Взлет и падение Меир Лански

Хочу напомнить читателям эпизод из фильма “Однажды в Америке”.

 

Туманное очень раннее утро, акватория порта, лодка, тишина, и вдруг с громким звуком “хлюп” из воды выныривают надутые резиновые шары, к которым привязаны бутыли с алкоголем. Сидящие в лодке четыре подростка бурно радуются: это они придумали способ утаивания контрабандного алкоголя от полиции. С этого эпизода начинается жизнь банды еврейских гангстеров.

 

Эпизод основан на действительном случае, а прототипом главного героя фильма, Макса, – реальный человек, Меир Лански.

 

Именно Меир изобрёл трюк с солью: разгрузка судна со спиртным была его первым делом.

 

Обычно, когда появлялась полиция, ящики с товаром гангстеры бросали за борт. Пусть себе в убыток, но зато и улик никаких. Меир стал заранее привязывать к ящикам мешки с солью и поплавок. Через пару часов, когда полиция уходила, ящики всплывали – соль-то в воде растворялась!

 

Лански был одним из лидеров американской организованной преступности, наряду со своим другом и партнёром Чарльзом «Лаки» Лучано сыграл важную роль в создании «Национального преступного синдиката» (National Crime Syndicate) в Соединённых Штатах. На протяжении десятилетий он считался одним из самых влиятельных людей в стране.

 

Лански принял активное участие в создании игорной империи, которая действовала в Саратоге, Майами, Каунсил-Блафс и Лас-Вегасе, а также включала игорные концессии на Кубе. Будучи членом еврейской мафии в США, Лански, несомненно, оказал сильное влияние на развитие итало-американской мафии и играл большую роль в консолидации преступного мира (хотя в полной мере эта роль является предметом дебатов).

 

Говорили, что «слово, данное Меиром Лански, стоило гораздо больше, чем самый изощрённый контракт, который могла составить батарея юристов». Он, по сути, держал у себя в голове активы и обязательства Сицилийской мафии и без единой записи выступал в роли её банковского счёта.

 

Меир Лански появился на свет под именем Мейер Сухомлянский, и произошло это приблизительно в 1902 году в Гродно, на границе России и Польши. В городе проживало сорок тысяч душ, семьдесят процентов населения составляли евреи, и до 1911 года, когда он с родными вслед за отцом уехал в Бруклин, он посещал хедер — еврейскую школу. В 1914 году семейство Лански переселилось на Гранд-стрит в Манхэттене, и Мейер пошел в школу «Эдьюкейшнл альянс». В то время там учились будущий основатель Эн-би-си Дэвид Сарнофф, Эдди Кантор, Жан Пирс, раввин Гилель Силвер и Луис Дж. Лефковиц, впоследствии занявший пост генерального прокурора штата Нью-Йорк. Повзрослев, Меир обрезал свою фамилию, когда она стала мешать ему своим неамериканским звучанием.

 

В Америку Меир приехал в неполные десять лет, России не помнил совсем, только призыв солдата-еврея: “Евреи, давайте сдачи!” – засел в памяти мальчика, и он следовал ему всю свою жизнь. Fight back – “давать сдачи” стало его жизненным принципом.

 

Первой его победой стала драка с Сальваторе Лучано (Лаки Лучано).

 

Лучано был на пять лет старше Меира. Лучано, «курировавший» местных девиц легкого поведения, в тот момент «наезжал» на Беньямина Сигеля, который пользовался благосклонностью одной из девушек бесплатно. Меир как раз возвращался с работы (его отдали в ученики к слесарю, и, учитель предрекал, что когда-нибудь Меирке станет хорошим мастером и будет зарабатывать доллар в день!). Увидев еврея в беде, Лански ударил Лучано сундучком с инструментами по голове. «Выяснив отношения», они стали друзьями. Друзьями на всю жизнь, и именно эта дружба во многом определила дальнейший путь Меира. После этого случая самые заядлые драчуны в районе стали избегать стычек с Лански, тем более, что он был очень силён, хотя и невысок ростом ( у него было прозвище “Малыш”).

