ОСОБЕННОСТИ военного кладоискательства

В начале 50-х годов прошлого столетия довелось мне служить в самом южном гарнизоне СССР. Он дислоцировался в Кушке, которая представляла собой типичную крепость второй половины Х1Х века, когда и возведена была на афганской границе России. Крепостные стены с бойницами и контрфорсами, франкирующие огневые гнезда, башни крепостных ворот – все эти фортификации плотно окружали казармы войсковых частей и единственную улицу жилого посёлка.
Руины ещё одного укрепления, поменьше, громоздились на другом берегу речки Кушки, которая и дала название крепости. Это укрепление именовалось Ивановский редут и было покинуто еще в 20-х годах , когда квартировавший там эскадрон был ночью полностью вырезан басмачами. С тех пор Ивановский редут служил лишь как поставщик жженного кирпича, из которого были сложены его бастионы и потерны . Такой кирпич был весьма дефицитен в гарнизоне, примостившемся на краю песчаной пустыни. Для его добычи хотели также использовать стены подземного хода, соединявшего крепость с редутом, да не нашли входов , давно занесенных грунтом.
КЛАД В КРЕПОСТНОМ ТОННЕЛЕ

Поздним вечером осени 1950 года я был вызван к начальнику гарнизона. Теряясь в догадках, чем мог привлечь внимание высокого начальства , да ещё в такое неурочное время, я пришел в штаб и предстал перед генералом. Он был не один, в кабинете находились начальник СМЕРШ соединения и мой комбат подполковник Гольдин.
- Лейтенант, вы командуете взводом разминирования особо сложных боеприпасов ? – спросил генерал, после моего доклада о прибытии.
- Так точно, товарищ генерал-майор, отчеканил я, удивляясь вопросу, ведь мой комбат наверняка уже доложил всю мою подноготную.
- Вам будет поручено задание особой важности, о котором никто не должен знать. Для его выполнения приказываю вам отыскать входы в тоннель под речкой. Используйте для этого личный состав и снаряжение своего взвода, но не более 5 – 6 солдат, – добавил генерал.
- Но я же не смогу скрыть от других солдат и местных жителей цель моих поисков, - искренне удивился я.
- Поиск тоннеля секретом не является. Срок – неделя. Выполняйте, - отрезал генерал.
Легко приказать – выполняйте. Подземный ход наверняка был нанесен на схему крепости, но таковой в штабе гарнизона не нашлось. Старожилы поселка только понаслышке знали об этом подземном ходе . Мы с саперами обшарили берег речонки , примыкавший к крепости и никаких следов тоннельного портала не обнаружили. Не было их и у Ивановского редута. А дни летели...
Между тем, слухи о моих поисках распространились, и помощь пришла в виде багроволицего и пузатого буфетчика Ризо. Этот перс знал всех и всё. И когда я появился в его хозяйстве, Ризо сказал:
- Слушай, дарагой, найди в Полтавке деда Исая, спроси, он покажет.
Полтавка – поселок за крепостными воротами, которые так и называются - Полтавскими , был населен выходцами из Украины времен строительства крепости. Деда Исая там знали все. На вид ему было сто лет, а может, и на самом деле столько.
Дед Исай без всяких околичностей сказал, что вход он знает, но только со стороны Ивановского редута. Он поехал с нами и показал площадку внутри укрепления, заросшую колючим вереском. Саперы с энтузиазмом принялись рубить его лопатами, но тут же и отпрянули: из травы повылезали десятки змей, причем – самых опасных каракумских гадов – гюрз и каракайчаков. Мы отошли подальше, и я швырнул в заросли термитную гранату.
Она вспыхнула, и тысячеградусное пламя вмиг пожрало траву вместе со змеями. Когда дым разошелся, раскопки продолжились, и скоро показались кирпичные своды портала, а потом – и полусгнившие ворота подземного хода. Стоило, однако, долбануть их ломами, как в проломы снова полезли змеи . Вторая граната сожгла их вместе с воротами.
У нас, однако, больше гранат не было, да и поискового снаряжения мы не захватили. А кроме того, я и понятия не имел, чего, собственно, надо отыскать в тоннеле. Поэтому мы вернулись в крепость, я доложил комбату о находке тоннельного портала. Он позвонил и велел мне идти к начальнику СМЕРШ, полковнику Григе.
