ХУДОЖНИК безвременья

Мне есть что спеть,
представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться
перед ним.
Владимир Высоцкий

Александру Рабину было что петь, и грустных, полных очарования живописных, на полотно упавших мелодий, хватило бы ещё на многие годы. Но, увы, предстать перед Всевышним довелось ему слишком рано, прожив всего четыре десятка лет. Несправедливость судьбы или предначертанность? Как знать...
Но если вы в знаменитой нью-йоркской галерее Мими Фёрзт пройдётесь вдоль стен, увешанных необычными, тревожащими душу картинами Рабина, пройдётесь медленно (спешить вам не позволит нечто вне вас), то вам станут ясны и громадный талант художника, и его обречённость.
Господи, какая живопись! Полная света и тоски, поэзии и душевной боли, неслышной музыки и грозных предчувствий. Какое лицо – красивого, умного, доброго, мужественного, интеллигентного человека: выставка открывается серией фотографий его и родителей - прославленных мастеров Второго русского авангарда Оскара Рабина и Валентины Кропивницкой.
Потом чудесная акварель Оскара, из старых, 1959 года, и два изумительных рисунка Кропивницкой. А рядом, как-то в духовном единстве, Сашин «Дом моряка». На семи ветрах стоит и бьётся, как парус в бурю, покосившийся, ирреальный, как судьба, тоже обречённый дом, где живёт наверняка старый одинокий лодочник. Но он в строю! Лодка ждёт хозяина. Они готовы выйти в море.
«Его собственный мир, - пишут об Александре не смирившиеся с его смертью родители, - глубоко прочувствованный и пережитый им, интимный и сокровенный, не отпускал его, не давал ему уйти от себя. Он инстинктивно берёг его в себе и сохранял выработанную им манеру писать...»
Манера особенная, самобытность полная. Узнаваемость абсолютная. Это низкое небо (картина, так названная, потрясает), этот туман, какие-то, как в «Священной красоте», например, краски, полутона, мягкие переходы, лёгкие касания кисти. Эти пьяные, одушевлённые, бегущие от рока дома, это наполненное вскриками и стонами насыщенное одиночеством безлюдье... В живопись врываются тяжкие сны, ночные кошмары. Что это? Сюрреализм, мистический реализм или просто искания и боль души художника?
Он был борцом, как и родители, как бунтари-авангардисты, загнанные родной, всепонимающей советской властью в подполье, запрещенные, затравленные, но не сдавшиеся. Как и многие из них, с родиной расстался и на чужбине продолжал свой поиск и свой труд. Работал очень много, был узнан и признан. Своя студия, выставка за выставкой: Англия, Германия, Швейцария, Москва и – Франция, Франция, Франция, где он и обосновался в Париже.
А в день открытия нынешней нью-йоркской выставки работ Александра Рабина в зале было множество известных художников, коллекционеров, искусствоведов, галерейщиков, ценителей настоящего искусства. Таких, как Эрнст Неизвестный, Михаил Шемякин, Наталья Колодзей, Валерий Жильцов, Владимир Касаткин-Ростовский...
Волнующе отображал Александр Рабин свой беспокойный внутренний мир. В тумане, в смоге, в зеленоватых тонах его «Беседа», его «Треугольники», его «Безвременье». Мхом поросшие дюны, мхом поросшие души. Безнадёжность. И шедевр – «Натюрморт с кистями». Надежда не умирает. Англия увидена была художником так: тяжёлый купол Вестминстерского аббатства, почти наплывающий на него корабль, Биг Бен, склонившийся наподобие Пизанской башни, колышущиеся без ветра домишки, в которых ютится простой люд. Он так и назвал картину –«Англия, Angleterre». И я невольно, по аналогии, вспомнила, как писал Маяковский на смерть Есенина: «Были бы чернила в Энглетере...»
Вся семья и пара гостей сидели за столом в парижской квартире Рабиных. Саша встал и вышел на балкон. Крик. Удар тела об асфальт. Роковая случайность или... Почему? Этого мы уже не узнаем.
Невероятно жаль. Бесконечно талантливый художник. Его картины вас поразят. Но поторопитесь, выставлены они будут недолго, всего до 8 апреля. Адрес галереи Mimi Ferzt: 81 Greene Street, SoHo. Добраться поездами метро 6 до Spring Street, R до Prince Street.