Восходящая звезда Артем Овчаренко

В Вашингтоне гастролирует балетная труппа Большого театра. Классический балет «Коппелия», реставрированный Сергеем Вихаревым, проходит с большим успехом. Американские критики отмечают молодых исполнителей главных ролей – Нину Капцову и Артема Овчаренко.

 

Овчаренко за 5 лет работы в Большом театре станцевал многие сольные и ведущие роли. Это обаятельный артист, хорошо владеющий русской классической школой, его танец красив и музыкален.

 

Овчаренко родился и начал свое балетное образование в Днепропетровске, затем закончил московскую Академию балета в 2007 году. В рецензии, напечатанной в «Нью-Йорк Таймс», Макули отметил его выступление в роли Франца. Критик  написал, что «по-мальчишески живой Овчаренко» блистал в сольной вариации, легко и непринужденно исполняя сложную комбинацию прыжков: антраша- сис и двойных пируэтов в воздухе.

 

Среди наград, полученных Овчаренко на балетных конкурсах, приз «Душа танца» (журнал «Балет», Москва), номинация: «Восходящая звезда».  

 

Представляю нашим читателям Овчаренко, восходящую звезду Большого театра.

 

Н.А.: Артем, когда Вы пришли работать в Большой театр, Вас приняли в кордебалет?

 

А.О.: Да, как всех, кто приходит из школы. Но каждый год у меня идет повышение. Первый год я стоял в кордебалете, на следующий год я стал корифеем, затем солистом, затем первым солистом. Прошло пять лет – и пять повышений.

 

Н.А.: А что дальше?

 

А.О.:   Дальше только премьер. Даже страшно. Чем выше твоя позиция, тем больше приходится тебе доказывать, что ты достоин этой ставки.

 

Н.А.: В каком балете вы выступали впервые?

 

А.О.: Самая первая моя роль в Большом театре – это копьеносец в балете «Жизель».

 

Н.А.: В свите графа!

 

А.О.: Да, это первая проходка окружения графа перед его выходом: несут копья,  соколов... Я понимаю, что талантливый человек не может засиживаться в кордебалете. Но зато потом, когда становишься солистом, понимаешь, какой это труд –  танцевать в кордебалете.

 

Н.А.: Знаменитый педагог вашей школы Пестов говорил, что он готовит своих учеников к работе в театре, закладывает основу, но многое потом танцовщик будет доучивать в работе. А Вас как готовили?

 

А.О.: У меня учеба проходила нестандартно. Я и учился и одновременно работал в театре. Так как там людей не хватало, я уже в школе танцевал, например, Шута в «Лебедином озере». Получилось так, что у меня уже был сценический опыт. Но я понимал, дойдя до определенного уровня, что надо ехать в Москву заканчивать образование. Учиться у хороших профессионалов, у Бондаренко.

 

Я не пожалел.  Он учил нас всему, чему можно научить. В театре ты, конечно, продолжаешь учиться каждый день. Например, есть строгие правила, как делать арабеск. Но в театре тебя учат, каким он может быть разным в разных спектаклях.

 

Мне кажется, что я вообще только сейчас начинаю что-то понимать.

 

Н.А.: А какая была первая сольная партия?

 

А.О.: Французская кукла в «Щелкунчике».

 

Н.А.: За годы работы в театре какая роль была самая сложная?

 

А.О.: Технически – в балете «Дочь фараона». Там много мелкой техники, чтобы станцевать этот балет, надо много репетировать. Но самый сложный для меня балет был «Ромео и Джульетта». Я танцевал Ромео (с Капцовой). Это очень тяжелый балет и физически, и эмоционально. Балеты Григоровича –  вообще тяжелые балеты.

 

Н.А.: Ну и как с Григоровичем работать?

 

А.О.:  Я не могу Юрия Николаевича сравнить ни с одним хореографом. Вот ни с кем. Он настолько индивидуален... Я когда с ним работал, не мог понять, как может один человек поставить каждый танец, создать такую режиссуру! Как все это можно сочинить?! Григорович – гений.

 

Н.А.: Я согласна. Он – гений. 

 

А.О.: Я у него всегда после спектакля спрашиваю, что было хорошо, что плохо. Он такой мудрый, он может двумя словами все объяснить.

 

Н.А.: Вы, когда пришли в театр, начали репетировать с Николаем Цискаридзе, а потом от него ушли. Почему?

 

А.О.: Мы с Николаем Максимовичем... Разные мы с ним... Он большой профессионал, и я благодарен ему за все, чему он меня учил. Но мы разные люди, и нам сложно идти по одной дороге.

