Полный дурдом

Беспредел, творившийся в психиатрическом диспансере “Неве-Яаков” в Петах-Тикве (статья Айзека  , продолжает оставаться в центре внимания общественности. Но ведь “Неве-Яаков” - далеко не единственное такое учреждение. О том, что происходит за закрытыми дверьми израильских психдиспансеров, мы решили побеседовать с Ефимом Л., которому за свою трудовую жизнь в Израиле довелось поработать санитаром в трех различных психиатрических клиниках

 

- Ефим, насколько неожиданными для тебя стали сообщения о скандале вокруг “Неве-Яакова”?

 

- Неожиданными их точно никак не назовешь. Скорее наоборот, я был убежден, что рано или поздно минздрав и полиция займутся тем, что происходит в частных психиатрических учреждениях. Неизвестно было лишь, с какого из них они начнут.

 

- Ты хочешь сказать, что нечто подобное происходит во всех психдиспансерах страны?

 

- Я не могу говорить обо всех, но, к сожалению, речь и в самом деле идет о системе. В двух из трех заведений, в которых мне доводилось работать, условия содержания пациентов были ужасные. Здания давно не ремонтировались, койки старые, иногда ржавые, со стен падала штукатурка... Экономили буквально на всем. Кондиционеры, к примеру, работали только в главном зале и в кабинетах медперсонала. Что касается пациентов и тех, кто их обслуживал, летом они страдали от невыносимой жары, а зимой от холода. На все вопросы начальство отвечало одно: “Нет денег!”. В принципе, система-то простая: государство выделяет таким частным диспансерам определенную сумму на каждого больного. Чем больше хозяева сэкономят на пациентах, тем больше достанется им самим. Поэтому, прочитав, что в “Неве-Яакове” не было нормальных туалетов и ванных комнат, я сразу понял: это не от желания поиздеваться над психическими больными, унизить их, как писали некоторые СМИ, а просто от жадности.

 

- Но СМИ писали еще и о том, что руки и ноги пациентов “Неве-Яакова” привязывали к креслам и кроватям и держали в таком состоянии часами. Иногда их раздевали донага, привязывали к кровати и оставляли сутками лежать в собственных испражнениях, моря голодом...

 

- Следует понять, что в подобных заведениях много крайне агрессивных, невменяемых больных, которые опасны не только для окружающих, но и для самих себя. Порой приходится привязывать такого человека к креслу или к кровати или помещать в изолированную палату, потому что это единственный способ защитить от него других пациентов и его самого от себя. Поэтому, скажем, сам факт привязывания больного к креслу или кровати, на мой взгляд, преступлением не является. Другое дело, что это можно делать по-разному. Можно стараться причинить человеку как поменьше боли и унижения, а можно зверски его избивать... Тут мне хотелось бы сказать следующее... Многие не представляют себе, насколько тяжела работа в психдиспансере. Если вам кажется, что это напоминает известную сцену из “Кавказской пленницы”, вы заблуждаетесь. Только представьте: каждый день вам приходится сталкиваться с людьми, живущими в каком-то своем мире, их поведение непредсказуемо, они зачастую не воспринимают то, что вы им говорите, или воспринимают неправильно. Иногда они не в состоянии делать элементарные вещи, порой даже просто самостоятельно ходить в туалет. Поэтому важно постоянно помнить: они не виноваты в том, что родились такими, на них нельзя злиться, их нельзя в чем-то обвинять, их можно только жалеть. Но далеко не всем это удается. Некоторые поступают на работу, понятия не имея, куда они, собственно, попали. Такие санитары и медбратья зачастую сразу же начинают пускать в ход кулаки и придумывать всяческие унизительные наказания для своих подопечных, думая, что таким образом они научат этих несчастных вести себя правильно. То, что больного оставляли голым в кровати в собственных испражнениях, видимо, делалось в отместку за то, что он не ходил сам в туалет. Дескать, немного полежишь вот так - научишься. Но мстить в данном случае некому, да и учить тоже некого. Кстати, зачастую человек поступает на работу в диспансер с самыми благими намерениями, но уже через полгода превращается в зверя, начинает проявлять по отношению к пациентам ту же жестокость, что и худшие из его коллег. У некоторых работников, по моим наблюдениям, тоже по-своему едет крыша... Издеваясь над людьми, которые, по большому счету, находятся целиком в их власти, они попросту упиваются этой властью, начинают бить и унижать больного ради собственного удовольствия. Иногда я думаю, что нечто подобное происходило с нацистами, служившими в концлагерях.

 

- Вы сказали: санитары и медбратья. Правильно ли я понимаю, что врачи обычно в подобных “играх” не участвуют и обвинять их в жестокости нельзя?

 

- Не бывает так, чтобы санитары и средний медперсонал издевались над пациентами, а врачам и начальству ничего об этом не было известно. Если санитар знает, что стоит ему ни с того, ни с сего ударить больного, и его уволят, он никогда этого не сделает. Другое дело, когда все вокруг считают такое обращение нормальным, когда санитар чувствует, что начальство не только не возражает, но и одобряет подобные действия... Тогда он распоясывается. Кроме того, очень многое определяет желание хозяев клиники сэкономить “бабки”. Поэтому на работу они принимают любого, кто готов выполнять ее за как можно меньшие деньги. В результате значительную часть рабочей силы таких клиник составляют жители Тиры, Умм-эль-Фахма и т.д. Главный вопрос, который этим людям задают при приеме на работу, хватит ли у них силы, чтобы в одиночку или вдвоем скрутить буйного больного. Все остальное побоку. Только не подумайте, что я расист. Один из лучших врачей-психиатров, каких мне довелось встречать в психушках, был арабом, и я вспоминаю о нем с уважением. Я хочу сказать другое: нельзя вот так бездумно набирать кадры в подобные учреждения.