 

С детства Лански пристрастился к игре. Однажды в канун субботы мать послала его в булочную за халой (и его родители и он сам всю жизнь соблюдали субботу и праздники), а Меир проиграл данный ему матерью «никель». Мама не стала его ругать, она заплакала, и тогда Меир пообещал ей, что никогда не будет проигрывать. Именно так — не «не будет играть», а «не будет проигрывать».

 

Слово своё он сдержал. Лански долго наблюдал за игрой издали, изучал ее особенности и, действительно, больше никогда не проигрывал. Он решил для себя, что будет игроком особого класса: Меир понял простую вещь — проигрывают все, кроме тех, кто держит банк, игорные дома и автоматы. И вообще, игра — это всегда наличные.

 

Соратниками Лански стали его друзья детства: Яков Гузик, Луис Лепке, Бенджамин (Багси) Сигельбаум (Сигеля), Артур Флагенхаймер, Чарли Саломон, Макс Хоф и Авнер Цвильман. Газетчики окрестили эту группировку “Кошер ностра”. Именно с ними он начал восхождение по криминальной лестнице в годы сухого закона.

 

Меир и компания с блеском воспользовались подарком американского правительства — введением «сухого закона». Окончательно продажа спиртного на территории США была запрещена в январе 1920 года и в течение следующей недели было открыто около 200 тысяч подпольных баров.

 

Пользуясь тем, что в Канаде «сухого закона» не было, Лански заключил договор с руководителем канадского концерна по производству вин Сэмюэлем Бронфманом и начал курировать нелегальную транспортировку алкоголя через пограничное озеро Онтарио. Национальная принадлежность двух предприимчивых контрабандистов способствовала тому, что в народе, а иногда и в газетах, это озеро стали называть «еврейским». Вообще-то, контрабандой алкоголя занимались не только (скорее, не столько) евреи — одним из конкурентов Меира Лански был Джозеф Кеннеди из Бостона, основатель клана Кеннеди. Да и пили контрабандное виски все.

 

При этом стоит отметить, что в США периода «сухого закона» не существовало официального запрета на реализацию медицинского спирта, что сподвигло Лански и его товарищей искать договорённостей с владельцами больших и маленьких спиртовых заводов. Многие держатели промышленных предприятий по производству спирта для «сугубо медицинских целей» входили в долю с бутлегерским концерном Лански. Имея в своём распоряжении профессиональных химиков-лаборантов, Лански давал им указание смешивать дорогой шотландский виски со спиртом — затем коктейль подкрашивался и отправлялся на незаконную реализацию в подконтрольную Меиру и его друзьям сеть магазинов, баров и ресторанов.

 

На пике «сухого закона», на 17 млн. галлонов купленного в Канаде виски было продано 49 млн. галлонов виски «а ля Меир Лански». В те годы Лански уверял, что его бизнес больше, чем бизнес Генри Форда, и, наверное, он был прав.

 

После пресловутого краха на нью-йоркской фондовой бирже позиции Меира Лански, Сальваторе Лучано, Луиса Лепке, Яши Гузика и Багси Сигеля только упрочились. Им подчинялись все признанные авторитеты криминальной Америки, в том числе и Аль Капоне, который многие свои поступки должен был лично согласовывать с Лански.

 

Баснословное состояние, сколоченное Меиром Лански на сухом законе позволило ему приступить к игорному бизнесу. Уже в начале 1930-х Мейр Лански осознал, что для эры бутлегерства наступает период упадка, и он основывает несколько игорных домов в Чикаго, Кливленде и Детройте. Одним из первых событий, которое упрочило влияние Лански и его итальянского друга Лучано в сфере игорного бизнеса был визит, нанесённый этой парой кубинскому президенту (который не скрывал своей прагматичной проамериканской ориентации) Рубену Фульхенсио Батиста-и-Сальдивару в 1933 году. Батиста радушно принял американских друзей, однако тут же выразил скепсис по поводу наличия у них достаточного количества денежных средств на развитие игорного бизнеса на Кубе. Не колеблясь ни на минуту, Лански вывалил перед кубинским лидером шесть миллионов долларов — и этот рискованный, но оправданный жест сразу расставил все точки над «и». Ошеломлённый Фульхенсио Батиста немедленно выписал им уникальный патент на открытие и управление всеми игорными домами, которые будут открыты на территории острова.

