Пиар-на-крови, что в Малом Кисловском

Советская топонимика была своеобразным мартирологом. Сразу после Октябрьской революции улицам и площадям, поселкам и городам начали давать имена умерших и погибших вождей. Возникла даже опасность дублирования названий, однако выход из положения был найден - список имен, подлежавших увековечению, стал пополняться из числа руководителей рангом пониже.
Собственно говоря, в таком подходе ничего плохого нет – страна должна знать своих героев. Подобное практикуется во все мире: мы знаем и авеню Клебер, и город Вашингтон. Есть даже страны, названные в честь конкретных людей – Боливия и Колумбия. Плохо то, что советская топонимика была избранно-переменчивой. Достаточно было измениться генеральной линии партии, как то или иное имя попадало в разряд неугодных и исчезало с карты страны или города, а его место занимало или историческое название, или имя нового партийного бонзы.
Горбачевская перестройка и ельцинская революция, казалось, положили конец этой географической вакханалии: даже площади Дзержинского в Москве, после того как стоявший на ней памятник железному Феликсу был демонтирован, вернули старое название – Лубянская. Правда, в самом начале постсоветской истории новые российские власти тоже испытали, было, соблазн мифотворчества. Во время путча ГКЧП в 1991 году трое молодых людей погибли, пытаясь помешать перемещению танковой колонны по Москве. Тогда звучали предложения учредить особый орден, создать специальный музей, назвать именами погибших улицы. Неизвестно, что помешало этому. Во всяком случае, из этой нелепой трагедии не стали создавать легенду.
Но вот на днях спикер Совета федерации Сергей Миронов предложил, по сути, вернуться к советской практике. По его мнению, необходимо переименовать один из московских переулков в улицу Дмитрия Ганина. Будь Ганин известен как человек, сделавший для России нечто выдающееся, то вопрос о переименовании подлежал бы обсуждению, однако этот двадцатилетний молодой человек, имевший российское гражданство и вид на жительство в Эстонии, погиб при невыясненных обстоятельствах от ножевого ранения во время уличных беспорядков в Таллине, сопровождавших перенос памятника советским воинам. Пикантность ситуации придает и то, что переулок, предложенный к переименованию, называется Малым Кисловским и что именно там расположено посольство Эстонии в России, которое совсем недавно осаждали прокремлевские молодежные организации.
Сведений о Дмитрии Ганине почти нет. Был ли он активным участником событий или случайно оказался в эпицентре беспорядков - неизвестно. Ясно одно: таллинская полиция не имеет к его смерти никакого отношения. После похорон Дмитрия и траурного митинга «Наших» у эстонского посольства, казалось, все успокоились. Однако предложение Сергея Миронова показывает, что эту карту попытаются разыграть еще не раз.
Легко представить себе, что инициатива спикера преследует уже набившее оскомину банальное желание отобрать на предстоящих выборах голоса у оппонентов симбиоза двух «Россий» - «Единой» и «Справедливой».
Трудно представить, чтобы такой человек, как Сергей Миронов, во всех своих выступлениях апеллирующий к традиционным российским ценностям, сделал объектом политических манипуляций имя погибшего человека.
Трудно, но возможно. Ибо логика нахождения во власти непостижима.
Остается пожелать, чтобы предложение Сергея Миронова не превратилось в трагикомедию. Чтобы одинокая мать Дмитрия Ганина, пережив горе, не уверовала в особое предназначение своего погибшего сына. Чтобы она, дай ей Бог здоровья, прожив еще много лет, не стала свидетельницей возвращения улице, названной именем ее сына ради мимолетной политической конъюнктуры, ее исторического названия - Малый Кисловский переулок.