америка - страна развивающегося социализма?

«Америка – наполовину социалистическая страна», - сказал как-то знаменитый телеведущий Билл Майер в споре с не менее знаменитым коллегой Биллом О’Рейли. На что последний ответил: «Именно разрастанию социализма я и пытаюсь противостоять».
Этот спор вспомнился мне недавно, во время встречи с подругами в уютном бельгийском ресторане. Одна из них, работающая на город, рассказывала обо всех привилегиях государственных работников – от нормированного рабочего дня, медстраховки, пенсионного плана и т.д. до возможности пить разные сорта кофе в кафетерии своего учреждения. Другая, работающая на престижную частную фирму, шутливо комментировала ее повествование лаконичной фразой: «И все это – на наши налоги...» Мы, конечно, встречали этот «припев» со смехом, но осознавали, что за ним кроются очень серьезные социальные проблемы, выходящие далеко за пределы наших дружеских пересудов.
К государственным службам (федеральным, штатным, городским) американцы относятся по-разному. Одни считают, что частным компаниям следовало бы брать пример с государственных учреждений и предоставлять своим работникам аналогичные права и льготы. Другим кажется, что государственные служащие – от агентов ФБР до водителей городских автобусов – это колоссальная армия привилегированных бездельников, которые живут себе припеваючи на налоги честных трудяг, работающих в поте лица в больших и малых бизнесах.
Не далее как на прошлой неделе MTA уволило 37-летнего Уэйна Уиггинса, который получал 77,000 долларов в год за то, что мирно сидел, а нередко сладко спал в будке метро. Консервативные газеты во главе с «Нью-Йорк пост» не преминули в связи с этим позлорадствовать, назвав Уиггинса «серийным сонливцем» и призвав город столь же круто расправляться со всеми нерадивыми работниками, зря проедающими, а точнее «просыпающими» деньги честных налогоплательщиков.
«Пост» в придачу напомнила, что в нашей подземке – 3,400 таких же «будочников», которые вместе обходятся городу в 170 млн. долларов. Социализм? А может быть, даже коммунизм? С каждого по способностям - каждому по потребностям, в частности, потребностям в сладком дневном сне? И ведь «будочники» - совсем небольшой отряд огромной армии нью-йоркских городских работников, а эта армия, в свою очередь, – часть другой, бесчисленной, всеамериканской...
Нельзя сказать, что американцы, работающие на частные фирмы, завидуют своим ближним, работающим на государство, и их привилегиям. «Частниками» движет скорее жажда справедливости. Они бы с удовольствием приняли и признали все блага, предоставляемые государственным служащим, если бы не два обстоятельства.
Первое обстоятельство можно свести к тем же словам моей подруги: «И все это – на наши налоги...» Государственные службы существуют и функционируют за счет налогов, которыми облагаются работники коммерческих структур. И последние уверены, что чем больше привилегий будет предоставляться их согражданам, работающим на города, графства, штаты или федеральное правительство, тем больше денег государству придется вычесть из их собственных заработков. А ведь при этом у множества работников частного сектора (особенно малых бизнесов) меньшие зарплаты и менее щедрые бенефиты, чем у работников государственного! «Если бы «сонливцы» вроде Уиггинса получали более скромную зарплату и менее всеобъемлющий пакет льгот, то государство вытаскивало бы меньше денег из карманов честных налогоплательщиков.
Другое обстоятельство отражают слова, которые часто применяются, когда речь заходит о государственных работниках: «Они ведь ни черта не делают!». Нерадивость городских и прочих работников стала в Америке притчей во языцех. И многие работники коммерческих структур убеждены, что в государственных учреждениях царит совершенно иная атмосфера, чем в бизнесах. Там иные - более медленные - темпы, иные – более мягкие – требования, иные – более длительные – сроки выполнения заданий, иной – более размеренный – распорядок дня, иной - более либеральный – подход к работникам. Да и как не подойдешь к ним либерально, если профсоюзы стоят за них горой и уволить их невозможно, разве что они совершат преступление или будут все время спать на посту, как тот же Уэйн Уиггинс. У самих работников – тоже иное, прохладное, отношение к своим обязанностям. Зачем стараться, когда никто не требует, никто не погоняет и никто не считает денег? Собственность-то ведь не частная, а общая, государственная. Словом, социализм...
