Место Божьего Суда

Мысль написать эту статью родилась у меня после того, как я прочитал книгу Бориса Акунина «Кладбищенские истории». Автор посетил шесть знаменитых некрополей, расположенных в разных концах света: Старое донское кладбище в Москве, Хайгейтское кладбище в Лондоне, Пер-Лашез в Париже, Иностранное кладбище в Иокогаме, Гринвудское – в Нью-Йорке и Еврейское – на Масличной горе в Иерусалиме, а потом рассказал о своих впечатлениях в книге.
Сюжет «Кладбищенских историй» выстроен достаточно оригинально. Автор этого произведения предстает перед читателем в двух лицах. Сначала краевед и путешественник Григорий Чхартишвили описывает одно из посещенных им кладбищ, а затем известный писатель Борис Акунин (литературный псевдоним Григория Чхартишвили) рассказывает придуманную им детективную историю, связанную с данным кладбищем. Остается только восхищаться воображением этого человека, способного создать столь замечательные, захватывающие, часто мистические новеллы.
Интересны и некоторые рассуждения автора, связанные с темой его повествования. Он пишет: «Знаете, что кажется мне самым интригующим в обитателях Москвы, Лондона, Парижа, Амстердама и тем более Рима или Иерусалима? То, что большинство из них умерли. Про ньюйоркцев или токийцев такого не скажешь, потому что города, в которых они живут, слишком молоды». И далее: «С некоторых пор я стал чувствовать, что люди, которые жили раньше нас, никуда не делись. Они остались там же, где были, просто мы с ними существуем в разных временных измерениях.... Всё, что когда-то было, и все, кто когда-то жил, остаются навсегда».
Может быть и так. Просто для человека, воспитанного на постулатах атеизма, это повод лишний раз задуматься. Особенно после описанного путешествия по не очень обустроенному и ухоженному кладбищу на Масличной горе в Иерусалиме «До меня дошло: это кладбище не что иное, как огромный зал ожидания. Ожидания спокойного и уверенного. Почему уверенного? Да потому что здесь похоронены евреи, исполненные ощущения правильно прожитой жизни. Ведь если у человека есть основания бояться Божьего Суда, разве стал бы он занимать место в первых рядах? Покойникам Масличной горы не о чем скорбеть и нечего бояться».
Прочитав все шесть эссе путешественника Григория Чхартишвили об известных во всем мире некрополях, я невольно вспомнил о своем первом в жизни посещении кладбища.
Это было в Новосибирске. Вскоре после возвращения моего отца с фронта в октябре 1945 года мы всей семьей отправились на край города – на могилу дедушки, умершего в 1943 году. Для нас с сестрой это был интереснейший поход в лес, на природу запомнившийся мне на всю жизнь. Осознание того, что такое кладбище, пришло позже.
С тех пор прошло очень много лет. Как и Григорий Чхартишвили, я побывал на разных старых кладбищах. Это Новодевичье и Ваганьковское в Москве, старое кладбище во Львове, где в советские времена туристам показывали сохранившиеся с конца позапрошлого века гробницы и памятники на могилах представителей польской знати, а также аристократическое кладбище Реколетта в Буэнос-Айресе, где похоронены многие известные военные и политические деятели Аргентины.
Был я и на кладбище Пер-Лашез в Париже, и конечно, на Гринвудском в Бруклине. Последнее посетил не один раз, но после прочтения книги отправился туда снова.
Это кладбище было основано в 1838 году и является одним из самых известных в мире. Его существование послужило толчком к созданию Центрального парка в Нью-Йорке, а по площади оно приблизительно равно знаменитому бруклинскому Проспект парку. До того, как были созданы эти два великолепных парка, люди приезжали в Гринвуд, чтобы провести свободное время на природе. Могилы им не мешали. Там есть небольшие озера, оставшиеся после таяния снегов ледникового периода, естественные зеленые лощины и холмы с вершинами, заросшими старыми деревьями. Гринвудский Battle Hill (67 метров над уровнем моря) является самой высокой точкой Бруклина – оттуда открывается потрясающий вид на Манхэттен.