 

С подачи друга-компаньона Меира — гангстера Бени Сигеля — создается компания по строительству игорных домов и гостиниц в Лас-Вегасе. По примеру Монте-Карло, создается игорная столица Америки. Каждый должен чувствовать себя миллионером — зеркала, хрусталь, мрамор, бархат, позолота, и, куда бы ты ни направлялся — обязательно надо пройти через казино. Лас-Вегас строился долго, большинство объектов были открыты только в 1947 году.

 

Лански придумывает эффективные ходы для расширения уже существующего тотализатора на ипподромах. Многие нью-йоркские лавочники были превращены им в букмекеров, принимавших ставки. Были организованы шикарные «лошадиные гостиные» для людей, не желавших появляться на ипподромах. Это были закрытые ресторанчики с отличной кухней и выпивкой, где можно было не только сделать ставки, но и поиграть в карты или рулетку.

 

В 30-х и 40-х годах Майами и Форт Лаудердейл также входили в сферу интересов Меира Лански. Как и в Нью-Йорке, здесь была открыта сеть подпольных баров и букмекерских контор. Кроме традиционного ипподрома ставки принимались также и на новые развлечения: собачьи бега, jai-alai и гонки на моторных лодках. Полиция была скуплена на корню, а шериф графства Бровард не только покрывал сеть казино и букмекеров, но и посылал своих представителей собирать с них дань. Закончились эти сладкие для полиции дни огромным процессом в Майами в 1950 году.

 

Переворот на Кубе нанес серьезный удар по «империи» Лански.

 

Лично, на собственном самолете летал на Кубу, встречался с Кастро и Че Геварой по поводу своих казино: либо казино работают в штатном режиме, либо Куба выплачивает компенсации Лански. Команданте Че в ответ предложил Лански покинуть Кубу как можно быстрее, пока тот в целости. Кроме отелей, перешедших в руки барбудос, он лишился еще и 17 миллионов долларов наличными, находящихся на острове. По-человечески понятная ненависть к «бесстрашному Фиделю» не покидала Меира всю жизнь, и он с удовольствием финансировал все антикастровские мероприятия.

 

Когда в 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, в Америке начались антиеврейские выступления, американские наци стали действовать открыто. В те дни Меиру Лански позвонил нью-йоркский судья Натан Перельман и сообщил, что имеется негласное разрешение властей на разгон нацистских митингов. Общественная и финансовая поддержка гарантируется. Единственное условие — никого не убивать. Бить и калечить можно, убивать — ни в коем случае. Лански согласился, отказавшись от денежного вознаграждения, и вскоре на сборища нацистов начали нападать отлично подготовленные, агрессивные молодые евреи — члены группировки Лански-Сигеля. Зубы сыпались сотнями, руки ломались десятками, но слово свое гангстеры сдержали — ни один демонстрант не погиб. Да и сами демонстрации как-то быстро прекратились.

 

В 1939 году к Кубе попытался пристать очередной корабль, на котором перевозились еврейские семьи, бежавшие из Европы из-за нацистских гонений, — они искали спасение на территории американских государств. Власти острова выразили категорическое несогласие с тем, чтобы беженцы были переселены на Кубу — они издали приказ не дать судну войти в порт Гаваны и развернуть его без промедления в обратном направлении. Меир Лански вмешался в дело и переговорил с чиновниками миграционного ведомства, заявив о том, что заплатит по пятьсот долларов за каждого иммигранта. Вопрос был решён в пользу еврейских переселенцев, а чиновники из департамента получили приличное вознаграждение от пожизненного главного держателя всех игорных заведений острова.

