Раскол

Боярыню Морозову и княгиню Урусову уморили голодом и холодом в земляной тюрьме.
А вначале царь Алексей Михайлович хотел предать Феодосию Морозову лютой казни – сожжению заживо. В Европе еретиков сжигали на кострах, привязав к столбу, а на Руси – в деревянных срубах, не привязывая, и они там внутри метались в огне...
Однако думские бояре, к которым обратился Алексей, не осмелились на такое. И царь, без поддержки Думы, тоже не решился. Ведь царь - всего лишь из Романовых... А Романовы никогда не были высшей знатью на Руси. На Руси исконно было шестнадцать знатнейших родов, представители которых становились потомственными боярами, - Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы и Урусовы.
В “смутное время” под грамотами о спасении Руси, которые рассылались по всей стране, первой(!) была подпись боярина Морозова! Так что никто – ни Боярская дума, ни царь не могли осмелиться на лютую казнь - сжечь в срубе боярыню Морозову и княгиню Урусову.
Ярых, фанатичных старообрядок увещевали митрополит Павел Крутицкий и Чудовский архимандрит Иоаким, будущий патриарх. Потом их пытали.
Кстати, фанатик в переводе с греческого означает смертник.
Не добившись отречения от старой веры, увезли в Боровск и там бросили в земляную тюрьму. Попросту говоря, в глубокую яму, вырытую в земле. На Востоке такие тюрьмы называли зинданами, и слово это стало нынче известно в связи с Чеченской войной.
Высокородные боярыни, конечно, не могли долго выдержать такого заключения. К тому же их морили голодом.
11 сентября 1675 года умерла княгиня Урусова. В ночь с 1 на 2 ноября – боярыня Морозова. Они были сестры не только по вере, но и по крови.
Особое внимание к ним привлечено в силу знатности их фамилий, положения в обществе. Но их страдания и судьбы – в ряду других, многих и многих. Точно такие же и более страшные муки претерпевали десятки и десятки тысяч их сестер и братьев по вере.
Однажды даже жестокая Москва поразилась, когда увидела, как ползают, катаются по Красной площади и мычат бессмысленно десятки людей. Это старообрядцам отрезали языки, чтоб не молвили слово свое еретическое.
Попу Лазарю отрезали язык и отрубили руку по запястье. Диакону Феодору отрезали язык и отрубили руку поперек ладони. Старцу Епифанию отрезали язык и отрубили четыре пальца.
Руки, ладони, пальцы рубили – чтоб не могли креститься двуперстием!
Всем, кого вместе с протопопом Аввакумом сослали в Пустозерск, отрезали языки. Но, видимо, не полностью, потому что они продолжали говорить, пусть даже плохо, маловнятно. Они проповедовали из своих зловонных ям! Ни одна скотина так не живет, ни одна скотина такого не выдержит. А они выдерживали, они проповедовали! И склоняли стражу на свою сторону.
Поэтому всем им вторично отрезали языки. Чтоб замолчали!
Только Аввакуму не рубили пальцев и не резали язык – патриарх Никон и царь Алексей жалели его как своего некогда наперсника, товарища, с которым вместе говорили некогда о старинном благочестии и старинных обрядах...
14 апреля 1682 года Аввакума, Епифания, Лазаря и Феодора сожгли в деревянном срубе. На глазах людей, которые стояли, сняв шапки. Аввакум осенял себя двуперстным крестом и кричал: “Будете этим крестом молиться — вовек не погибнете, а оставите его — городок ваш погибнет, песком занесет. А погибнет городок, настанет и свету конец!”
Епископа Павла Коломенского замучили пытками и сожгли. Костромского протопопа Даниила пытали и уморили в земляной яме. Священнику Гавриилу из Нижнего Новгорода отрубили голову. В Москве старца Авраамия и Исайа Салтыкова сожгли на костре. Старца Иону разрубили на пять частей. В Холмогорах сожгли Ивана Юродивого. В Боровске сожгли священника Полиекта и с ним 14 человек. В Казани сожгли 30 человек. В Киеве сожгли стрельца Иллариона. Юродивому Киприану Нагому отрубили голову в Ижме. На Мезени повесили Федора Юродивого и Луку Лаврентьевича. Сыновей протопопа Аввакума тоже приговорили к повешению. Но они покаялись и были помилованы – их вместе с матерью всего лишь «закопали в землю», то есть посадили в земляную яму.