«Нельзя людям, которые живут за наш счет и валяют дурака на службе, давать больше денег и бенефитов, чем нам, людям, которые зарабатывают себе на жизнь тяжелым трудом, - сказал мне как-то знакомый, который работал, не щадя себя, с первых же дней жизни в Америке, причем всегда – в небольших бизнесах. – Нельзя отбирать у нас деньги, чтобы на них шикарно содержать всяких бездельников. Получается, что мы работаем все больше и больше, чтобы этим халтурщикам предоставляли все большие привилегии! Я не хочу ишачить ради того, чтобы какой-то лентяй мог наслаждаться длинным отпуском, получать шикарную медстраховку на всю свою семью и иметь такой пенсионный план, какой мне и не снился...»
Подобное мнение разделяют многие наши сограждане, жалующиеся на халтурную работу общественного транспорта, полиции, учителей городских школ, социальных работников в велфэр-офисах и даже агентов ФБР и ЦРУ, допустивших чудовищные теракты 11 сентября 2001 года.
Другие наши сограждане, мыслящие, на их взгляд, более широко, «глобально», рассматривают проблему не сквозь призму своего кармана, а в свете будущего Америки. Подобно Биллу О’Рейли, они опасаются, что государственные службы, равно как и социальные программы, постоянно разрастаются, съедают все большие и большие куски федерального и местных бюджетов и способствуют постепенному превращению Америки в социалистическое государство. А чего можно ждать от социализма - всем уже хорошо известно.
Русскоязычные иммигранты, испытавшие прелести социализма на собственном опыте, относятся к подобным перспективам развития Америки и, в частности, к государственным службам по-разному. Одни – изголодавшиеся в Союзе по свободе предпринимательства, с ужасом отвергают все, что хоть немного напоминает об общественном строе, 70 лет царившем на нашей «бывшей родине». Другие – привыкшие к застойной жизни и теплым местечкам - воспринимают государственные учреждения, как родную стихию, и всячески пытаются попасть в эту стабильную, надежную, не зависящую от бурь рынка систему.
Но действительно ли эта система соответствует общепринятым о ней представлениям? Или стереотипы, как всегда, основаны на преувеличениях?
Действительно ли государственный сектор США подобен Советскому Союзу времен застоя или некоему «сонному царству»? Или он достаточно эффективен и динамичен?
Действительно ли темпы и требования в государственных службах радикально отличаются от темпов и требований в частных компаниях? Или между двумя системами нет особой разницы?
Действительно ли большинство государственных служащих – от агентов ФБР до «будочников» метро – работают спустя рукава? Или они столь же старательны и трудолюбивы, как работники частных компаний?
Только ли в государственных учреждениях встречаются «серийные сонливцы» и хронические бездельники? Или подобные экземпляры можно увидеть и в крупных корпорациях?
Действительно ли государственный сектор в Америке угрожающе разрастается, постепенно трансформируя ее в социалистическую страну? Или угроза сильно преувеличена, и в США всегда будет превалировать частный сектор?
С такими вопросами мы обратились к нашим читателям.

Петр К., работник
городского госпиталя:
Городские службы – это действительно социалистические или даже коммунистические островки в море частного предпринимательства. Я работал в частной клинике и могу сравнивать.
Частная клиника была настоящей кочегаркой, у работников там весь пот выжимали. Бесконечный поток клиентов, непомерные нагрузки. В городском госпитале – сплошное бумагомарательство и никакой настоящей работы. И это естественно – ведь частные клиники заинтересованы в первую очередь в деньгах, а городские госпитали – в отчетности, ибо деньги мы получаем от города.