 

В середине 1940-х завязалась тонкая геополитическая интрига, связанная со становлением государства Израиль. В начале 1947 года, когда большинство европейских стран ввели жёсткое эмбарго на поставку вооружения, столь необходимого для молодого государства, которое вело борьбу за существование, Меир Лански продумал изящную операцию. США официально придерживались политики нейтралитета в отношении Израиля. Однако в Штаты после окончания Второй мировой войны понемногу возвращалось вооружение, выделенное Европе и СССР в рамках политики ленд-лиза. Меир Лански поддерживал тесные связи с начальниками портов Нью-Йорк и Нью-Джерси, в подсобных помещениях которых полученное оружие систематически проходило тайную перекомплектацию и отправлялось в Хайфу в помощь Израилю. При этом более половины оружия ещё ни разу не была использована в военных действиях. Таким образом, под влиянием Меира Лански, горячо болевшего за успехи Израиля, был проделан новый морской транспортировочный путь Нью-Йорк — Хайфа — благодаря поставкам оружия израильская армия существенно окрепла. К тому же Лански благодаря эффективному менеджменту прервал регулярные поставки огнестрельного оружия Египту, воевавшему по другую сторону.

 

Через 11 минут после провозглашения государственного суверенитета Израиля, состоявшегося 14 мая 1948 года, Меир Лански официально перевёл огромную сумму денег на счёт нового государства. Сразу после знакового события в истории США — открытия Лас-Вегаса — Лански обязуется десятую часть прибыли, вырученной от деятельности казино, передавать в пользу Израиля.

 

В отличие от итальянских «крестных отцов», которые передавали свои «семьи» детям, руководители еврейской мафии старались сделать своих детей респектабельными гражданами страны. Сын Меира, Пол Лански, окончил военную академию Вест-Пойнт и, став капитаном ВВС, воевал в Корее; выйдя в отставку, он занимался преподавательской работой. Дочь получила прекрасное образование, вышла замуж за бизнесмена, очень далекого от криминала. Вообще, с частной жизнью Лански не связано ни одного скандала: верный муж, прекрасный отец, верующий еврей.

 

В 1970 году Лански, наконец, устал от постоянного надзора: ему было уже 69 лет, да и сердце от такой нервной работы стало сдавать. Он уехал в Израиль. У Лански была туристическая виза на два года, но он планировал остаться в Израиле навсегда. У него была масса связей, и даже премьер-министр Голда Меир удостоила его своей аудиенции.

 

А ФБР настоятельно требовало выдачи Лански. Прессинг со стороны ФБР очень силён — на Израиль оказывалось колоссальное давление, а главным инструментом, который использовался США в разговоре с Израилем, был шантаж. Поставки оружия Израилю Штаты поставили в прямую зависимость от выдачи Меира Лански.

 

Лански стал единственным в истории Израиля евреем, которому отказали в гражданстве по существующему ( но не работающему) закону, позволяющему отменить закон о возвращении, если человек запятнал себя криминальной деятельностью в стране исхода).

 

Лански не стал дожидаться унизительной и для Израиля и для него самого процедуры передачи его американским властям и в ноябре 1972 года, за несколько дней до истечения срока визы, сам покинул пределы Израиля. Агенты ФБР шли за ним по пятам. Ни одна страна мира не приняла Меира Лански, несмотря на законные документы и наличие въездных виз. Облетев полмира, он приземлился в Майами.

 

Состоялся суд, но в ходе судебного разбирательства все обвинения были сняты по причине их бездоказательности. Несмотря на это, заграничный паспорт Меира Лански был аннулирован, и выехать за пределы Соединенных Штатов он не мог. Последние годы Лански провел в Майами.

 

Мейер Лански умер от рака  в госпитале «Маунт Синай», 15 января 1983 года. Последние слова, которые сумела разобрать его вторая жена Тедди, были: «Отпусти меня! Отпусти!»

 

ИсрагеоЯ