ЗВЕЗДА ФАРМАНА

Умер Фарман Салманов. Один из последних могикан советской эпохи. Человек феерической судьбы.
Можно сказать, что всё, чем живёт сейчас страна, принёс ей Фарман Салманов. Он открыл тюменскую нефть. Причем сделал это вопреки - вопреки мнению некоторых ученых, вопреки приказам начальства, рискуя сесть в тюрьму.
Можно сказать, что натура такая – горячая, азербайджанская. Наследственность к тому же. Его дед Сулейман отличался неукротимым нравом. В юношеские года отказался платить какой-то налог мечети, натравил на муллу собак. За что его заковали в кандалы и на 20 лет отправили в Сибирь. Оттуда попал на русско-японскую войну, совершил подвиги, получил медали, был помилован и отпущен домой. Жену себе взял – редкость по тем временам – русскую. Ольга Иосифовна приняла ислам и стала Фирузой. Говорят, что метисы – гремучая смесь. Может, ещё и отсюда характер Фармана Курбановича.
Но ведь в основном такие отчаянные просто ломают себе шеи. И Фарман мог сломать. Если бы не Байбаков Николай Константинович - сталинский нарком нефтяной промышленности СССР. Затем, при Хрущеве, Брежневе и даже Горбачеве, – председатель Госплана СССР. Могущественнейший человек во все советские времена.
Уроженец Азербайджана, Байбаков в 1946 году баллотировался депутатом Верховного Совета от города Шамхор. На собрании от имени школьников выступал Фарман, лучше всех знавший русский язык. Сказал, что все просят заасфальтировать дорогу к школе и провести электричество. «А еще я вас заверяю, что буду нефтяником. Когда закончу школу, собираюсь поступать в нефтяной институт».
Байбаков, начинавший инженерную жизнь на бакинских нефтепромыслах, расчувствовался, обнял его, пообещал покровительство.
Чем Фарман, не комплексуя, через несколько лет воспользовался.
Тогда, выступая, он не лицемерил для умиления нефтяника Байбакова. Он действительно хотел стать геологом, с детства зачитывался книгами академика Обручева, собирал камни в горах. И еще – хотел в Сибирь, дед заразил рассказами об этом крае. Его дипломная работа – разведка нефти в Западной Сибири. Но Фармана по распределению оставили в Баку. Тогда он и отправил Байбакову телеграмму: «Уважаемый Николай Константинович, свое обещание выполнил. Дважды был на практике в Западной Сибири. Верю в перспективность направления в Западную Сибирь. Это советует Ваш и ныне мой научный руководитель профессор Михаил Владимирович Абрамович. Прошу Вас оказать содействие».
Но в Западную Сибирь он тогда не попал. Его направили в Кузбасс – считалось, что там район перспективней. К тому времени совсем ещё молодой Фарман Салманов был уже начальником нефтеразведочной экспедиции. Начальник партии, начальник экспедиции – это большая власть, большие деньги и материальные ресурсы, это главная и самая уважаемая должность у геологов, ее занимают матёрые профессионалы.
За два года разведки в Кузбассе он не нашел ничего, даже признаков нефти.
И совершил поступок неслыханный. Арендовал четыре баржи, загрузил всё оборудование и по рекам пошел на север Тюменской области. Вся экспедиция – 100 человек!
В 1957 году их передовой отряд выгрузился на Черном Мысу, возле Сургута. Сейчас – 300-тысячный город. А тогда – две большие деревни. Салмановцы соорудили там электростанцию, пилораму, механическую мастерскую, ремонтно-комплектовочную базу, склады, построили несколько жилых домов, столовую.
В 1958 году, в следующую навигацию, пришли баржи с буровыми установками. Когда в Москве, в главке и министерстве, узнали, что экспедиция самовольно оставила Кузбасс и перебралась в Тюмень, разразился скандал. Генеральная прокуратура готовила уголовное дело по растрате государственных средств. Но вся экспедиция взбунтовалась и пригрозила забастовкой. (А забастовка рабочего класса в советские времена – это политический кошмар, такое и представить невозможно!) Да и сторонники нефтеразведки в Западной Сибири защищали Сургутскую экспедицию и Салманова.
