Потухший котел

Превращение Америки из «плавильного котла» в «лоскутное одеяло» или «смешанный салат» в свое время представлялось благом. В конце концов, Америка была страной иммигрантов, и иммигранты хотели сохранить свой национальный колорит (язык, религию, обычаи, костюмы), а не превращаться в одинаковых, будто с конвейера сошедших «гомо американусов». Плюрализм и толерантность стали главными лозунгами иммиграционной политики США, и единый американский народ стал постепенно заменяться «дружбой народов» – совсем как в Советском Союзе...
Ко времени начала массовой иммиграции из СССР-СНГ «котел» уже почти полностью трансформировался в «салат» - со всеми вытекающими отсюда последствиями. И если одних из нас пленяло обилие колоритных типов и экзотических нарядов (сари, тюрбанов, фесок, хасидских шляп с меховыми опушками) на улицах и в метро, то других оно, напротив, удручало: ведь они ехали в Америку, знакомую по старым фильмам, – белую, англоязычную и однородную. Помню, как родственник, встретивший нашу семью в аэропорту Кеннеди, сказал, когда мы ехали в Бруклин: «Вам покажется, что вы попали не в Америку, а во Вьетнам, но не бойтесь – это только первое впечатление...»
Сейчас некоторые социологи уже начинают бить тревогу, с горечью констатируя, что «смешанный салат» стал слишком уж экзотическим, пикантным и неудобоваримым. Многие иммигранты так и остаются иммигрантами и даже иностранцами по духу до конца своих дней – не учат английский язык, не знают американской истории, не приобщаются к американской культуре, не отмечают американских праздников и «болеют» за родные страны, которые – вольно или невольно - покинули много лет назад.
Более того, иммигранты (в том числе «русские») передают свои ностальгические умонастроения детям, которые тоже становятся весьма относительными американцами. И если в некоторых случаях верность этнических общин странам исхода носит невинный характер (достаточно вспомнить мини-парады ликующих итальянцев во время последнего чемпионата мира по футболу), то в других - настораживает и даже пугает. Никто не забыл и, наверное, никогда не забудет, как молодые люди арабского происхождения танцевали на улицах Нью-Йорка 11 сентября 2001 года. Останутся в памяти и демонстрации испаноязычных нелегалов, размахивающих мексиканскими флагами и выкрикивающих антиамериканские лозунги...
Надо сказать, что именно Нью-Йорк остается главным «смешанным салатом» страны, потому что именно он в первую очередь притягивает иммигрантов из самых разных стран. По данным Бюро переписи населения, 1.6 млн. из 7.3 млн. жителей Нью-Йорка в возрасте пяти лет и старше плохо владеют английским языком. И хотя остальные 5.7 млн. утверждают, что их английский приближается к совершенству, социологам это утверждение представляется сомнительным. Но даже если оно верно, Нью-Йорк все-таки значительно отстает в плане американизации от... Америки в целом. Лишь 8.6% жителей США в возрасте пяти лет и старше (их общее число достигает 268.1 млн. человек) плохо знают английский, тогда как в нашем городе таких «знатоков» почти 25%. «Нью-Йорк называют городом больших возможностей, но люди не учат язык, и эти возможности остаются для них недосягаемыми», - с горечью признал в беседе с корреспондентом «Нью-Йорк пост» Дэвид Чэн, директор Chinese-American Planning Council of New York.
Первое место в смысле «местного» патриотизма занимают испаноязычные ньюйоркцы. И испанский лидирует в списке иностранных языков города, так как на нем говорят 1.8 млн. его жителей. Правда, 946,770 «латинос» утверждают, что прекрасно владеют английским языком, но остальные 862,108 не скрывают, что им еще долго надо его осваивать.
На втором месте – выходцы из Китая. Из 359,839 «китайцев» Нью-Йорка 128,171 свободно говорят по-английски, а 231,668 не идут дальше азов. Хотя, по мнению того же Дэвида Чэна, данные Бюро переписи населения – не слишком точные, и есть еще множество китайских иммигрантов, которые вообще не говорят по-английски, что мешает их продвижению вверх по социальной лестнице.
На третьем месте – мы с вами, дорогие читатели, иммигранты из великого, могучего и развалившегося Союза. Русский стоит на третьем месте в списке иностранных языков Нью-Йорка, и на нем, по оценкам Бюро переписи населения, говорят 198,969 жителей столицы мира. Из них (по данным того же Бюро) 76,212 прекрасно говорят по-английски, а 122,757 (!) имеют с языком «проблемы».
Следом за русским в том же списке идут итальянский (на нем говорят 103,109 человек), европейский французский (92,539), креольский французский (88,420), идиш (77,392), корейский (75,175) и арабский (56,257) языки.
Как мы уже отметили, нью-йоркские политики во главе с мэром гордятся национальной, языковой и религиозной пестротой нашего города. Однако лидеры иммигрантских общин вроде Дэвида Чена настроены не столь оптимистично, считая, что и власти города, и сами иммигранты должны прилагать больше усилий для быстрой американизации последних. Причем изучение английского языка играет в этом процессе главную роль.
Тревогу иммигрантских лидеров разделяют и многие коренные американцы. Но последними движет не столько забота о будущем «пришельцев», сколько страх за будущее своей страны. Ведь если так дело пойдет и дальше, то со временем в «смешанном салате» вообще не будут встречаться традиционные американские ингредиенты вроде картофеля, ямса и бобов, и их заменят всякие экзотические перцы, от одного запаха которых на глазах выступают слезы.
Обе стороны ищут «крайних», несущих ответственность за тревожащую тенденцию. И в роли виновных оказываются самые разные группы и явления. Среди них - популистские лидеры этнических общин, использующие тоску «подопечных» по родине в своих неправедных целях; классы ESL в школах, обеспечивающие детям мягкий переход к английскому и не окунающие их с головой в стихию нового языка; нехватку курсов английского языка для взрослых; обилие переводчиков в городских службах и госпиталях; иммигрантские коалиции, требующие дополнительных льгот для новых американцев, и, конечно же, либеральные политики, которые делают карьеру на откровенном флирте с иммигрантами.
Возможно, во всех этих обвинениях есть доля истины и все, в той или иной мере, несут ответственность за замедление процесса американизации иммигрантов. Но, так или иначе, «смешанный салат» (во всяком случае, в Нью-Йорке и других больших городах) действительно грозит стать несъедобным. В нем не просто исчезают традиционные американские ингредиенты: новые экзотические овощи уже не всегда гармонично сливаются, образуя аппетитное блюдо, а нередко мешают друг другу, превращая его в отраву. «Дружба народов», увы, постепенно превращается во вражду. И не исключено, что в недалеком будущем на смену двум традиционным моделям американского общества – «плавильному котлу» и «смешанному салату» («лоскутному одеялу») придет третья – «пороховая бочка».