СМЕШНОЕ В ШАХМАТАХ И В ЖИЗНИ

Спорт

Продолжаем публикацию статей Льва БАБУШКИНА, С.-Петербург, знакомого уже читателям по книге «Зачем прекрасное прекрасно?» (“РБ”, 41, 47, 2006).
В сферу эстетики входит не только прекрасное. Есть еще и трагическое, безобразное, комическое – эстетические категории, которым в шахматной литературе уделяется несравненно меньше внимания. Мои долгие поиски примеров смешного в шахматах принесли более чем скромный результат. Публикаций, посвященных эстетике комического в шахматах, практически нет. Чем это можно объяснить? Возможно, у шахматистов просто не принято коллекционировать забавные ошибки и казусы. Другое дело – красота, составляющая одну из самых привлекательных сторон шахматной игры. Красота заряжает нас оптимизмом, она притягивает и вдохновляет на самостоятельное творчество. Прекрасное вызывает чувства и переживания, которыми хочется поделиться, потому что общность этих переживаний, как, может быть, ничто другое, сближает людей. И рассказывать, и размышлять о прекрасном на примере шахмат гораздо проще и приятней, чем о комическом или трагическом, - не говоря уж о безобразном. К тому же теоретизировать по поводу комического – дело и вообще очень трудное, неблагодарное и даже рискованное, поскольку теории смеха и сами нередко становятся объектами для насмешек. Так, например, автор научного труда “Комическое и мир смеха” А. Мишель был уверен, что своей теорией облагодетельствовал человечество.
“Я убежден, что проблема решена мною окончательно, и это поймет всякий внимательный читатель. А коль скоро это так, мое произведение является научным завоеванием человечества и служит неиссякаемым источником пользы, пока существует на свете смех. Кто чувствует на себе благое действие смеха, должен быть благодарен именно мне. (А. Мишель).
 Создатели “искусственного интеллекта” пытались научить машину сочинять музыку и стихи. Но, насколько мне известно, они никогда не “посягали” на чувство юмора. А между тем по наличию (или отсутствию) чувства юмора часто и не без основания судят о том, умен ли человек. Мало кто сомневается, что между способностью подмечать смешное и гибкостью интеллекта есть прямая связь. Напомню слова американского писателя Стивена Ликока: “...единственное, на чем я позволю себе настаивать, - то, что я обладаю не меньшим чувством юмора, чем другие люди. Впрочем, как это ни странно, я ещё не встречал человека, который не думал бы о себе того же. Каждый признает, когда этого нельзя избежать, что у него плохое зрение или что он не умеет плавать и плохо стреляет из ружья. Но избави вас бог усомниться в наличии у кого-нибудь из ваших знакомых чувства юмора - вы нанесёте этому человеку смертельное оскорбление”.
Шахматы – это борьба. А во всякой борьбе – и на шахматной доске и в “настоящей” жизни - просто не может не быть трагических моментов. Но есть ли в шахматах место смешному, комическому? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, если под комическим в шахматах понимать не анекдоты и забавные случаи из жизни шахматистов, а вызывающие улыбку происшествия на шахматной доске.

***
Нет греха в том, чтобы посмеяться над человеком, позволившим себя обмануть, попавшимся в нехитрую ловушку. Если, конечно, это не имело для него трагических последствий.
“Большой знаток жизни горилл американец Георг Шаллер рассказывает о молодой обезьяне Тото. Тото не лишена чувства юмора. Как-то в ее клетку вошел служитель. Она выскочила наружу и очень быстро, ловко закрыла его на все запоры. Ликованию обезьяны не было предела. Тото в экстазе исполняла все свои пляски, визжала и дразнила пленника. Только через несколько часов она сжалилась над служителем, самостоятельно открыла клетку и выпустила его” (А. Нуйкин).
В ловушку силой не тянут. “В ловушку зверь сам попадает” (В. Даль).
Человек тоже попадается “добровольно” – его в западню приводят корысть, лень, недомыслие... Человек за шахматной доской - не исключение. Ходы из общих соображений, без учёта особенностей позиции и возможностей противника нередко бывают не только плохи, но и смешны.

Костецкий – Берман, 1973
 Ход черных
Черный ферзь сделал вид, что оставляет пешку с5 без своей опеки, и отправился на b8. Зачем? Что ему там понабилось? Но белый слон, не лишенный, видимо, человеческих слабостей, долго думать не стал и проглотил приманку: C:c5. А вот тут ферзь (сдержанно улыбаясь, а может быть и громко хохоча – это зависит от воспитания) возвратился на f8. Слон в мышеловке! Как потешалась бы над ним обезьяна Тото!

***
Учение о комическом началось с определения Аристотеля: “Смешное - это некоторая ошибка и безобразие, никому не причиняющее страдания и ни для кого не пагубное”. Удивительно, насколько различно толковались впоследствии эти слова. По моему разумению, смех ни для кого не пагубен потому, что он предвосхищает и упреждает зло.
Комическое впечатление часто возникает тогда, когда мы неожиданно, но СВОЕВРЕМЕННО обнаруживаем, что какой-то объект не соответствует нашим представлениям, что он не так хорош и правилен, как мы о нем думали. Нас радует именно СВОЕВРЕМЕННОСТЬ предупреждения о том, что наши оценки неверны. Поэтому можно сказать, что комическое обладает профилактическим действием: ведь ошибочные представления, не скорректированные вовремя смехом, могли привести к весьма печальным и отнюдь не смешным последствиям. Конечно, неприятно оказаться смешным, но это, как физическая боль – необходимое предупреждение, сигнал об опасности. Такой же сигнал получают и все смеющиеся. Смех – знак того, что предупреждение получено и уже начало действовать.
(Продолжение
следует)

P.S . Очень советую всем, у кого есть возможность, как можно чаще заглядывайте на добротный сайт Льва Бабушкина //proint.narod.ru.