БУДЕМ ВЕЧНЫ ИМЕНАМИ...ПамЯти Александра Сумеркина

14 декабря после продолжительной, тяжелой болезни умер Александр Сумеркин - литературовед, тонкий знаток поэзии и музыки, переводчик, русский интеллигент в самом подлинном значении этого слова.
Русский интеллигент – понятие межнациональное, скорее нравственное, чем какое-либо другое, особенно в наше время. Это понятие включает в себя, конечно, и образованность в самом широком смысле слова, но главным образом – душевное благородство и душевную чуткость, терпимость, умение уважать чужое мнение, чужой способ существования. Именно этими качествами Саша Сумеркин был наделен в абсолютной степени. Человек беспредельной доброты, он при этом был тверд в своих принципах и точках зрения, но отстаивал их, не оскорбляя инакомыслящих.
Я познакомилась с Сашей незадолго до отъезда из России, в 1977 году. Саша эмигрировал в апреле, я с семьей – в июле. Когда мы приехали в Вену, Саша уже уехал в Рим (там в наше время «беженцы» из Союза ожидали разрешения на въезд в Америку). Первой вестью от Сумеркина было появление в нашей венской гостинице молодой элегантной русскоговорящей венки – Евы Хирш. «Мне рассказал о вас Саша Сумеркин, - сообщила она, войдя в комнату, где мы жили. – Я пришла вам помочь». И помогала став моей подругой, как была подругой Саши в свою бытность пребывания в России (по обмену студентов). И когда Ева приехала на два года по работе в Америку и отношения наши начали разлаживаться, именно Саша снял кажущуюся серьезность конфликта и оставался верным другом и Еве, и мне.
Когда в том 1977 году после довольно тяжелого переезда из Вены через Альпы мы очутились в Риме, на перроне нас встречал Саша Сумеркин. Я подчеркиваю, что не была с ним близко знакома в России, но он пришел помочь двум растерянным женщинам с маленькими детьми, впервые оказавшимся на Западе. Мы вместе гуляли по Риму, он знакомил нас с новой жизнью...
В Америке мы виделись не так уж часто, хотя любовь моя к нему от этого не становилась меньше. Все казалось, что вот сейчас закончу это дело, потом другое, вот вернусь из поездки и пойду навещу Сашу. Но начинались новые дела и маячила новая поездка... Если Саша может теперь все знать, ему известно, какое место он занимает в моей душе. Я не видела его перед смертью, я не хочу знать, что он умер. Мое сознание этого факта не принимает. Я собираюсь в очередную деловую поездку, вернусь, и тогда...
Что я могу сказать о нем тем, кто его не знал?
Александр Сумеркин, москвич по месту рождения, закончил Московский университет, музыкальную школу-пятилетку, занимался переводами, работал синхронным переводчиком на просмотрах иностранных фильмов. В Нью-Йорке работал в издательстве «Руссика», где составил и подготовил к изданию пять томов поэзии Марины Цветаевой (вышли в 1980 году с предисловием Иосифа Бродского), двухтомник прозы Цветаевой. Подготовил справочник по русской поэзии не издаваемых в Союзе поэтов «Free Voices in Russian Literature» (издано в «Руссике» в 1987 году). В 1996 году в издательстве «Ардис» вышел составленный и отредактированный им сборник русской прозы и поэзии – «Портфель». Написал послесловие к сборнику стихов Берберовой. Сумеркин оставил после себя опубликованные и неопубликованные статьи о литературе и музыке. Всего не перечислишь! Театрал и меломан, Сумеркин был тонким знатоком и любителем музыки, почти до последних недель до смерти ездил на симфонические концерты и в оперу. Страстный коллекционер, он гордился тем, что сумел собрать все имеющиеся в мире записи концертов Святослава Рихтера, которого он ставил выше других пианистов. Его друг, поэт Иосиф Бродский, написал в 1994 стихотворение к дню рождения Сумеркина, где были такие строфы:

Второго ноября, воскликнув «Voila»,
В наш злополучный мир с пластинками под мышкой
Явился Александр, озимые поля
Напоминая нам небритостью и стрижкой.

Из бездны хромосом (к тому же – в стиле Рюс)
Извлек наш Александр два уха и два глаза,
Способных отличить хорей от ямба, плюс
Моцарта от Люли, Обухову от джаза.

После смерти Бродского Сумеркин стал редактором готовящихся изданий стихов поэта. Тяжело писать: был. Рука не поднимается. А возможно, оба теперь гуляют по Елисейским полям, оба счастливы и наша боль им непонятна и до них не достигает?
Квартира Сумеркина в восточной части Гринвич Виллиджа, где он жил, была заставлена от пола до потолка книгами, музыкальными записями, папками с рукописями. Приезжающие из России писатели и поэты непременно приходили в его дом, этот остров подлинной русской культуры в Нью-Йорке.
Что еще я могу сказать о Саше? Это был светлый человек.
Он умер 63-х лет от роду. Смерть всегда кажется нам несправедливой, особенно когда умирает такой Человек, как Саша Сумеркин.
Саша останется «жить в любви племен делами» – именем на страницах книг, любовью в памяти живущих друзей...