156 ЭПИЗОДОВ «СУМЕРЕЧНОЙ ЗОНЫ»

На прошлой неделе в отеле Хилтон в Нью-Джерси состоялся очередной съезд не просто фанатов, а фанатиков этого фантастического сериала конца 50-х -начала 60-х, который до сих пор еженедельно римейкируется по ТВ. Но куда там новому цветному до старого черно-белого!
На съезде в Хилтоне были представлены все возрасты и темпераменты. Разыгрывались призы, и было принято решение об открытии музея создателя этих серий в его доме в Бингамтоне, штат Нью-Йорк.
А теперь позволю себе личную ретроспективную справку. Я приехал в Америку, когда еще не было ни VHS, ни тем более DVD, и я просиживал день и ночь напролет, когда перед 4 июля и 31 декабря по одиннадцатому каналу проматывали 26-часовой марафон этого, уже тогда музейного сериала «The Twiligt Zone», который по-русски переводят прямым текстом, как «Сумеречная зона», но я бы предпочел более вольный перевод типа «Между небом и землей». Вот именно – там, где висит магометов гроб, не к ночи будет помянут.
Я прикипел к этой серии ненаучной, а скорее философской и моральной фантастики и испытываю сильное разочарование, когда время от времени смотрю римейки по тем давним уже сюжетам Рода Серлинга, создателя, сценариста и ведущего этой великолепной серии, которая не сходила с экрана пять сезонов – по новому сюжету каждую неделю! Этот сериал был не просто популярным – он стал легендарным. Потому и марафонные прокаты в 70-е и 80-е, а теперь вот римейки, из которых исчезли дух, глубина и тонкость оригинала, а остались худо-бедно одни сюжеты.
Представьте: получасовой фильм минус два рекламных перерыва, вмешательство самого Рода Серлинга и заставка с часовым маятником, бегущими стрелками часов и формулой теории относительности. На само действие остается двадцать минут с небольшим лишком. Однако эти двадцать минут оказываются сами спрессованным временем – «сумеречным» сюжетом, помноженным на морально-философское резюме.
Понятно, у меня были в этой серии любимые и менее любимые сюжеты. Меньше мне нравились космические. Хотя один помню до сих пор: преступника в наказание отправляют на далекую планету, а чтобы как-то смягчить его пребывание там, доставляют ему туда женщину-робота, ничем не отличающуюся от настоящей. Само собой, между ними роман и все такое, а когда проходит срок наказания, за заключенным прилетает космический корабль с одним только дополнительным местом. Чтобы убедить его, что женщина, с которой он не хочет ни за что расставаться, всего лишь робот, пилот корабля стреляет в нее и обнажается железный каркас, но мы-то видим, что по лицу искусственной женщины стекает настоящая человеческая слеза.
Аналогичный, но земной сюжет с женщиной-манекеном. То есть зритель не знает, что это манекен, а видит молодую, красивую, чувственную, сентиментальную женщину, сомнамбулически бродящую по универсаму, ищущую знакомства, – она сама не помнит своего манекенного прошлого, пока лифт не уносит ее ввысь на последний необозначенный этаж, в отдел манекенов, которым раз в год полагается отпуск: побывать в человечьей шкуре.
Один из самых шикарных сюжетов - затюканный женой и работой человек, который каждый день возвращается на поезде из Нью-Йорка к себе в Вэст-Пойнт, и стоит ему прикрыть шторку на окне и закрыть глаза, как вагон пустеет, в нем появляется незнакомый кондуктор и объявляет остановку «Малберри», которой нет на этой трассе. Поезд замедляет ход, за окном вместо мокрой зимы разгар лета, идиллическое время лет на сто раньше, мальчики идут с пойманными рыбками, играет привокзальный оркестр, девушки катаются на старинных велосипедах с большим передним и маленьким задним колесом - ну, чисто Аркадия. И кондуктор в старинной одежде манит героя пальцем сойти на этой остановке. Но стоит ему открыть глаза – тот же мокрый снег, ворчание жены, придирки начальства. И вот, как в сказке, после третьего видения герой решает: «Следующий раз – сойду!». И сходит. Его приветствуют жители сказочного городка, которые, оказывается, знают его по имени, то же вечное лето, та же идиллия, та же самая прельстительная музыка, которая вдруг резко обрывается. И мы видим на снегу около железнодорожного полотна тело нашего героя-мечтателя, а вокруг склонившиеся фигуры врача, полицейского и современного кондуктора, который рассказывает, что тот покойник несколько раз спрашивал про станцию Малберри, которой нет и никогда не было здесь. И вот тело вдвигают в катафалк и закрывают крышку, на которой мы читаем:
МАЛБЕРРИ И СЫНОВЬЯ
ПОХОРОННЫЙ ДОМ
В этой миниатюре-притче столько символических смыслов, она заставляет надолго задуматься зрителя, а потому воздержусь от комментария, оставя читателя наедине с этим сюжетом.
Тем более сейчас у нас постепенно появляется возможность взглянуть на всю эту марафонную серию без рекламных перерывов на DVD. В прошлом декабре, марте и июне этого года вышло три первых диска, а последние два ожидаются в октябре и декабре. На пяти дисках – пять сезонов «Сумеречной зоны», самых фантастических путешествий, которые я когда-либо совершал в моей жизни: в реале или в художке, без разницы.
Добавлю, что, будучи запойным книгочеем, я не любитель научной и даже псевдонаучной фантастики. Мимо меня прошли, не задев моего читательского любопытства, Рой Брэбери, Айзек Азимов, Станислав Лем, братья Стругацкие. Отрываться предпочитаю на детективах. Но сюжеты Рода Серлинга я и не считаю фантастикой, как не считаю фантастикой – прошу прощения за высокие сравнения – «Одиссею», «Дон Кихота», «Гулливера», «Гаргантюа», «Неведомый шедевр» или «Роковые яйца». Род Серлинг со своей «Сумеречной зоной», несомненно, примыкает к такого рода литературе, все равно - дотягивает до ее шедевров или нет. Думаю, в отдельных киноновеллах дотягивает.
Между прочим, Роду Серлингу, который был, конечно же, явлением неординарным, пришлось довольно долго пробиваться в литературу. Родился он в 1925 году в Сиракузах, штат Нью-Йорк, во время войны был парашютистом на Тихом океане, а после, воспользовавшись льготами для военнослужащих, окончил Антиох колледж.
А дальше стал писать свою ни на что не похожую прозу и рассылал в редакции, откуда ему приходил отказ за отказом. Так ему были возвращены 40 рассказов, пока не был напечатан сорок первый! Можно и так сказать, что литературно повезло, потому судьбой ему был отпущен не слишком большой жизненный срок – он умер пятидесяти лет, в 1975 году. К тому времени, правда, он уже был знаменит как сценарист – благодаря сериалу «Сумеречная зона» и фильму «Планета обезьян». Между прочим, ряд его произведений издан в том числе на русском языке.
Вот он с папироской в руке появляется на экране в разгар действия, вмешиваясь в сюжет собственной киноновеллы. Не для того, чтобы объяснить ее смысл, а чтобы подсказать зрителям ее философскую и моральную трактовку. Да, можно и так определить эти телеминиатюры – как моралите, если воспользоваться средневековой терминологией.