С 1676 года начались массовые самосожжения. Их называли – «гари». Когда подходили к старообрядческим селам, церквам, городам царские войска, старообрядцы, чтобы избежать битья батогами, ссылки или смертной казни, пыток с требованием отречения от веры, - сжигали сами себя. Как говорил старообрядческий старец отец Сергий: «Поистине нельзя, чтобы нам не гореть - некуда больше деться».
За десять лет только в одном Пошехонском уезде Ярославской губернии в «гарях» погибло 2000 человек.
В Тюмени поп Дометиан устроил массовую «гарь» для 1700 человек.
В Палеостровском монастыре на Онежском озере сожгли себя 2700 старообрядцев. Это уже 1687 год.
На следующий год в том ж монастыре в боях с царскими войсками погибли и сожгли себя еще 1500 человек.
Самосожжения продолжались и в следующем, XVIII веке. И даже в XIX веке!
По приблизительной статистике, только за 25 лет с начала «гарей», с 1676 по 1690 год, на Руси покончили счеты с жизнью самосожжением более 20 тысяч человек.
Тех, кто сжег себя в XVIII веке, никто не считал. Тех, кого забили до смерти батогами, сожгли, повесили, отрубили голову или казнили каким другим способом по велению власти в XVII и XVIII веках, никто не считал.
Всё это смертоубийство и душегубство, сравнимое разве что с испанской инквизицией, вершилось именем православной церкви, именем и силами государства.
Зачем? Из-за чего? Во имя чего?
Мы говорим уже привычные слова: раскол, патриарх Никон, исправление церковных книг, двуперстие, старообрядцы... А за ними – кровь, огонь, пожирающий живых людей, за ними – насилие и яростное стремление людей изничтожить друг друга.
Но что там было помимо людской ярости и ненависти?
Начну с того, что патриарх Никон, главный гонитель старообрядцев, сам был старообрядцем.
Мне могут сказать: а ничего нового. Так издавна заведено в человечестве, и в Европе многие из палачей и яростных истребителей ереси сами были в молодости еретиками или детьми и внуками еретиков.
В принципе да, так. Но немножечко не так. Параллели с Европой в данном случае неправомерны. И катары, и последователи их - альбигойцы, и манихеи все-таки были «еретиками», то есть опровергателями канона. Вся католическая рота идет в ногу, а катары и манихеи – отдельно.
У нас же все было наоборот!
У нас «старообрядчество» было самым что ни на есть каноном!
То есть официальным правилом и порядком!
На Стоглавом соборе в 1551 году всем православным на Руси было предписано креститься двуперстием, истребить в церковной службе многогласие (то есть пение и чтение одновременно), всячески изничтожать в народе игрища, празднества, одним словом, богохульное скоморошество.
Новые патриархи и новые цари продолжали дело Стоглавого собора. Патриарх Иоасаф, царский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп московского собора Казанской божьей матери Иван Неронов, полностью попавший под их влияние юный царь Алексей Михайлович и его друг боярин Федор Ртищев – все они были сторонниками древнего благочестия. А самым яростным среди них был Никон. Протопоп Аввакум, ставший символом старообрядческого фанатизма, был в их компании на вторых-третьих ролях.
А потом все вдруг повернулось на 180 градусов!
Никон, став патриархом, начал церковную реформу, практически отменив решения Стоглавого собора. То есть с точки зрения канонов Стоглавого собора раскольником был Никон! Раскольником была стоявшая за ним официальная церковь! Раскольником был царь Алексей Михайлович!
По логике так получается. То есть все наоборот.
Вот какие повороты в русской жизни и русской истории. Если вглядеться в нее чуть внимательнее.
Другое дело, что раскольником во все времена объявлялся не тот, кто отклонялся от той или иной идеологии или продолжал придерживаться той или иной идеологии, а тот, кто отклонялся от ее государственного воплощения.
