Воздушная тревога в резиденции посла

- А есть ли на вилле убежище? - задавали друг другу этот вопрос гости, приглашенные на дипломатический прием.

 

...Приглашение, полученное из французского посольства, обещало встречу любопытную, но отнюдь не экстремальную. Кристоф Биго, посол Франции в Израиле, приглашал на встречу с делегацией имамов, прибывших с визитом в нашу страну. Собираясь в Яффо пообщаться с умеренными мусульманскими лидерами Франции и приготовив в связи с этим целый список вопросов, я, однако, не могла представить, что дискуссия выпадет как раз на тот самый вечер, когда хамасовские террористы начнут обстрелы Тель-Авива

 

 Журналистов на встречу пришло немного. Сотрудники ивритоязычных изданий целыми бригадами выехали в находящиеся под обстрелом южные города, так что на фоне развернувшейся войны даже такая стратегически важная тема как настроения мусульман Франции была оттеснена более актуальными событиями. Среди гостей преобладали журналисты, говорящие по-французски, в том числе и специально приехавшие для освещения визита коллеги из Парижа. Они обсуждали последние парижские новости и делились размышлениями по поводу того, что в маленьком Израиле все-таки сохраняется разница в стиле жизни: мол, в то время как населенные пункты юга страны переведены на режим чрезвычайного положения, Тель-Авив старается держаться привычной жизни.

 

Двери резиденции открылись как обычно - минута в минуту. Нас провели в небольшую уютную комнату на верхнем этаже здания. Еще раз оглядев участников конференции, я осознала, что оказываюсь в меньшинстве: по-английски говорить никто не собирался.

 

Я поспешила заявить о своих правах, но советница по прессе Соня Барбри успокоила меня: “Не волнуйтесь, мы готовы предоставить вам переводчика и на английский, и на иврит”. Я выбрала иврит, и рядом со мной оказалась симпатичная девушка, ассистент пресс-отдела посольства.

 

В зал вошли имамы. О, это было действительно любопытное зрелище! Их одежды отличались пестротой и разнообразием - от традиционного классического мужского костюма до роскошных накидок, расшитых золотом. Они явно представляли собой совершенно различные по происхождению группы населения, отличающиеся и страной происхождения, и цветом кожи.

 

“Какое же количество различных мусульманских общин отмечается нынче во Франции!” - подумала я, с любопытством разглядывая гостей Израиля.

 

“Мы приехали сюда для того чтобы сказать: диалог между религиями возможен и необходим, - сказал глава делегации имамов Хасен Чалгхуми. - Мы хорошо знаем, что имидж французских мусульман в Израиле далеко не всегда выглядит положительным, и много говорится о том, что имамы занимаются антисемитской пропагандой. Конечно, мы не можем отрицать существование подобных настроений. Но цель нашего нынешнего визита - показать, что подавляющая часть мусульман хочет диалога с евреями и понимания”.

 

Моя переводчица закончила переводить этот пассаж и склонилась к моему уху:

 

- Виктория, обратите внимание: напротив вас сидит глава еврейской организации CrifРишар Праскьё, один из инициаторов приезда имамов в Израиль. Его организация - крупнейшая еврейская организация Франции - стремится навести мосты с умеренными мусульманами.

 

Тем временем французское телевидение задало тонкий вопрос о том, каков был самый трогательный момент пятидневного путешествия делегации по Израилю. Имамы один из другим вставали и говорили о том, что их очень тронуло посещение музея “Яд ва-Шем”.

 

- Я слышал о Катастрофе еврейского народа, но никогда до посещения Израиля не задумывался над тем, через какие страдания прошел еврейский народ, - сказал темнокожий представитель в белой шапочке. - Кроме того, мы посетили могилы жертв расстрела в Тулузе.

 

Он хотел еще что-то добавить, но... слова застряли у него в горле. Потому что в этот момент раздался вой сирены воздушной тревоги “Цева адом”. Имамы замерли. Им еще никогда не приходилось “вживую” слышать вой сирены. Мгновенье все смотрели друг на друга и на потолок: комната располагалась под самой крышей. Через мгновенье все встали и помчались вниз по лестнице в поисках укрытия. Но и первый этаж здания, с его элегантными залами, журнальными столиками, картинами и книгами, где так любят собираться обычно гости, казался абсолютно беззащитным.

 

Кто-то бросился закрывать окна и двери. Официанты замерли и перестали разливать по фужерам коктейли. Присутствующие жались друг к другу. Ракета наконец упала. Было ощущение, что она приземлилась прямо на лужайке у здания резиденции. Кое-кто получил сообщение на бипер, что ракета упала на Иерусалимском бульваре, на пустыре, - действительно совсем недалеко от посольской резиденции. Напряжение висело в воздухе. Никто точно не знал, что же делать дальше. Говорили шепотом.

 

- Как в кино, правда? - спросила меня переводчица.

 

Никто точно не знал, где же в доме самое безопасное место и есть ли в нем укрытие. Простояв рекомендованные Службой тыла десять минут внизу, имамы решили вернуться к проведению встречи с журналистами. Война войной, а программа должна быть выполнена. У всех были озабоченные, мрачные лица. 

 

- Видите ли вы решение проблемы Газы? - прозвучал вопрос.

 

- Мы прежде всего считаем, что Израиль должен вернуться к столу переговоров с палестинцами и начать договариваться с властями ПА, - мнения по этому поводу сходились. - Прогресс в создании палестинского государства будет содействовать обстановке успокоения в регионе. 

 

Пресс-конференция подходила к концу. По просьбе посла мне предоставили право задать последний вопрос.

 

Я предпочла сохранить верность израильскому нахальству и задала не один, а два вопроса в одном: как умеренные имамы Франции относятся к распространению экстремистских взглядов в среде французских мусульман и каково их отношение к введению запрета на ношение женщинами-мусульманками паранджи (никаба)?

 

Вопросы вызвали оживление. Отвечать начал глава делегации, уже знакомый мне Хасен.

 

- Подавляющее большинство мусульман Франции - люди умеренных взглядов. Ислам никогда не был агрессивной религией, и мы стремимся воспитывать у мусульманской молодежи чувство терпимости к другим. Конечно, есть молодые люди, которые примыкают к ячейкам радикалов, но их абсолютное меньшинство.

 

Тут его прервали.

 

- Если это и меньшинство, то у нас слишком много таких радикальных меньшинств, - раздавались голоса. - Сколько бы ни было экстремистов, их всегда слишком много. Мы это видели на примере расстрела в Тулузе. К сожалению, правительство Франции не прибегает к помощи умеренных имамов, чтобы навести порядок в мусульманской среде. Мы просим здесь, сейчас, через посольство Франции в Государстве Израиль, помочь нам наладить сотрудничество с властями по предотвращению распространения радикализма во Франции. Запишите, пожалуйста, эти слова в протокол.

 

Услышала я неожиданные мнения и в отношении паранджи. Дело в том, что запрет на паранджу вызвал неожиданные негативные отклики даже... в Израиле. Кое-кто у нас счел в запрете на ношение паранджи посягательство на свободу религии.

 

- Ношение паранджи поддерживается салафистскими кругами, но большинство имамов согласны с этим запретом, - заявил глава делегации, и никто из присутствующих имамов ему не возразил.

 

Все снова прислушались к установившейся тишине. К счастью, больше обстрелов не было.

 

...Поздно вечером, когда гости покинули резиденцию, посол Франции также выехал из здания – он направился в Кирьят-Малахи навестить семьи, пострадавшие от прямого попадания ракеты в жилой дом.

 

 “Новости недели”