 

Н.А.: А как Вам нравится работать с Николаем Борисовичем Фадеечевым? (репетитор театра, в прошлом – известный премьер Большого)

 

А.О.: Я держусь за него. Он такой профессионал! Это все старая школа. Я всегда поражаюсь: он так бодр! Думаешь, он будет сидеть на стуле, пока ты репетируешь.  Ничего подобного. Он встает, все мне показывает, объясняет. Он из меня достает все эмоции, на которые я  способен, все краски. Почему Большой театр стал Большим театром?  Потому что всегда отличался душой исполнения. 

 

Н.А.: А как Вы начинаете репетицию? Сначала учите хореографический текст, а затем начинаете работать над образом? Или это параллельный процесс?

 

А.О.: Я текст учу до начала репетиции по видео, прихожу в зал и показываю порядок. А Фадеечев мне говорит, что хорошо, что мне подходит, а что надо изменить. Предлагает что-то новое. Работать с ним - одно удовольствие.

 

Н.А.: Говорят, что в Большом театре сложная атмосфера в труппе, все друг друга не любят... Вы с этим согласны? Вы, как молодой танцовщик, с этим столкнулись?

 

А.О.: Я не согласен. Есть люди, конечно, которые живут постоянно в состоянии войны. Но это не только в театре... Сейчас, с приходом нового художественного руководителя Филина, стало очень много работы. У нас появилось много премьер, мы работаем и на новой сцене, и на исторической сцене. Труппа большая, можно развести спектакли на две сцены и еще часть труппы отправить на гастроли. 

 

Н.А.: А какие новые балеты Вы будете готовить?

 

А.О.: Юрий Посохов будет ставить балет на музыку С.С. Прокофьева. Затем будет премьера Йормо Эло. Потом начнем переносить «Дочь фараона» с новой сцены - на историческую. Я и новые премьеры танцую, и «Дочь фараона».

 

Н.А.: Кто в театре Вам кажется самым интересным танцовщиком?

 

А.О.: Я испытываю симпатию ко всем танцовщикам в нашем театре.

 

Н.А.: Извините, я  не должна так спрашивать, Вы абсолютно правы. Кто из танцовщиков прошлого Вам ближе, интереснее? Из тех, кого Вы видели, конечно, хотя бы на видео.

 

А.О.: Каждый артист мне нравится в определенных партиях, я не могу выбрать одного. Я всегда, когда готовлю спектакль, смотрю и  записи танца Барышникова, и Нуреева, и более молодых артистов. Я всех смотрю. Я видел, что в одной партии артист выглядит замечательно, а другая, мне кажется, ему не подошла.

 

Н.А: А какая роль в Вашем репертуаре самая любимая?

 

А.О.: Пока – Ромео. Мне нравится проживать каждый раз этот спектакль. 

 

Н.А: Вы проживаете его каждый раз по-разному?

 

А.О.: Я стараюсь каждый раз танцевать как первый раз.

 

Н.А.: А насколько Ваше существование актерское на сцене зависит от партнерши?

 

А.О.: Партнерша- это очень важно. Когда ты видишь глаза, которые отвечают тебе взаимностью на сцене, это придает столько сил, что ты можешь забыть обо всем. Включаешься в процесс, тебе становится легко, ты не устаешь.

 

Н.А.: Вам интересна роль Франца в «Коппелии»?

 

А.О.: Да. Помимо вариации, в спектакле много актерских сцен, игровых. Я думаю после спектакля,  как это можно сделать смешнее в следующий раз. Это не комедийный балет, но юмора в нем много. С тем же Коппелиусом, с Коппелией.

 

Я удивлен, что в Вашингтоне принимают «Коппелию» лучше, чем в Москве.

 

Н.А.: У нас в Америке публика доброжелательная. Вы так заняты… А на личную жизнь хватает времени? Я  имею ввиду, остается ли у Вас время куда-то пойти, посмотреть спектакль в другом театре?..

 

А.О.: С личной жизнью у меня все в порядке. Три года назад встретил свою любовь. В театре. Это Аня Тихомирова. Мы с ней и в кино сходить успеваем, и отдохнуть.

 

Н.А.: А она что танцует в  «Коппелии»?

 

А.О.: Подружек Сванильды и вариации.

 

Н.А.: Желаю, чтобы так и продолжалась ваша любовь. И желаю Вам успехов на сцене.

 

А.О.: Спасибо!

 

Фото Нины Аловерт