А то, что и в Европе сжигали людей на кострах, не повод для торжества. Европа училась на своей крови и на своих жертвах, каялась. Вспомним всемирное покаяние Римского Папы, всемирное покаяние Римской католической церкви за крестовые походы, за инквизицию, за сожжение Джордано Бруно...
Мы, похоже, ничему не учимся и уж тем более ни в чем не раскаиваемся.
Конечно, время смягчало сердца. Не однажды были попытки создания единой церкви, старообрядцы даже соглашались на это. Но из этого так ничего и не получилось.
В 1929 году Московская патриархия признала гонения на старообрядцев, как бы это сказать светским языком, неправомерными. Выпущен был специальный документ, названный «Деяние». И в нем черным по белому написано, что богослужебные книги старообрядцев «признаем православными», а двоеперстие и другие каноны старообрядчества - «благостными и спасительными». А «порицательные выражения» и «клятвенные запреты», то есть проклятия церкви, «отвергаем и яко небывше вменяем».
По поводу «яко небывше» академик-историк Николай Николаевич Покровский, специалист по старообрядчеству, сказал мне в беседе за чаем: «Это все равно, как сегодняшнее правительство объявило бы 6 лет моего лагерного срока на мордовской политзоне - яко небывше...».
Но старообрядцев не удовлетворяют такие формулировки - то, что кровавые гонения, инквизиция, сожжение людей на кострах названы официальной церковью всего лишь «порицательными выражениями». У них было и осталось одно главное требование – покаяние Русской Православной Церкви на Поместном соборе. Но церковь, подтвердив формулировки «Деяний» на Поместных соборах 1971 года и 1988 года, покаяние решительно отвергает.
Вот в чем наше отличие от Рима.
И это тоже наша, российская историческая, политическая, общественная реальность и традиция – власть никогда не кается. Уж что творила советская власть с народом – покаялась ли? Кто покаялся? Палача Сталина назвали «культом личности», а кровавую вакханалию палачей – «последствиями культа личности». И до сих пор не мытьем так катаньем пытаются замолчать невиданные преступления, невиданные жертвы и вернуть Сталина в пантеон исторических деятелей.
И в этом стремлении одинаковы что нынешние вожди компартии, что нынешняя власть, якобы антикоммунистическая, якобы проклинаемая нынешними коммунистами. Одной кровью мазаны.
«Яко небывше».
Вина церкви безусловна. Ведь не церковный народ сам зашел в «ересь» - туда его завела церковь, в том числе и церковные иерархи во главе с Никоном и царем Алексеем. Более того, вина их неизмерима, несопоставима с виной простых людей, потому как они – пастыри. Но потом вдруг они развернулись на 180 градусов, объявили себя чистенькими и беленькими, а своих же прежних последователей – тупым стадом, которое надо жечь и бить батогами за его темноту и неграмотность. И получается, за свою же вину пастыри стали резать языки пастве и жечь паству!
Наконец, куда и зачем рвались-торопились? Зачем лютовали? Казалось бы, если власть – и церковная, и светская – на вашей стороне, то зачем жечь и казнить?! Подождите. Воспитывайте новых, грамотных попов, рассылайте их по приходам, пусть они проповедуют истинный канон, просвещают заблудшие души. Через век, через два или три века просвещения победа все равно будет за вами.
Но нет! Всех, кто думает не так, надо немедленно заставить думать так, как велено! Насилие как мгновенное решение всех проблем! А они не решаются насилием. Насилие – особенно в вопросах веры – калечит народ и страну, остается и саднит через века.
И это уже не вина, а беда. Беда церкви, общества, государства. Разумеется, насилие – оно всемирно. Как определил классик марксизма-ленинизма: «Насилие – повивальная бабка истории».
Но я говорю и пишу не о мировой истории, а о русской доле и русской судьбе. О том, что насилие и жесткость – заданный зловещий пунктир русской жизни. Как нынче говорят – парадигма.

А теперь я поверну на 180 градусов направление своего очерка!
