спасение котят

Вы не замечали, что в новом доме приключения случаются чаще, чем в старом, обжитом?
Однажды мы с Машей только поднялись по ступеням на подъездное крыльцо, как услышали откуда-то снизу жалобный мяв. Прямо под ногами! Из-под железной решетки, об которую грязь с ног соскребают!
Мы тут же вытащили решетку. В середине прямоугольной бетонной выемки, оказывается, сквозная круглая дырка. Чтобы вода стекала. И из этой дырочки мерцают два зеленых глаза и виднеется маленькая мордочка. Котенок!
Мы бросились обследовать крыльцо. Никаких проходов и пролазов, все наглухо заделано. Только через подвал. Пошли в диспетчерскую, нам объяснили, что в подвале наводнение, трубы прорвало. А под крыльцом глухой бетонной стены нет, там высокое место, вот котенок и спасся там - как на острове.
В общем, получили мы ключи от подвала, обулись в болотные сапоги, потому как давние туристы и всё у нас есть, взяли фонари и спустились в подземелье. Любое подземелье страшное и таинственное, водой залитое – вдвойне. А тут еще жалобный мяв раздаётся... На него, на мяв, мы и вышли. А то поди, определи, где тут наш подъезд.
Действительно, у подъезда глухая бетонная стена обрывалась, переходила в земляной высокий берег. И на нем, как на береговом утёсе, – черный котенок. Мы с собой колбаски взяли, чтобы подманить: ведь подвальные котята дикие, может и не пойти. Да где там! Котенок прямо на плечи мне прыгнул! Понял, что пришло спасение.
На улице мы вынесли ему молока в блюдечке (домой нельзя, там собака и попугай), он поел, согрелся, перестал трястись. Потом, после молочка, занялся колбаской. Помурлыкал, взъерошился, как большой кот, и шмыгнул в кусты у подъезда. Потом мы его часто встречали. Дом у нас большой, двенадцать подъездов и семнадцать этажей. Идем мы вдоль него по своим делам, и обязательно в каком-нибудь из подвальных оконцев, выходящих на улицу, появится черная усатая мордочка. Он узнавал нас и приветствовал. Честное слово.
А второй случай был еще страшнее.
Сидим мы на кухне, на нашем замечательном семнадцатом этаже, выше всех, и пьем чай. Вдруг слышим жалобный мяв. Откуда-то из-за стены раздается.
Выходим на лестничную площадку – никого нет. Возвращаемся – снова его слышим. Спускаемся этажом ниже и там встречаем трех мальчишек с вытаращенными испуганными глазами.
- Кто тут мяукает? – спрашиваем.
- Котенок провалился! В вентиляцию!
Мальчишки играли на чердаке – ведь в новых домах первое время все чердаки открыты, замки взломаны. Увидели котенка, погнались за ним, а он, убегая от них, провалился в круглую дыру вентиляционной трубы.
- Так она же от чердака до подвала идет! Он должен был пролететь и разбиться!?
- Наверно, зацепился за что-то, наверно, там решетки есть...
Начали мы обстукивать стену, где идет вентиляционная труба. На каждый стук котенок отзывался мявом. Установили, что он застрял где-то между пятнадцатым и шестнадцатым этажами, как раз на площадке.
Взяв зубило и тяжелый молоток, я приступил к долбежке бетонной стены чуть ниже стыка двух панелей. Мы предположили, что как раз в месте стыка и поставлена какая-нибудь решетка, за которую и зацепился котенок. И угадали. После того как я пробил стену, громкий мяв раздался совсем рядом, чуть выше. А когда в стене открылась такая брешь, что руку просунуть можно, меня оттеснил наш сосед с шестнадцатого этажа, уже известный в доме котолюб. Он просунул в брешь руку, и котенок, как он потом рассказывал, просто лег ему в ладонь. Так, на ладони, он его и вытащил. Дымчато-серого, совсем серого от пыли, которую он собрал на чердаке и в трубе.
К тому времени возле нас чуть ли не весь подъезд собрался. И чуть ли не у каждого – блюдечко с молоком. Котенок даже растерялся от такого изобилия - глазенки вытаращил. Да и не осилил он ряд блюдечек, где-то на середине в изнеможении лег на пол. Тогда наш котолюб взял его на руки и понес к себе.
Так чердачный дикий котенок обрел не только спасение, но и родной дом.
И только после того, как исчез он за дверями котолюбской квартиры, я почувствовал, как отпускает меня ужас, в котором я пребывал всё это время. Представьте себе, что за тонкой стенкой квартиры, прямо у вашего уха мяукает замурованный, обреченный на голодную смерть котёнок, а и вы ничего сделать не можете. С ума ведь можно сойти...
Но, к счастью, все обошлось. По сему случаю наш дед, домашний поэт-летописец, написал двустишие:
Чтоб котеночка спасти,
Надо дом большой снести!
Дом, конечно, мы не снесли. Но и наш дед-поэт ни в чем не погрешил против истины. По их поэтическим законам, на их поэтическом языке это называется гипербола. Преувеличение.