Та еще история

История далекая и близкая

50 лет назад провалилась первая попытка убрать Хрущева из руководства страны.
18 июня 1957 года на заседании Президиума ЦК 7 членов Президиума из 11 проголосовали за снятие Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС. И потому можно утверждать, что “антипартийной группы” (под таким названием эти события вошли в историю страны и партии) не было. Не может быть “группой” абсолютное большинство членов Президиума.
Резче всех выступал секретарь ЦК Дмитрий Шепилов. После “разгрома антипартийной группы” он прославится на всю страну как “человек с самой длинной фамилией”. Формулировка была такая: “Маленков, Каганович, Молотов и примкнувший к ним Шепилов”.
В 1991 году 86-летний Дмитрий Шепилов (он умер в 1995 году), вспоминал: “Я выступил действительно резко. Начал я так: советский народ и наша партия заплатили большой кровью за культ личности. И вот прошло время, и мы снова оказались перед фактом нового, формирующегося культа. Хрущев... - знаток всех вопросов, он докладчик на пленумах и прочее по всем вопросам, промышленность ли, сельское ли хозяйство, международные дела, идеология — всё решает он. Причем неграмотно, неправильно... Все говорили, что положение нетерпимое, надо Хрущева освободить от должности Первого секретаря и назначить министром сельского хозяйства...”
Однако у них ничего не получилось. Почему? Потому что заговора как такового не было – не было четкого плана действий, главаря-заводилы. 
“Им”, “они”... Шепилов имел в виду членов Президиума ЦК, людей, выше него стоящих в партийной иерархии, которых недавно вся страна называла не иначе как “вожди” – Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова... Если и был заговор, то Шепилова в него не посвятили: “Никто не говорил, кто же будет вместо Хрущева. Ни один не высказывался на эту тему. Слухи потом пошли, что предполагали назначить Молотова... Видимо, всё было настолько не подготовлено, что вопроса такого не было. Это просто... это был какой-то взрыв”. 
Лазарь Каганович в мемуарах также подтверждает, что заговора не было: “Если б мы организовались, мы бы могли взять власть... Большинство Политбюро было за нами, но... Хрущев сумел обмануть нас всех. Он жулик высшего пошиба. А мы парламентаризмом занялись...”
Каким парламентаризмом? Согласились на созыв Пленума ЦК. Формально они обязаны были сделать это. По протоколу, Первого секретаря снять может только Пленум ЦК. Но это формальность. На любой Пленум члены Президиума выходили с готовым решением, и Пленум послушно штамповал его. Однако они не подготовились к Пленуму, не организовали его, думали, что решения Президиума будет достаточно.
“Против принятия этого решения выступила группа: члены Президиума Микоян, Суслов и кандидаты в члены Президиума (без права голосовать) Фурцева, Шверник и я, - вспоминал тогдашний министр обороны маршал Георгий Жуков, который и переломил ход обсуждения, спас Хрущева. - Мы были в меньшинстве. Чтобы оттянуть время для вызова отсутствующих членов Президиума (Кириченко и Сабурова), мы внесли предложение ввиду важности вопроса сделать перерыв до завтра и срочно вызвать всех членов Президиума... Видя, что дело принимает серьезный оборот, Хрущев предложил созвать Пленум ЦК. Группа отклонила это предложение, сказав, что вначале снимем Хрущева, а потом можно будет собрать Пленум. Я видел выход из создавшегося положения только в решительных действиях. Я заявил: “Категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК... И если сегодня группой будет принято решение о смещении Хрущева, я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации Вооруженных сил...”
Иначе говоря, министр обороны Жуков пригрозил вмешательством армии. А все знали, что армия беспрекословно подчиняется ему и выполнит любой его приказ.
“Это, конечно, было необычное и вынужденное заявление. Я хотел провести психологическую атаку на антипартийную группу и оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолетами. После этого моего заявления было принято решение перенести заседание на третий день, и этим самым группа проиграла затеянное ими дело против Хрущева”.
22 июня собрался Пленум. Один из самых длинных и бурных в истории КПСС. Он длился с 22 июня по 29. А постановление его опубликовали только 4 июля.