Серый особняк, где помещалось это жутковатое учреждение, я, как и многие обитатели Кушки, всегда старался обходить. А тут прямо в нутро «дракона» лезть пришлось ! Деться, однако, было некуда, и я позвонил у стальных ворот. Караульный в голубой фуражке тщательно меня оглядел, сверился с удостоверением, отобрал пистолет и передал офицеру. Тот , не говоря ни слова, повел меня по темным коридорам в кабинет начальника.
Полковник Грига снова напомнил о суперсекретности задания и, наконец, сообщил, что искать мы должны в стенах и полу тоннеля замурованные там в Гражданскую войну несколько десятков патронных цинков. Когда найдем, ни в коем случае не смеем вскрывать и интересоваться содержимым. Извлекать их - только в его личном присутствии. И помалкивать, даже моим саперам не говорить о том, что именно ищем.
Следующий день ушел на добывание недостающего снаряжения . В электротехнической роте я выклянчил движок и осветительную арматуру. Но перфораторов у строителей и шашки ядовитого дыма у химиков получить удалось лишь после того, как им позвонили из СМЕРШа. Мы проверили комплекты разминирования, настроили миноискатели , дозарядили пьзостетоскопы. Не смогли отыскать только финские ножи, входившие в комплекты, – видимо, их увели уже давно, иначе бы я увидел эти ножи у кого-нибудь из «дембелей». Что ж, будем ковырять ножевыми штыками.
Я решил сначала пройти тоннель до его крепостного входа. Но сперва надо было избавиться от змей , которые в нем поселились. Для этого мы без объявления гадам химической войны надели противогазы, подожгли шашки ядовитого дыма и вбросили их в подземный ход. Как только его клубы окутали тоннель, мы закрыли входной портал заранее приготовленным щитом. У него и собрались потом целые клубки полуживых змей.
Добив их, пошли в тоннель, освещая его фонарями и растягивая осветительную проводку с плафонами. Наконец , тоннель был освещен, он имел длину около 500 метров. Мы разгребли заваленный грунтом вход и оказались внутри крепости, рядом со стеной. Перетащили все свое оснащение сюда и начали поиск секретного клада.
Подземный ход был сводчатым, высотою в два метра, сложен из жженного кирпича, когда-то серого цвета, но побуревшего и заросшего грязью. Тщательно осмотрев кладку, не нашли и следов ее нарушения, а они были бы в случае закладки чего-либо. Бетонный пол тоже нигде не нарушен. Пустили в ход миноискатели - они у нас были индукционные, следовательно, могли обнаружить только металлические предметы. Ну, предметов таких нашли великое множество, в основном – штырей, гвоздей, скоб , подков и даже медных монет, отчеканенных при царе.
О результатах поисков я каждый вечер докладывал в СМЕРШ, но и без того его молодчики навещали нас по нескольку раз в день. По их же инициативе на ночь у порталов выставлялись посты. Все меры привели к тому, что меня сослуживцы и мирные обитатели Кушки буквально доняли расспросами: чего, мол, ты там ищешь? Я отбрехивался как мог, народ не верил, и некоторые особо любопытные попытались сунутся туда ночью, но напоролись на часовых. И это еще более усилило волнение народных масс.
Последнее, что мы могли сделать, – искать пустоты в стенах , простукивая их киянками и прослушивая пьезостетоскопами. Результатов и это не дало. Я доложил начальнику СМЕРШ, получил втык и грозный приказ - через неделю, максимум, найти запрятанное. И тут я вспомнил деда Исая, подумал - вдруг подскажет чего. Отправился в Полтавку. И не зря – дед сказал, что в подземном ходе были две комнаты, примерно посредине , с каждой стороны по комнате.
На следующий день мы начали вытаскивать из стен по два ряда кладки посредине тоннеля. Нелегкая была работка, кирпичи буквально срослись друг с другом и солдаты выковыривали их только с помощью электроперфораторов. Однако к вечеру за стенами обнаружились пустоты, мы нашли то, что дед назвал комнатами. Я доложил в СМЕРШ и получил приказ работать и ночью, пока очистим входы в застенные помещения. И тут же прибыли усиленные наряды часовых.
К утру солдаты вытащили последние кирпичи из кладки, маскирующей ниши подземного хода. Она была почти вдвое толще самих стен и, конечно, прослушать пустоту за ней не представлялось возможным. В нишах стояли плотные штабели цинков – так назывались в войсках металлические патронные ящики. Солдаты с трудом вытащили один. Он был запаян и такой тяжелый, как будто целиком отлит из металла.
