Лолита: “В детстве я мечтала продавать мороженое...”

За Лолитой тянется шлейф домыслов и стереотипов, представляющих ее как эпатажную, рискованную и - более чем раскованную женщину. А в телефонной трубке, которую взяла актриса, когда я позвонил ей на московскую дачу, раздался спокойный, дружелюбный, совершенно домашний голос, который с первых секунд опровергал сложившийся имидж.

 

- Здравствуйте, Лолита Марковна, - поприветствовал я артистку, к которой давно испытываю особый пиетет.

 

- Можно просто Лолита, - услышал я в ответ. - Для меня мое отчество связано с именем другой, очень любимой мной актрисы - Людмилы Марковны Гурченко, и когда меня называют “Марковной”, я чувствую себя неудобно. Марковна для меня - всегда она. Это не потому, что я не уважаю своего папу - упаси Бог! - но думаю, что отчество должно приписываться человеку, который уже достиг определенного возраста или который совершил в своей жизни что-то очень важное. Мне же кажется, что я все время в ранге ученицы.

 

- Ученицы? Которая с 16 лет на сцене, которая работала в окружении легендарных артистов, которая создала вместе с мужем свою поп-группу и стала знаменитой телеведущей...

 

- Для меня гениальные люди всегда значат очень многое. Я выросла в уважении к ним, я счастлива, что в детстве могла кого-то из них наблюдать, держать за руку, что они знали меня по имени - для меня это по сию пору огромная честь. Иосиф Давыдович Кобзон, Алла Борисовна Пугачева, София Михайловна Ротару, Валерий Яковлевич Леонтьев - я всегда называю этих людей по отчеству, и хотя очень хорошо знакома с ними много лет, в жизни не смогу назвать их на “ты”. Вот они для меня - люди с отчеством. Я еще не заслужила этого права.

 

- Такая низкая самооценка?

 

- Она не низкая - она адекватная. Я совсем не мечтала быть актрисой. Я мечтала продавать мороженое, которое из-за гланд мне запрещали есть родители. И голоса у меня никакого не было - чем я старше, тем у меня больше претензий к своему голосу и к себе. Я сама себе очень строгий судья и вижу гораздо больше, чем люди со стороны. И меня совершенно не смущает, когда определяют мое поведение на сцене как эпатажное. Я понимаю, что люди просто путают понятия “эпатаж” и “свобода”. Я - внутренняя свобода на сцене, я - собирательный образ того, что вижу вокруг себя.

 

Та маска, которая существует на сцене, на самом деле, сильно разнится с жизнью. Все считали, что Вицин, Никулин и Моргунов - пьющая троица, а ведь никто из них в действительности не пил, и в жизни они были очень скромными, тактичными, интеллигентными людьми, которым претила любая грубость. Ну, если кто-то считает, что я такая эпатажная, то пусть - бояться будут. Создавать такую маску, такие образы - это актерское мастерство, которому меня в институте учили, и было бы глупо, если бы я была одинаковым человеком и на сцене, и в жизни. Это достаточно скучно.

 

- А какая вы в жизни?

 

- Обычная. Достаточно замкнутая, мало допускающая к себе, я - только с теми, кого люблю и уважаю. Люблю домашнюю работу, люблю копаться в земле на своих двенадцати сотках. У меня нет грядок, я сажаю разные растения, деревья, у которых удивительная приживаемость на моей земле - я их уговариваю, разговариваю с ними. Я очень люблю заниматься этим, привожу секаторы из всех стран, где бываю, газонокосилки, в Америке вот приобрела лопату, которую не надо точить - она мне служит уже двенадцать лет. Других вещей за границей не покупаю, единственное исключение - израильский “Готекс”, в котором я обожаю выбирать купальники. Одеваю себя, любимую, дочку, подруг...

 

- Вы как-то сказали, что уважаете Мадонну за тот колоссальный физический труд, который она вкладывает в свою работу. Вас поражают ее мужские натруженные вены, крепкие ноги, колени... Вам тоже приходится прикладывать много усилий, чтобы быть в форме?

 

- Любой артист подтвердит вам, что соответствовать сцене - это тяжелый труд, и даже если его якобы не видно, без него трудно состояться настоящему артисту.

 

Я не в восторге от творчества Мадонны, но то, что она делает - очень профессионально, талантливо, и за этим видна тяжелейшая нагрузка. Софи Лорен как-то сказала, что это самое большое наказание - держать себя в форме, и в этом смысле я мало чем отличаюсь от своих коллег. Я, правда, не занимаюсь спортом, но моя работа в саду заменяет любые спортивные упражнения - наклоны, приседания, растяжки, чистый воздух, который интенсивно вдыхают легкие...

 

Я не люблю спортивные залы, и с этим не может ничего поделать мой муж - профессиональный спортсмен, но он одобряет этот вид фитнеса, который я практикую в саду.

 

Я могу по восемь часов заниматься им, и чувствую, как вхожу в хорошую физическую форму. А если у меня имеются два свободных дня, то я, счастливая, хожу по дому в халате, домашних тапочках и, поверьте, даже расческу в руки не беру.

 

Появление на публике, прическа, макияж, держать спину - от этого настолько устаешь, что я рада, когда могу надеть на себя простой спортивный костюм.

 

- Ваш репертуар претерпевает со временем изменения, и это естественно. А принцип отбора тоже меняется?

 

- Мой принцип один - чтобы песня понравилась прежде всего мне самой, чтобы она взяла за душу и соответствовала моему настроению. Если она не подходит лично мне, я никогда ее петь не буду. Мне интересно вести зрителя за собой, а не идти на поводу чего-то на сегодня экстрамодного, а для меня - экстраординарного.

 

- Много времени уходит на запись песни?

