Тайна родословной Троцкого
Литературная гостиная
Александр Сергеевич, как известно, “наше всё”. Но какое отношение к “солнцу русской поэзии” имеет “демон революции”? Предлагаем вам любопытную версию…
Где ты наша юность, где ты наша слава -
Золотое время крепостного права?
Фольклор ХХ века
Хитростью, продумывая каждый шаг, используя любой неверный ход противника, Сталин сумел лишить Троцкого всех его высоких постов и изгнать за пределы страны. Несомненно, в успехе генсека сыграла свою роль национальность Льва Давидовича.
А затем последовала внесудебная расправа.
* * *
Два талантливых ученых-пушкиниста, тщательно изучив начальный этап творчества и биографические данные Пушкина, картотеку Бориса Модзалевского, архив семейства Раевских, документы эпохи и высказывания современников поэта, создали предпосылки для ошеломляющей версии.
Кое-что они изложили в совместно написанной книге “Разговоры Пушкина”, кое о чем поделились в неосторожных разговорах. Последовала жесткая реакция властей.
В 1937 году Сергей Гессен, переходя одну из площадей Ленинграда, увидел мчавшуюся на него автомашину. Он попытался увернуться, но не успел и был сбит насмерть летевшим на него тараном. Тем, кто разработал операцию, этот метод понравился. Впоследствии аналогично расправились с Михоэлсом.
Лев Модзалевский-младший, написавший с Гессенем “Разговоры Пушкина” и издавший самостоятельно со своими комментариями многотомный “Архив Раевских”, сел в 1948 году в поезд Москва-Ленинград. И обрадовался, что в купе нет пассажиров. На одной из станций вошли трое молчаливых попутчиков и ночью на ходу выбросили Модзалевского из поезда.
“Нет человека – нет проблемы”...
Уже в наше время Александр Лацис и Владимир Козаровецкий дополнили и аргументировали версию, обозначенную убитыми пушкинистами. Версия поражает своей неожиданностью, необычным объяснением событий, связанных с Пушкиным. Как же она выглядит в свободном изложении?
* * *
Пушкин, завершив учебу в лицее, числится в Коллегии иностранных дел. У него страстный головокружительный роман с полячкой Анжеликой Дембинской, что вполне объяснимо: бытует мнение, что польские прелестницы – красивейшие женщины в Европе.
Друг поэта Пущин в своих воспоминаниях писал: “Случалось, зайдет он ко мне. Вместо “Здравствуй”, я его спрашиваю: “От нее ко мне, или от меня к ней?” В моем соседстве на Мойке жила эта Анжелика – прелесть полька! На прочее – завеса!”
Своим завершением “На прочее – завеса” он хотел о чем-то умолчать. О чем же? У Анжелики родился ребенок, мальчик. Надо спасать девичью честь. Александру Сергеевичу повезло: он встретил Николая Раевского, почти ровесника по возрасту, с которым подружился за время учебы в Лицее, когда убегал в казармы к гусарам.
Николай вызывает в Петербург француза Фурнье – доверенного и нужного в семье человека, и тот с малюткой уезжает на юг в имение Раевских. Благодарный Пушкин пишет брату Льву о Раевском: “Ты знаешь нашу тесную связь и важные услуги, для меня незабвенные”.
Вересаев в своей книге “Спутники Пушкина” отметил: “Про эти услуги, к сожалению, ничего не знаем”. Оказывается, знаем.
Там же, на юге, располагался корпус, которым командовал отец Николая – генерал Раевский. Полковой священник крестит мальчика. Ему оставлена фамилия матери. Крестным отцом стал адъютант генерала Леонтий Дубельт, и младенец, естественно, получает имя Леонтий.
Кто же таков Леонтий Дубельт? Иногда судьба затевает сложные игры со своими подопечными. Леонтий Дубельт – впоследствии ближайший помощник Бенкендорфа, а его сын женится на дочери... Пушкина.
Итак, проблема благополучно решена. Но любовь оставила след в душе поэта. В знаменитом “Донжуанском списке”, вписанном им в альбом Елизаветы Ушаковой, он зашифровал Анжелику Дембинскую латинскими буквами N.N. (остальные любимые им женщины приведены в русских именах).
Пушкин пишет стихотворение “Романс”, но, чтобы никто не догадался о ком идет речь, проставляет дату 1814 год. Однако мастерство написания указывает более позднее время, скорее всего – 1819 год.
Под вечер осенью ненастной
В далеких дева шла местах
И тайный плод любви несчастной
Держала в трепетных руках...
Пушкин желает увидеть своего сына – дитя любви к красавице-полячке. И он просит Бенкендорфа отпустить его в Малороссию: “Если Николай Раевский проследует в Полтаву, покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство дозволить мне его там навестить”. Пушкин очень хочет встретиться с Раевским, тот знает, где находится малютка. Но получает отказ. И Лацис и Козаровецкий почему-то не указывают причину.
А виноват сам Николай Раевский. Во время военной службы на Кавказе он дружески общался с разжалованными офицерами – декабристами, и этим вызвал неудовольствие императора. Отказ Бенкендорфа вполне понятен: “У его величества есть основание быть недовольным последним поведением г-на Раевского”.
Был ли Леонтий Дембинский единственным внебрачным ребенком Пушкина? В 1928 году он признался журналисту Борису Федорову, что у него все дети – незаконнорожденные. (Пушкин выразился покрепче, но, чтобы не смущать милых дам, его слова смягчены).