Это действующее кладбище, хотя мест для захоронений там осталось не так уж много: примерно еще на десять лет. Ежедневно там хоронят в среднем девять человек. В его земле нашли последний покой около шестисот тысяч человек, что может составить население большого города.
Уже главные ворота Гринвудского кладбища, созданные в готическом стиле по проекту знаменитого американского архитектора Ричарда Апджона, сами по себе являются необыкновенным историческим памятником. Один только их вид вызывает в душе ожидание чего-то загадочного, почти нереального.
В погожий день на территории этого огромного некрополя очень красиво. Хорош небольшой храм на берегу озера, заросшего водяными лилиями и с фонтанчиком в центре, великолепны разнообразные старые хвойные и лиственные деревья, невысокие кусты и зеленые поляны, среди которых замерли в тишине многочисленные усыпальницы и памятники.
Одним из главных сооружений Гринвуда является, безусловно, Мемориал в память о воинах, погибших в годы сражений за независимость и во время Гражданской войны. Этот замечательный памятник, установленный на вершине Battle Hill в 1869 году, представляет собой высокую колонну, покоящуюся на фигурном постаменте, с четырех сторон которого находятся бронзовые статуи воинов, представляющих разные рода войск – от простого ополченца до артиллериста.
На вершине этого холма похоронен знаменитый дирижер и композитор Леонард Бернстайн, на могиле которого установлена маленькая мраморная табличка, обложенная по еврейскому обычаю небольшими камешками.
На Гринвудском кладбище было предано земле много выдающихся людей. Здесь нашли свой последний покой изобретатель телеграфа Сэмюэл Морзе, знаменитый производитель роялей Генри Стейнвей, основатель республиканской партии и издатель популярной и влиятельной в свое время газеты «Нью-Йорк Трибьюн» Хорэс Грили. Вершина одного невысокого холма целиком занята могильными плитами потомков Пьера Лорриларда – основателя старейшей в Америке табачной компании. Гринвудское кладбище стало местом вечного покоя для многих успешных предпринимателей и известных военачальников, шикарных дам полусвета и их поклонников. Но не только для них. Для предводителей гангстеров и преступников помельче – тоже.
Я долго простоял около очень красивого памятника, представляющего собой установленный на высоком постаменте большой крест из грубо вырубленного гранита. На памятнике два имени Merello-Volta. У его основания на ступенях лежит прекрасная бронзовая девушка в свадебном платье. Такое впечатление, что она упала на ступени церкви, выронив из рук букет роз. Ни о захоронении, ни о памятнике практически ничего не известно, кроме того, что погибшая, будучи родственницей какого-то гангстера, была убита из мести в день своего венчания.
Как ни странно, но на Гринвудском кладбище похоронены также две собаки. На могиле пса Рекса установлен дорогой бронзовый памятник – сам Рекс в натуральную величину. Причем на его шее в тот день висела свежая шелковая ленточка. Значит, могилу посещают и ухаживают за ней в отличие от многих других.
Я долго ходил по запутанным дорожкам кладбища и мысленно беседовал с Борисом Акуниным. Иногда и спорил. Так, с мыслью писателя о том, что люди, похороненные на старом еврейском кладбище на Масличной горе в Иерусалиме находятся в первых рядах партера в ожидании Божьего Суда, я не готов согласиться. По моему мнению, Кладбище с большой буквы является общим понятием для всей земли: неважно на каком кладбище и где человек похоронен - все встретятся, если встретятся, в одном месте. Место захоронения имеет значение лишь для меньшинства людей, которые еще продолжают жить, посещают могилы дорогих им родственников и друзей. Для мертвых же все едино. На Божий Суд все попадут с гарантией.