 

- Хорошие артисты на Западе могут одну песню писать месяц, порой - два, а у нас это просто экономически невозможно. Но качество для меня все равно главное.

 

Например, песню “Пошлю его на...” я записывала две недели. На первый взгляд, она простая, но в ней много эмоциональных нюансов, и пришлось поработать больше, чем обычно. А бывает, два дубля, и песня пошла.

 

- Когда слушаешь ваши песни, подчас кажется, что вы их сочинили сами - настолько они отвечают вашему настроению, вашему кусочку жизни. Помню, после расставания с Александром Цекало - извините за упоминание - у вас был период довольно долгого творческого простоя, а когда опять вышли на сцену, то зазвучали такие пронзительно-печальные песни, настоящие исповеди...

 

- Нет, я сама не написала ни одной песни. Я - человек, который полностью зависит от чужого вдохновения. Но когда выбираю ту или иную песню, то думаю, чтобы она была как бы про меня. И когда она про меня, тогда получается, что - про всех.

 

И не надо извиняться насчет Саши. Я с большим уважением отношусь к моему бывшему мужу и партнеру и с благодарностью, потому что именно он уговорил меня петь. Но тогда у меня действительно было такое эмоциональное состояние, что хотелось петь любовную лирику, а сейчас нет: мне кажется, на эту тему я уже высказалась, и хочется чего-то другого - немного философское, раздумчивое.

 

- Неужели взрослеете? Но ведь в женщине всегда живет ребенок...

 

- Да, женщина всегда ребенок, но не смешивайте профессию с жизнью, с моими отношениями с мужчинами. Здесь я действительно ребенок, а сцена предполагает взросление, и в своем репертуаре сегодня я другая, чем раньше.

 

Единственное, что я точно знаю - со мной скучно не бывает. Я серьезно готовлюсь к каждому концерту, в который входит и ежедневная двухчасовая репетиция.

 

Я знаю, что зритель должен уходить с моего концерта в состоянии катарсиса, и поэтому всегда работаю, ориентируясь на зал. Ведь зритель бывает разный, и порой приходится по ходу концерта менять что-то в запланированной программе.

 

- Вы окончили институт по специальности “режиссура”. В своих программах вы сам себе режиссер?

 

- Да, я никогда не пользуюсь чужими услугами. Все номера и трюки придуманы, проработаны и поставлены мной.

 

- Ваша популярность подкреплена многими творческими наградами. Вы - трижды лауреат “Золотого граммофона”, обладатель премии “Овация”, которая присуждена вам как разносторонней певице, актрисе и режиссеру, а ваша работа на телевидении в качестве ведущей ток-шоу “Лолита. Без комплексов” отмечена престижной премией “Тэффи”. Почему ушли из такой интересной программы?

 

- Потому что невозможно совмещать такое количество чужого горя с такой низкой оценкой твоего труда. На телевидении очень мало платят. После съемок за день трех таких программ надо приходить домой и отлеживаться, а я была вынуждена давать еще два концерта, чтобы прокормить себя, семью и свой коллектив. Поэтому, доведенная однажды чуть не до самоубийства, написала заявление об увольнении.

 

- Да, дача вам просто необходима. Кстати, домашним хозяйством любите заниматься?

 

- Я же сказала вам, что вне сцены я - самая обычная женщина. И если не сварила на зиму 20 килограммов клубничного варенья и не закатала банки с огурцами и помидорами, то я - не я. Даже если не успеваю между гастролями доделать начатое, оставляю мужу большой медный таз с вареньем, инструкции по своевременному снятию пенки, и он заканчивает варку.

 

- Я тоже, отдыхая каждое лето на Волге, варю варенье из малины, черной смородины...

 

- Может быть, - не без юмора предлагает моя собеседница, - нам с вами организовать маленький бизнес в Израиле? Привезти кусты смородины и малины, высадить мелкие огурчики? А параллельно я периодически буду выходить на сцену - так, для удовольствия...

 

Мы оба смеемся, а я, пользуясь переходом к израильской теме, спрашиваю, чем привлекает артистку Израиль.

 

- У меня сто причин любить Израиль. Во-первых, здесь много мест, которые святы для любого нормального человека. Я каждый раз, приезжая в Израиль, беру экскурсовода, причем, каждый раз другого, чтобы узнать что-то новое. А во-вторых, в Нетании - могила моего отца, которую я часто посещаю. У меня в Израиле много друзей, с которыми я люблю общаться, и много зрителей, которые мне дороги. Ради встречи с ними я готова выкроить окошко в плотном графике своих гастролей и примчаться даже на день-два.

 

- Вы обмолвились, что сцена и ваши отношения с мужчинами - разные вещи. Однако вы и здесь оригинальны - замужем в пятый раз. Не могу не спросить о причинах подобной переменчивости...

 

- Я благодарна каждому присутствовавшему в моей жизни мужчине, потому что в определенный период мы каждый давали что-то друг другу. Когда же иссякало то, что называется взаимообменом, мы расставались. И в этом нет ничего страшного - нормально, когда в мире существует поиск и каждый находит в конце концов то, что ищет порой всю жизнь. Есть немало семей, которые живут убого, не решившись однажды вовремя пережить расставание. Я такую семью иметь не хотела, и мне Бог дал, считаю, счастливую возможность, познавая собственные ошибки, принимать или не принимать чужие. Не считая фиктивного брака, который я заключила в юности ради московской прописки, я всегда выходила замуж только по любви, по очень большой любви. И ничего трагического в моих расставаниях не было. Сейчас у меня замечательный муж - Дмитрий Иванов, меня в браке с ним устраивает все, и мы умеем доставлять друг другу маленькие радости, на которых, собственно, и держится вся наша жизнь.

 

 “Новости недели”