Пленум отменил решение Президиума ЦК о снятии Хрущёва. А Маленкова, Молотова, Кагановича “и примкнувшего к ним Шепилова” объявил “антипартийной группой”. Так закончилась их политическая карьера. А также карьера Булганина (тогдашнего Председателя Совета Министров), Ворошилова, Первухина и Сабурова.
Но публично фигурировала только первая четверка. Потому как нельзя было объявлять во всеуслышаньи, что большинство членов президиума ЦК оказались “заговорщиками”.
Почему Пленум ЦК поддержал Хрущева – историки обсуждают до сих пор. Много причин, все не объять в кратком очерке. Пленум был не в полном составе - в Москву самолетами военной авиации доставлялись в основном верные Хрущеву члены ЦК. Дмитрий Шепилов говорил, что их запугивали: мол, если уберут Хрущева, начнутся аресты и репрессии... Ведь за Молотовым, Маленковым, Ворошиловым и Кагановичем – страшная слава первых соратников Сталина. А за Хрущевым – заслуженная слава разоблачителя преступлений Сталина...
Никто не хотел возврата к прошлому.
Кстати, именно на этом и построена была впоследствии пропагандистская кампания против “антипартийной группы”, что до сих пор отражается в трактовке тех событий некоторыми историками. Дескать, ярые сталинисты хотели сталинского реванша, а молодые и по тому времени прогрессивные члены ЦК воспротивились...
Ничего подобного там и близко не было. Маленков был такой же сталинист и такой же антисталинист, как и Хрущев. Самые первые антисталинские публичные выступления исходили от него (с подачи Берии). Но ему решительности не хватало. Хрущев перехватил у него инициативу разоблачений Сталина. Смог бы Маленков выступить на XX съезде так, как это сделал Хрущев, – ещё бабка надвое сказала. Хрущев – смог. Тем и вошел в историю, в благодарную память потомков.
В большом смысле это была также война ЦК против Совета Министров, война партийного аппарата против административного - за власть в стране. Ведь при Сталине главной должностью была должность Председателя Совета Министров.
Это была также история предательств.
Наверно, тогда Маленков не раз вспоминал своего друга Лаврентия Берию, которого он предал. Маленков стал наследником Сталина в должности премьер-министра с подачи Берии. Берия – его первый заместитель. Одновременно глава нового Министерства внутренних дел, в которое вошла и Госбезопасность. И они вдвоем, по инициативе Берии, начали реформы в стране. (О реформах Берии при случае надо сказать отдельно).
А с именем Маленкова в то время народ связывал расширение производства товаров для населения, повышение закупочных цен на продукцию сельского хозяйства, уменьшение обязательных поставок государству, резкое снижение налогов на крестьян: “Как пришел Маленков, так наелися блинков”. Маленков в узких политических кругах призывает к мирному сосуществованию двух систем(?!), поддерживает идею Берии о воссоединении Германии(?!)...
Но, видимо, он тоже боялся Берии, его растущей власти. В общем, в 1953 году Маленков и Хрущев объединились и уничтожили Берию. И Маленков остался гол и беззащитен. Должности мало – нужен еще характер, воля. А Маленкова в окружении Сталина звали Маланьей - наверно, не только из-за рыхлого тела. Молотов про него говорил: “Несамостоятельный. Слабоват насчет воли, слабоват”.
В 1955 году Хрущев убирает Маленкова с поста Председателя Совета Министров, обвинив его в том числе в прямом содействии планам Берии и даже в сотрудничестве с ним. Закончилось всё для Маленкова ссылкой в Экибастуз, на должность директора электростанции.
А Хрущев через четыре месяца расправился с тем, кто спас его от краха. С Жуковым. Снял его с должности министра обороны и вывел из Президиума ЦК.
В общем, та ещё история.
Остается добавить, что город Молотов снова стал Пермью, Молотовск – Северодвинском, город Каганович - Новокаширском. Но через 5 лет, в январе 1962 года, Совет Министров СССР принял еще и специальное постановление о ликвидации имен членов антипартийной группы во всех названиях населенных пунктов, заводов, фабрик, колхозов, совхозов, учреждений и организаций.
Это значит, что кое-где они оставались вплоть до 1962 года – по инерции.