И заявлю, что старообрядцы были бы еще большей бедой для Руси, России. Безусловно, трудно такое говорить при общем сочувственном отношении к ним. В состоявшейся истории симпатии всегда на стороне мучеников. Тем более – мучеников веры.
Но... Прошло много времени. И попробуем анализировать спокойно.
Посмотрим, в каком направлении шла Русь под руководством старообрядцев во главе с царями и патриархами.
Филарет в 1627 году специальным указом запретил ряженье, колядование и обрядовые языческие игры. Патриарх Иосиф в 1628 году велел всем местным попам бороться нещадно со скоморохами. Царь Алексей Михайлович в грамоте 1648 года запретил все игрища, «бесовские песни», увеселения, скоморохов и медвежьих поводырей.
Железной рукой вводилась на Руси полная аскеза! Это ж были фанатики. «Воины Христовы» – они так называли себя. Скоморохов, художников, танцоров, певцов, поэтов – всех бы сожгли. Пушкина бы не было – уверяю вас!
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Как бы не так. Сожгли бы вместе с кружкой и с няней Ариной Родионовной.
Россия превращалась в подобие исламского государства. Вспомним еще раз: арабы в ранние века были самыми передовыми людьми мира. Арабская наука и культура достигли невиданных высот, в то время как Европа прозябала в дикости и варварстве. Но пришел ислам и подавил науку, литературу, живопись – всю светскую культуру. Все остальное – перед нашими глазами...
Видимо, Никон и царь Алексей вовремя поняли, куда они сами же ведут страну. И спохватились. И резко повернули руль.
Да, Никон расправился со старообрядцами с истинно старообрядческой нетерпимостью и жестокостью!
Хотя и были попытки убеждения и переубеждения. Но диспут заранее был обречен на провал при общей нетерпимости с обеих сторон. Особенно со стороны старообрядцев. Вот пример. Летом 1682 года в Грановитой палате Кремля состоялся диспут при большом стечении народа. Со стороны официальной церкви – Афанасий, епископ Холмогорский. Со стороны старообрядцев - суздальский протопоп Никита Добрынин.
Афанасий, сам некогда старообрядец, искушенный в книжном знании человек, легко разбил все аргументы Никиты, поставил того в тупик. Не найдя слов для достойного ответа, Никита разъярился, прыгнул на Афанасия и... задушил его. На глазах у всех убил человека, священника, слугу божьего.
И как отреагировали на это старообрядцы? Криками восторга! Они после этого прошли по Москве торжествующей толпой, поднимая руки с двуперстием и крича: «Тако слагайте! Победихом!»
Переубедить тогдашних старообрядцев было невозможно. Их можно было только пережить. Десятилетиями. А то и веками. Но церковь решила: раз нельзя переубедить – надо заставить или уничтожить. Началась война на истребление. Официальная церковь и власть совершили преступление, залив кровью и затмив пожарами русскую землю, преследуя, убивая русских людей за их веру.
В то же время нельзя не думать (а об этом как раз мы и не думаем), что в случае победы старообрядцев крови, жестокости и насилия было бы многократно больше. Вот что писал Аввакум: «Всех что собак перепластал бы в один день. Сперва Никона — собаку рассек бы начетверо, а потом и никониан...»
То есть не только предал бы врагов лютой смерти, но и не видел бы в том греха. Какое уж тут христианское смирение и благолепие. Да, можно сказать, что это писал человек, доведенный до крайности, в состоянии ожесточения всех человеческих сил. И это правда. Но общий настрой старообрядцев был именно таким – уничтожать никониан как собак!
При власти официальной церкви старообрядцы все-таки остались, уйдя в Сибирь, на Алтай. За ними уже не гнались, не уничтожали. А победи старообрядцы – они бы не дали послабления. До края света преследовали бы никониан и уничтожали. Такие были люди.
Вот почему я считаю, что кровавая(!) победа никонианской, государственной церкви была в те времена наименьшим злом. Никонианская церковь была все-таки компромиссна, снисходительна к слабостям человеческим. С ней можно было жить. И можно жить и поныне. А старообрядцы превратили бы Русь в подобие исламского государства.