсоне. Сохранилась запись его разговора с референтами, в ходе которого они открыто обсуждают, как бы при сокращении объёма предоставляемых населению медицинских услуг максимально увеличить прибыли. А буквально через несколько дней Никсон выступал по телевидению, обещая народу, что в результате реформы медицина несказанно улучшится. Остальное доделали Рейган и его единомышленники, в результате деятельности которых мы имеем сегодня то, что имеем. И дело тут, как считает Мур, не только в деньгах.
В фильме «Болезный» есть такой эпизод: Мур расспрашивает французскую супружескую пару о том, как они живут-поживают. Показывает их прекрасную квартиру, две машины, интересуется финансовыми делами. «Сколько у вас долгов?» - спрашивает он. «Закладная на квартиру», - отвечают французы. «И всё? - удивляется Мур. – А долги за образование?» «Это у нас бесплатно», - отвечают с довольной улыбкой любители лягушачьих лапок. «А долги за медицинские счета?» - не унимается Мур. “Никаких. Это всё тоже бесплатно”. «А за учёбу детей? За детский сад для младшего?» - «И за это тоже мы ничего не платим». - «А на что же вы тратите деньги?» «На путешествия».
Оказывается, хозяйка дома любит привозить песок из всех стран, в которых она побывала. Так вот, бутылочек с таким невинным сувениром о проведённых в разных экзотических местах отпусках у неё уже накопился целый шкаф (отпуск, кстати, во Франции как минимум пять недель – даже для работающих на неполную ставку, а рабочая неделя по закону не может превышать 35 часов).
В чём же дело? – задаётся вопросом Мур. – Почему Америка, богатейшая страна мира, не может гарантировать таких же благ для своих граждан? А потому, - отвечает он тут же, - что человеком, обременённым долгами, легче и проще управлять. Каждый американец, заканчивая институт, уже должен тысяч 35-40 за своё образование. Тут он женится, покупает в долг машину, жильё. Он опутан долгами так, что будет дорожить любой работой, будет бояться высунуться, будет всё время дрожать от страха. Ему будет не до протестов, не до политики – ни до чего. Только дай Бог к пенсии рассчитаться со всеми кредиторами. Такой человек всегда будет послушен и лоялен властям, что властям, естественно, и надо. Поэтому они и делают всё возможное не для того, чтобы облегчить жизнь людей, а для того, чтобы как можно эффективнее превратить их в марионеток. Долги – один из самых эффективных способов добиться желаемого результата.
К таким неутешительным выводам приходит Майкл Мур в своём новом фильме. «Болезный» - это у него не тот или иной герой его картины, а всё общество.
С режиссёром можно соглашаться или нет, но посмотреть его фильм несомненно стоит. Оценивать «Болезного» мне, признаюсь, трудно – всё же к документальным фильмам требования несколько иные, чем к художественным. Фильм Мура смотрится как увлекательнейший триллер. Если бы ещё показанное в нём было вымыслом, а не суровой реальностью, в которой нам приходится жить.