ЗАЩИТНИКИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ

Никого не оставила равнодушным гибель Анны Политковской. Все задавались вопросами: кто, за что, кому выгодно? Декан журфака МГУ Ясен Засурский на похоронах сказал: «Расстреляли совесть российской журналистики...» Разумеется, есть люди, которые думают иначе. Но я и представить не мог, что некоторые коллеги Анны дойдут в своих комментариях до такой степени... защиты государственного строя. Иначе выразиться не могу, получится некорректно.
В прошлом номере я уже приводил высказывание Глеба Павловского, который утверждал, что убийство журналистки прежде всего выгодно оппозиции, что оппозиция счастлива, она всё время «искала этот пусковой сценарий», только и ждала, «молила о том, чтобы Событие пришло». [!]
Мысль и чувства старшего товарища полностью разделил и поддержал обозреватель газеты «Известия» Максим Соколов: «Именно такую логику – «Политковскую убила людоедская власть» – исповедовали демонстрировавшие в воскресенье освободители, очевидно, в принципе отвергавшие вопрос, какие выгоды могло доставить Кремлю инкриминируемое ему деяние. Равно, как и отвергавшие тот факт, что уже два года как А.С. Политковская пребывала на периферии общественного внимания. ».
Мысль Соколова ясна. Но утверждение, что Политковская «пребывала на периферии общественного внимания» весьма субъективно и совсем не точно. Как-то неловко напоминать обозревателю «Известий», то есть человеку информированному, что имя Анны Политковской всегда было на слуху. Иначе и не было бы такой реакции общества на трагедию. Отрицать это - значит выдавать желаемое за действительное.
Не могу не привести и заголовок его статьи – «Грамотный выбор момента». Эта статья, с таким названием, была напечатана в газете «Известия» в день похорон Анны Политковской. Кстати, название статьи Глеба Павловского - «Жертва ритуала».
Но еще дальше пошел журналист Михаил Леонтьев. Он говорил уже не о том, что убийство Политковской использовали оппозиционеры, – он утверждал, что сами оппозиционеры и убили Политковскую: «Это провокация. Нечто подобное опробовано в украинской модели с ликвидацией Гонгадзе. Подбирается оппозиционный журналист, громкая фамилия. И потом его убирают, устраивая таким образом провокацию против власти».
Данные авторы прямо-таки пышут неприязненными чувствами. Не к Анне Политковской, а к этим самым оппозиционерам. До такой степени, что в ход идет передергивание и искажение фактов. В чем дело? Примитивно предполагать одно лишь рьяное отрабатывание жалованья, должности. Нет, здесь какая-то личная страсть, страстность. Тут, простите, придется переходить на личности и судьбы.
Полагаю, источник страстности в том, что все они – Павловский, Соколов, Леонтьев – некогда состояли в рядах тех самых оппозиционеров.
Глеб Олегович Павловский – диссидент советских времен. Но в среде диссидентов на его имя наложено табу. Не будем гадать, что и как там было. Он сам о своем прошлом говорил так: «Проблема состоит исключительно в том, что когда я впервые попал в замечательное заведение, именуемое КГБ, то меня довольно быстро раскололи. Это был первый и последний раз, когда им это удалось. Но первый раз он есть первый раз, кто туда попадал, тот знает...»
Что скрывается за этими словами, пусть каждый домысливает сам.
В ельцинские времена Павловский уже работал в предвыборном штабе Ельцина, затем принимал участие в переходе власти к Путину: «Нам, тем, кто помогал Путину стать президентом Российской Федерации, удалось избавить страну от большой крови». Опять же понимайте, кто как хочет. Сейчас он – советник главы Администрации президента, возглавляет Фонд эффективной политики и ведет на НТВ передачу «Реальная политика».
Максим Соколов стал известен, работая в «Коммерсанте» времен Владимира Яковлева, одном из лучших и наиболее жестких демократических изданий страны. И репутация у Соколова была соответственная. Даже в 2000 году на презентации его книги статей присутствовала та самая демократическая публика, которую он нынче клеймит.
И Михаил Леонтьев начинал свою журналистскую карьеру в самой что ни на есть проельцинской «Независимой газете». А известность получил, когда стал выступать с комментариями на Первом канале телевидения под патронажем Бориса Березовского. Близкий к олигарху человек, Сергей Доренко, рассказывал, как Михаил Леонтьев в блокнот записывал мысли-указания Березовского, сидя у его постели в больнице. А после опалы и изгнания Березовского стал рупором нынешней власти.
Не получается ли, что столь непомерная страсть порождена яростным отрицанием своего же прошлого? Нет большего праведника, чем вчерашний грешник. Нет более правоверного, чем вчерашний еретик. Нет большего богохульника, чем вчерашний служитель культа.
Поверьте, духовно-политические эволюции данных персонажей меня не волнуют. Это их личное дело. Цель же моих заметок – напомнить, что негоже было предаваться такой обличительной страсти, негоже было так клеймить сторонников Анны Политковской над ее еще не погребенным телом. Не по-христиански это, не по-человечески.
И последнее, самое страшное. Не понимаю, почему заявление президента Путина не вызвало возмущения в стране. Может, потому, что его постарались замолчать. Или же просто народ в шоке. Как и я. Президент Путин на пресс-конференции в Германии сказал: «Для действующих властей ...убийство Политковской нанесло гораздо больший ущерб, чем ее публикации». То есть Анна Политковская своими статьями наносила «ущерб». Но еще больший «ущерб» нанесла своей гибелью.
Господи, прости их всех, если можешь.