 

- Но ведь наверняка там работают и порядочные, нормально относящиеся к пациентам люди. По идее, видя подобный беспредел, они должны были бы поднять шум, попытаться пожаловаться...

 

- Кому?! Я помню один случай, когда какая-то медсестра настрочила жалобу в минздрав. Кончилось это тем, что ее вышибли с работы, и все продолжилось.

 

- Что, никто даже не попытался проверить жалобу?

 

- Мне рассказывали, что в клинику приходили инспекторы, хотя я лично их не видел. Ну и что?! Как пришли, так и ушли, все подобные проверки делаются обычно исключительно для “галочки”. К тому же вы знаете, как в свое время в Союзе встречали комиссию в каком-нибудь заведении общепита? Так вот, в Израиле все происходит приблизительно так же. Кстати, насчет питания: во всех трех клиниках, в которых мне довелось работать, кормили довольно прилично, как в каком-нибудь советском санатории.

 

- В сообщениях о ходе следствия в “Неве-Яакове” говорилось, что на издевательства со стороны медперсонала жаловались сами пациенты. Каким образом люди, находящиеся в подобном состоянии, способны вообще жаловаться, и если способны, насколько им можно верить?

 

- Хороший вопрос... Им обычно и не верят. Санитары знают об этом, что тоже порождает в них ощущение безнаказанности. Но ведь степень безумия у всех больных разная, у некоторых бывает ремиссия... Но самое главное, что я вынес с этой работы: человек в любом состоянии, даже когда он неадекватно воспринимает реальность, все равно остро чувствует, когда его унижают, и это его травмирует. На мой взгляд, основным инстинктом человека является чувство собственного достоинства, а половой инстинкт занимает второе место.

 

- Вам наверняка доводилось видеть и какие-то сексуальные издевательства над пациентами?

 

- Было и такое, но рассказывать об этом не хочется. Что там говорить, медперсонал нередко использует этих несчастных для своих сексуальных утех. Причем, вы удивитесь, женщины это делают даже чаще, чем мужчины.

 

- Некоторые родственники обитателей “Неве-Яакова” в интервью СМИ заявили, что они заберут детей домой и будут сами заботиться о них...

 

- Не думаю, что они и в самом деле это сделают. Даже тот, кто поддастся такому порыву, через некоторое время вернет больного обратно в диспансер. Потому что жить в одной квартире с тяжелобольным невозможно. Не говорю уже о том, что в таких условиях невозможно воспитывать других детей. Многие родители психических больных искренне их любят и отдают в диспансер именно потому, что никакого другого выхода у них нет. Таким образом, единственное решение проблемы - это наведение порядка в таких заведениях. Поэтому решение минздрава о возвращении их под госконтроль, безусловно, правильное. Я вообще не понимаю, как можно приватизировать психбольницы, тюрьмы и другие подобные заведения. Это же прямой путь к злоупотреблениям и беспределу!

 

- Вам приходилось видеть в психдиспансерах преступников, которых суд признал невменяемыми?

 

- Было такое, когда я работал в группе санитаров одной государственной психиатрической больницы. Главная задача нашей группы заключалась в доставке особо опасных больных в клинику, где их держали в отдельном блоке.

 

- По-вашему, все они и в самом деле психически больные или многие разыгрывают из себя психов, чтобы уйти от суда?

 

- Я не психиатр, поэтому однозначно судить не могу, но, как вы, наверное, знаете, когда началось сокращение бюджетов психлечебниц, было решено выписать целый ряд опасных пациентов. Мол, они больше не представляют опасности. А через пару недель или месяцев они совершали новое убийство или что-либо подобное и возвращались в клинику. Потому что есть случаи, которые лечению не поддаются, и таких людей следует держать в лечебнице до конца жизни. При этом они могут притворяться, что совершенно нормальны, и если вы новичок на работе, то можете в это поверить. Некоторые из них, кстати, прекрасно знают все законы, пишут письма в правозащитные организации, требуют вызвать адвоката, когда хотят добиться каких-то привилегий, и т.д. Бывало, конечно, и такое, что в государственную клинику доставляли преступников, которых экспертиза признала невменяемыми, но лично я за ними никаких отклонений не замечал. После трех-четырех лет лечения их выписывали как не представляющих больше опасности для общества. Но действительно они были психически больными или “косили” под них, это вопрос вопросов. Как признался мне во время задушевной беседы один врач, психиатрия до сих пор остается самой загадочной и, по сути, самой беспомощной областью медицины.

 

P.S. Тем временем следствие по делу об издевательствах над обитателями психоневрологического диспансера “Неве-Яаков” продолжается. Сейчас сотрудники следственной группы подумывают о включении в список подозреваемых нескольких инспекторов минздрава. “Как мы установили, родственники пациентов диспансера неоднократно жаловались в минздрав на то, что там происходит. Инспекторы минздрава не раз посещали диспансер, но даже не пытались расследовать эти жалобы. Они либо вообще не составляли отчет о проверке, либо писали в нем, что все в порядке. Эта покладистость наводит на определенные подозрения. В любом случае стоит проверить, насколько они были в курсе того, что творилось в “Неве-Яакове”, и взвесить, можно ли предъявить им обвинение в недонесении и неоказании помощи нуждающимся в ней людям”, - заявил один из следователей.

 

Между тем, в полиции подчеркивают: окончательное решение о том, стоит ли возбуждать следствие против чиновников минздрава, будет принято лишь по итогам совместного заседания с руководством госпрокуратуры.

 

 “Новости недели”