Старожилы Кишинева говорили, что Александр Сергеевич провел в таборе две недели и, через положенный срок Земфира родила девочку. В Михайловском во время ссылки Пушкину понравилась дворовая девушка Ольга Калашникова, и он просил Вяземского устроить ее судьбу и младенца. Современники утверждали, что отцом одной из дочерей надменной графини Воронцовой являлся Пушкин, и она даже приезжала в Петербург показать ему Софию.
* * *
Фурнье добросовестно воспитывал мальчика, учил французскому языку. Повзрослевший Леонтий Дембинский стал вести для Николая Раевского французскую переписку.
Решив остепениться, тридцативосьмилетний Раевский женился на молодой девушке. Анне Михайловне исполнилось двадцать лет. Но супруги не нашли взаимопонимания. Анна Михайловна уехала в Крым, Николай Николаевич остался в своей усадьбе.
Неожиданно он заболевает. Болезнь развивается стремительно. Когда Анне Михайловне сообщают о кончине мужа, она приезжает в имение. И узнает, что в последние дни, стараясь как-то отвлечь барина от жестоких болей, ему читал французские книги его секретарь Леонтий Дембинский.
Вскоре к ней приезжают две кузины Бороздины. Одна из них, узнав, что Леонтий – сын великого Пушкина, восхищенная, падает в его объятия...
И что же? В 1845 году родился мальчик. Дитя следует где-то приютить. Его отдают... в еврейскую семью. Люди серьезные, естественно, непьющие. Им можно довериться. Да и любопытные, попытавшись выведать семейную тайну, не догадаются, куда определили младенца.
Отчество мальчику оставили по отцу – Леонтьевич, имя дали Давид, фамилию от приемных родителей – Бронштейн.
Он подрос, возмужал, женился. Детей назвал Александр, Лев, Ольга. Так же наименовали своих отпрысков родители Пушкина. Среднего сына – Льва Бронштейна отдали учиться в Одесское реальное училище.
Лев Давидович с юношеских лет увлекся революционными идеями, взял себе псевдоним – Троцкий. Он один из признанных вождей российского пролетариата, гений революции. В гражданской войне командует армиями молодой советской республики.
У него вьющиеся волосы, голубые глаза, оттопыренные африканские губы. Как у Пушкина чувствительная нервная система, и как Александр Сергеевич, иногда непредсказуемо падает в обморок.
На верхней губе в углу рта изредка пульсирует едва заметный тик. И Пушкин, прикрывая дрожащую губу, держал в углу рта перо или грыз ногти.
Лев Давидович Троцкий – великолепный оратор. Воодушевляет красногвардейцев перед решающими сражениями.
Талантливо пишет и статьи. И книги. Обладает отточенной логикой, переспорить его практически невозможно. А Пушкин? Смирнова-Россет, восхищаясь поэтом, как-то заметила: “Никого не знала я умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли – бывало, забьет их совершенно”.
В 1918 году к Троцкому пришла делегация бундовцев и попросила защитить от большевиков. Он пожал плечами: “Передайте тем, кто вас послал ко мне, что я – не еврей”. Всегда считали: Троцкий давал понять, что он интернационалист, а он сказал чистую правду...
Что же получается? Два великих человека в истории российского государства оказались связанными друг с другом. Вполне актуален лозунг: “Мы говорим Троцкий – подразумеваем Пушкин; говорим Пушкин – подразумеваем Троцкий”. Иосиф Сталин, “гениальная посредственность” (слова Льва Давидовича), послав своих агентов убить ненавистного оппонента (и это им удалось!) поднял руку на прямого потомка Пушкина, в котором проснулся свободолюбивый дух его великого прадеда.
Александру Лацису и Владимиру Козаровецкому повезло в отличие от их предшественников Гессена и Модзалевского: они высказали свои соображения после смерти Сталина.
* * *
Версия о родстве Троцкого и Пушкина не была принята всеми пушкинистами. И это естественно.
В частности, прослеживается большая полемическая статья Г.Фрейдгейма. Он утверждает, что доводы авторов этой неординарной версии “построены на песке”. По его мнению, в своих рассуждениях они не опираются в достаточной степени на документацию. И вообще, отработанный вариант версии, по мысли Фрейдгейма, лишь мистификация Лациса.
Хотя критика достаточно последовательна, она не всегда убедительна. Фрейдгейм почему-то не упоминает многотомный “Архив Раевских” и картотеку Бориса Модзалевского – старшего, игнорирует некоторые совпадения.
Если отбросить все “за” и “против” и исходить из логики событий, версия о возможном родстве Пушкина и Троцкого не безоговорочно, но все же имеет право на существование.
Г.Фрейдгейм отправил В.Казаровецкому письмо с изложением своих критических замечаний, надеясь, что тот их учтет при дальнейшей популяризации мнения о близости Троцкого и Пушкина по родственной линии. И получил убедительный ответ:
“И не надейся! Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию!”
К сожалению, в наше время завершается цепочка потомков Пушкина. У последней семейной пары нет детей. Но если изложенная версия верна, то потомство поэта не прервалось. Перефразируя одного из пушкинистов, можно посочувствовать евреям, относящих Троцкого к своему племени и выразить глубокое соболезнование тем, кто ненавидит великого революционера за его еврейство.
“Исрагео“
comments (Total: 4)
, его мать Житинская была еврейкой Увы! Лев Давидович ! Это так