Все это мне напоминает порядки в Советском Союзе. Где-то наверху - в Олбани или в Сити-холле (совсем как в Политбюро) – пишутся красивые директивы, причем пишут их чиновники, далекие от работы в госпиталях и имеющие о ней смутное представление. Потом эти директивы спускаются вниз, и мы стараемся под них подстроиться. А подстроиться - значит, тоже писать красивые отчеты. Что в действительности происходит с пациентами, что реально делает медперсонал, – никто не знает. Зато пишутся отчеты, полные звучных слов и впечатляющих цифр, отчеты, создающие видимость высоких показателей и постоянных успехов. Что главное - отчеты эти ни на чем реальном не базируются – липовые мероприятия, липовые программы, даже липовые пациенты. Бывает, что человек не появляется в госпитале месяцами, а числится как постоянный пациент, которого осматривают чуть ли не еженедельно. Словом, сплошная фикция, не позволяющая судить о реальном качестве работы. Неудивительно, что люди, попавшие из частных клиник в городские госпитали, с трудом привыкают к новому ритму, к новым порядкам, долго ходят, как потерянные. Я сам в городском госпитале сравнительно недавно, но у меня уже выросли мозоли на пальцах от бумагомарательства. Бывают дни, когда вообще не видишь живых клиентов – столько надо изводить бумаги.
Что еще поражает человека, попавшего в городскую систему, так это огромное число бенефитов – отпуска, дни по болезни, курсы повышения квалификации, пенсионные планы и т.д. В частной клинике на одного врача – сто пациентов, в городском же госпитале – сто врачей на одного пациента! Притом этих врачей никогда не видно – все они... отдыхают! Кто-то – в отпуске, кто-то – на курсах повышения квалификации, кто-то – на научной конференции. А уволить их невозможно – через год работы каждый новый сотрудник становится членом профсоюза и выгнать его можно разве что в том случае, если он убьет директора госпиталя. Казалось бы, никаких забот и тревог. Но при этом – сплошные интриги, подковерные игры, подхалимаж. И доведенная до совершенства, витруозная техника самообороны, умения прикрывать себя и подставлять других, в том числе пациентов.
Михаил И.,
программист, работает в одном из городских агентств:
В утверждениях, что государственные службы - это социалистическая система внутри капиталистической, конечно, есть доля истины, но... Правда не бывает абсолютной. Судя по моему опыту (а я работаю в нашем учреждении шесть с половиной лет), в городских агентствах, как и в частных компаниях, есть категория людей, которые работают, и категория людей, которые валяют дурака. Но в городских агентствах валять дурака легче, потому что уволить человека, получившего civil service title, практически невозможно. Это оговорено в контракте. И этим пользуются люди, которые не хотят работать. Например, среди моих сотрудников есть человек, чьи знания уже устарели. Новых систем он не знает, повышать квалификацию не хочет, а выгнать его невозможно. Сидит за компьютером и неизвестно что делает. А зарплата, в соответствии с контрактом, повышается. Но при этом в нашем учреждении много людей, которые работают тяжело.
Нельзя сказать, что у нас меньшие нагрузки или более медленные темпы работы, чем в частных компаниях. Когда мне дают срочную работу, я стараюсь ее выполнить за два, два с половиной дня. В частных компаниях больше требуют, но и платят больше. Да и бенефиты во многих частных компаниях лучше. Job security – то есть надежность, стабильность – вот главное преимущество работы в городских агентствах. Здесь меньше боишься наказания и меньше зависишь от прихотей начальства. Я не могу судить обо всех агентствах на примере нашего. Есть агентства, в которых непомерно раздут штат и непонятно, чем люди занимаются. У нас людей меньше, поэтому работа каждого заметна.
Диана Т., сотрудник
городского госпиталя:
Представление о том, что работники городских учреждений – бездельники и халтурщики, абсолютно неверно и несправедливо. Я работаю в одном из двадцати городских госпиталей и все наши сотрудники трудятся, как пчелки, - от звонка до звонка, без остановок. Первые три месяца, в течение испытательного срока, человек не может даже пообедать толком, не говоря уж о передышках.
