Родинка в банке

Америка

Ткани человеческого тела с недавних пор стали горячим товаром. Они покупаются,  продаются и используются для разных целей – от изготовления вакцин против сибирской язвы до косметических товаров. Кровь, например,  может послужить основой для бесконечного цикла клеточной регенерации в биологических исследованиях и при разработке фармацевтической продукции. Британская фирма Kiotech собирает человеческий пот для того, чтобы извлекать из него ароматические вещества - так называемые феромоны. Плацента незаменима при производстве шампуней, а из обрезков кожи получают кожу для трансплантации при ожогах.
Если вы жертвуете ткани для исследования или оставляете их в кабинете врача, скажем, после удаления обычной родинки, эти образцы иногда сохраняются и впоследствии используются в научных лабораториях или превращаются в ценную клиническую продукцию. Ткани, полученные при биопсии, применяются при изготовлении терапевтического генетического материала. Человеческие ткани и клетки также заменяют животные образцы при тестировании новых лекарственных препаратов и косметических изделий, поскольку привлечение к этим тестам животных обходится дорого и часто вызывает протесты общественности.
Никто не отрицает необходимости и полезности использования человеческих тканей. Однако группы, защищающие права пациентов, специалисты по биоэтике и адвокаты уже давно настаивают на том, что пациенты должны знать, что происходит с их тканями после того, как они с ними расстались.
“Эти образцы содержат генетическую информацию, которая может стать причиной того, что вы потеряете свою страховку, - говорит Лори Эндрюс, директор Института науки, закона и технологии в Технологическом институте штата Иллинойс. - Или они могут использоваться в исследовании, которое нарушает ваши личные предпочтения или религиозные верования”.
На это ученые возражают, что следование желаниям каждого донора чрезвычайно осложнило бы их жизнь. Как же быть? Один из вариантов решения этой проблемы предлагает расположенная в Калифорнии компания Dermacia, занимающаяся созданием продуктов для ухода за кожей.
Ее работники разработали технологию, которая, по их мнению, предоставит донорам беспрецедентные возможности контроля за дальнейшей судьбой их клеток. Через свой филиал - компанию National Genecular Institute (NGI) Dermacia заключила соглашение с Университетом штата Айова о создании биобанка BioTrust и ряда научно-исследовательских лабораторий. NGI будет использовать хранящиеся в банке образцы для разработки собственных продуктов и продавать их исследователям во всем мире. Компания также надеется, что ее новое предприятие, которое должно открыться в 2009 году, станет моделью для других будущих биобанков.
“Банк строится на участке 100 акров, частично под землей, и сможет противостоять взрывам бомб и торнадо, - говорит Таннин Фаджа, научный руководитель NGI. - Он будет оборудован полностью автоматизированной системой хранения и поиска, управляемой маленькой армией робототехнических “рук”. Машины напишут на образцах штриховые коды, будут вращать их в центрифугах, перемещать в стеклянные пузырьки, преобразовывать в бессмертные клеточные линии, которые растут и делятся непрерывно и бесконечно, а затем помещать их в огромные компьютеризированные морозильники”.
Как утверждает доктор Фаджа, автоматизированный процесс позволит донорам не только следить за тем, как используются их ткани, но и получать от своих пожертвований некоторую выгоду. Доноры сами выберут исследования, в которые они хотели бы включить свои ткани, а компьютерная система будет хранить эти пожелания вместе с описанием биологических образцов. Если, скажем, ученый захочет купить образцы тканей мужчины до 40 лет для исследования алкоголизма, компьютер выдаст список образцов, соответствующих критериям расы, возраста и готовности донора участвовать в этом исследовании.
BioTrust также планирует организовать необычные, диалоговые отношения банка и доноров. Последних будут просить регистрироваться на вебсайте банка и обновлять их медицинскую информацию. Обычно ткани не связывают с историями болезней из-за проблем с неприкосновенностью частной жизни и возможностью генетической дискриминации. Однако персонифицированные образцы намного ценнее, чем анонимные. Например, если ученые знают, что в вашей семье кто-то страдал болезнью Паркинсона, они могут сравнить ваши образцы с тканями других доноров с подобной семейной историей, что может помочь выяснить генетическую причину заболевания и, как можно надеяться, назначить правильное лечение.
В то же время NGI ничего не гарантирует. В подготовленной компанией форме соглашения с банком говорится, что она не берет на себя обязательств делиться медицинской информацией с донорами, а также предупреждать их о новых лекарствах или клинических испытаниях, которые могли бы помочь лично им. Лори Эндрюс с этим не согласна. “BioTrust – это коммерческое предприятие, - говорит она. - NGI будет извлекать из этих тканей огромные прибыли. Почему же доноров нельзя рассматривать как равноправных партнеров? Впрочем, если NGI выполнит свое обещание предоставлять донорам контроль над их тканями, это будет первый шаг в правильном направлении”.