А 21 марта 1961 года первая скважина дала большой фонтан нефти.
Салманова и его товарищей вызвали в Москву. Здесь их встретил Байбаков и провел прямо к Хрущеву. Хрущев их обнял, расцеловал, а потом, рассказывает Салманов, принялся кричать на Байбакова: «А ты куда смотришь, почему не видишь, что у тебя под носом творится? Сегодня проморгали нефть, а завтра всю страну проспим!»
Всё с ног на голову перевернул! Хрущеву не раз докладывали о поисковых работах в Тюмени. Но он не обращал внимания. Занят был только космосом. А теперь, когда понял, какое богатство получила страна, решил выставить себя сторонником, а Байбакова – чуть ли не врагом нефтеразведки в Сибири.
Байбаков обиделся и тоже закричал: «Так вы же меня в Краснодар сахарные заводы строить направили!» (Он был в опале, и его сослали председателем Краснодарского совнархоза).
Хрущев же повернулся к геологоразведчикам и напыщенно произнес: «Об этом открытии узнает весь мир. Партия и народ могут гордиться своими успехами в строительстве коммунистического общества в нашей стране».
Так Фарман Салманов впервые столкнулся с «большой политикой».
Для такого человека, как он, с его-то взрывным характером, она стала синонимом болтовни и лицемерия, присвоения чужих заслуг, награждения непричастных и подхалимажа. Он и Горбачева невзлюбил. За многословие, нерешительность, за то, что идет на поводу чиновников. В 1985 году Салманов, начальник Главтюменьгеологии, на совещании в Нижневартовске рассказывал Горбачеву об истинном положении дел. И потом записал в дневнике: «В заключение выступил М. Горбачев: «Геологи меня убедили в высокой перспективности этого края в части геологоразведочных работ. Я эти перспективы чувствовал, работой геологов удовлетворен, спасибо. Отрасли надо помочь».
А через два дня, уже в Тюмени, на партийно-хозяйственном активе, Салманов услышал совсем другое: «Ушам своим не поверил. Противоположное по сравнению с тем, что он говорил в Нижневартовске. Горбачев просто зачитал доклад, составленный бюрократическим аппаратом в Москве. То, что я докладывал, прошло мимо его ушей... После долгих ночных раздумий пришел к выводу: новый генсек — большой говорун, с противоречивыми высказываниями и слабыми экономическими познаниями. Вряд ли он способен умно управлять страной, и мы при его правлении вряд ли сможем добиться успеха».
Ельцина он называл «Вечно с похмелья». Про его отношение к Путину мало что известно. Но арест Ходорковского и процесс против «Юкос» Фарман Курбанович осудил со всей решительностью и во всеуслышаньи. «Я их всех знаю, — говорил он в 2004 году про нефтяных олигархов. - Этот жулик. И этот жулик». Про Ходорковского же сказал: «А это хороший парень. Комсомолец. Жаль, что посадили. Он всё по закону делал. Вместе с ним надо было посадить тех, кто эти законы придумал».
Фарман Салманов – редкий и в то же время типичный герой советской эпохи освоения земель. Разведчик. Первопроходец. Первостроитель. Титан. Десять лет, с 1978 по 1987 год, он руководил гигантским всесоюзным государством в государстве – Главтюменьгеологией. Это как раз по нему - открывать месторождения, строить города, вершить судьбы громадного края. Еще при жизни Салманова тюменцы хотели назвать его именем один из городов. Теперь уж точно назовут. Будет город Фарман. Или город Салманов.
Примечание. Раньше считалось, и в азербайджанской энциклопедии записано, что он родился в 1928 году. Но потом стало известно, что на самом деле – в 1931 году. Во время войны мать приписала ему три года, чтобы взяли на работу. Значит, Фарман Салманов руководил нефтеразведочной экспедицией в 24 года(!), а нефтегазовый Клондайк открыл для страны в 30 лет.