Я немедленно сообщил в СМЕРШ о находке, получил грозный приказ ничего не трогать и ждать. Вскоре к тоннельному входу у редута подъехал на вилиссе полковник Грига и крытый студебеккер. Осмотрев находку, полковник приказал перетаскать цинки в «студер». Это сделали мои солдаты и я. Цинков оказалось штук 100. Только часть из них была очень тяжелой. Еще столько же, полегче, судя по всему, содержала нечто звенящее, вроде монет. И почти половина цинков были совсем легкими.
Погрузив клад , мы на том же «студере» поехали в СМЕРШ, где перетаскали его в глубокий подвал и сложили в помещении, которое , судя по всему, служило тюремной камерой. Не позавидовал бы тому , кого там запирали. После чего в кабинете полковника Григи каждый из нас подписал обязательство о неразглашении. Как теперь любят называть всякие шпионские опусы : «Приказано забыть» !
Я только потом понял, почему именно мы грузили и разгружали находку: полковник хотел, чтобы о ней знали как можно меньше людей, в том числе и смершевцев. Видимо, поэтому на другой же день мне приказали намертво закрыть и засыпать оба входа в тоннель. Да еще колючей проволочной спиралью опутать. На этом и завершилась тогда моя кладоискательская эпопея.
Что это был за клад и как он попал в кушкинский подземный ход, я узнал случайно, лет через 20 после его находки. В те поры служил я в штабе ТуркВО и , будучи с инспекцией в Кушке, разговорился с одним нашим «искусствоведом». Узнав, что я шесть лет служил в этой крепости, он спросил – не я ли откапывал подземный ход. Видимо, в то время эта история уже потеряла секретность, иначе особист не рассказал бы, как туда попал клад.
А это и был клад стоимостью во много миллионов тогдашних рублей. А дело было так. С 1910 года комендантом кушкинской крепости служил генерал-майор Александр Павлович Востросаблин, опытный и честный служака. Крепость к тому времени имела радиостанцию, самую мощную в Туркестанском крае. Её-то морзянка и принесла осенью 1917 года шифрованный приказ коменданту : получить и надежно скрыть до особого распоряжения золотовалютный фонд военного управления Закаспийской области, которое находилось в Ашхабаде. Драгоценный груз вскоре прибыл по железной дороге из Мерва.
Спрятать его генерал Востросаблин решил в подземном ходе, который уже в те времена был заброшен и не использовался, судя по всему – из-за превеликого числа змей, в нем угнездившихся. Он привлек к этому всего троих офицеров и фельдфебеля, опытного печника. Цинки сложили в ниши, замуровали, входы засыпали, установили негласный надзор.
Впрочем, вскоре все переменилось, зимой 1918 г. к власти в Закаспии пришли большевики, и гарнизон крепости вместе с комендантом – более 400 солдат – присоединился к ним. А летом крепость выдержала двухмесячную осаду двухтысячного отряда «белых». Во время их атак погибли все три офицера и фельдфебель, прятавшие цинки с валютой. Генерала Востросаблина вскоре перевели в Ташкент, он стал начальником курсов красных командиров, но в начале 1920 г. был похищен неизвестными и застрелен. Судя по всему, он не открыл тайну кушкинского тоннеля ни своему новому начальству, ни тем, кто его похитил. Может, поэтому его и убили.
Прошла четверть века, и после Победы, по требованию правительства СССР была проведена насильственная репатриация всех советских граждан, по тем или иным причинам оказавшихся на Западе. В основном это были военнопленные, угнанные немцами и добровольно ушедшие с ними жители, а также те, кто служил в военных формированиях, вроде власовцев, казаков и прочих «добровольцев». Но и кроме того, в частую сеть советской контрразведки попало немало бывших белогвардейцев и эмигрантов времен Гражданской войны.
Среди них оказался один из офицеров кушкинского гарнизона, в свое время перешедший к «белым». Он прошел сибирские зоны ГУЛАГа и там умер. Но , видимо, перед смертью успел поделиться с кем-то тайной клада в подземном ходе кушкинской крепости, о котором он узнал, еще когда служил там. И его рассказ , как понимаете, дошел «куда следует». Об остальном рассказано выше.
В ту кушкинскую командировку, несмотря на обычную плотность инспекционных мероприятий, я нашел часок, чтобы поглядеть на крепостной вход тоннеля. Ничего нового, впрочем, не увидел. Портал по-прежнему был засыпан, обмотан спиралями колючей проволоки, которая густо обросла травой. И ползали змеи...

На снимке – автор рассматривает змею в районе Кушки. Такая змея называлась каракайчак, очень вредная гадина, надо сказать. Снимок сделан в описываемые времена.