Зарплаты у нас низкие (с среднем – 40 тысяч долларов в год), нагрузки большие, при этом начальство экономит и старается все выполнять меньшими силами. В этом году двое сотрудников нашего отдела ушли: один пошел на повышение, другая - по болезни. Так вот, вместо них никого не взяли, и мы вынуждены были выполнять и их обязанности.
Но все это – цветочки по сравнению, например, с порядками на почте. Мой родственник работает в одном из почтовых отделений города и часто рассказывает о своих условиях труда. По его рассказам я знаю, что на почте люди вообще трудятся, как заводные, часто не могут позволить себе даже такой «роскоши», как ланч. А новичков третируют так, что вспоминается дедовщина в армии.

У работы в городских учреждениях - два преимущества – хорошие бенефиты и стабильность. Человека не могут уволить только потому, что его вдруг невзлюбил босс. Но это не значит, что мы можем халтурить и бить баклуши. У нас была сотрудница, которая ничего не делала, к тому же постоянно опаздывала. Так вот, на нее подали заявление в профсоюз, доказали, что она не справляется со своими обязанностями, и уволили.
Сэм Н., работник МТА:
Я ремонтирую вагоны поездов метро. Это тяжелая, черная, грязная работа. Зарплата сравнительно небольшая, а требования высокие. Но не каждый может попасть на эту работу, надо сдать экзамен, показать, что ты разбираешься в технике, электронике, и каждый день подтверждать, что ты чего-то да стоишь.
В метро я работаю уже семь лет, и условия труда у меня на глазах ухудшаются. Профсоюз становится слабым и не может отстаивать наши интересы перед администрацией штата, которой мы подчиняемся. В результате зарплата не поспевает за инфляцией и не позволяет держаться на плаву. Бенефиты постепенно сводятся к минимуму. В соответствии с последним контрактом мы должны платить за медицину и из собственного кармана. И все более явным становится неуважение к рабочим. Когда я начал работать, человека отличившегося старались поощрять. Если отремонтированный рабочим вагон проходил без проблем определенное число миль, его называли человеком месяца на уровне цеха, потом – на уровне МТА. Речь не идет о деньгах, премиальных у нас не существует, но человеку дарили сувениры и показывали, что его труд ценят. Сейчас все по-другому: нам даже значков не выдали в связи со столетием МТА.
Так что вынужден разочаровать тех, кто думает, что мы бездельничаем и проедаем налоги. Кстати, если уж на то пошло, мы ведь тоже налоги выплачиваем!

Оксана П., сотрудник одного из городских департаментов:
Да, городские учреждения действительно чем-то напоминают социализм. Но работников этих учреждений вряд ли можно считать привилегированной прослойкой, живущей за счет чужих налогов. У нас хорошие пенсионные планы и медстраховки, и мы в меньшей степени зависим от субъективного отношения начальства, чем работники частных компаний. Но зарплаты у нас низкие, нагрузки – внушительные, а профсоюз не всегда может защитить. Если человека хотят уволить, ему создают соответствующие условия. Например, повышают по службе, дают испытательный срок, а потом доказывают, что он с обязанностями не справился. Человека могут и понизить по службе, если он работает спустя рукава.
Люди, враждебно настроенные по отношению к городским работникам и считающие их чуть ли не паразитами, забывают одно важное обстоятельство. Городская казна пополняется за счет экзаменов, которые надо сдавать не только для того, чтобы устроиться в городские учреждения, но и для того, чтобы там продвинуться по службе. Чем выше должность, на которую человек претендует, - тем больше стоит экзамен. Ежегодно тысячи людей проходят экзамены на городские работы, но при этом далеко не всем удается их успешно сдать. И далеко не всем сдавшим удается в конечном итоге устроиться на работу в городской системе или продвинуться вверх по служебной лестнице. Человек, сдавший экзамен, попадает в длинную очередь. И если в течение четырех лет его не вызовут на интервью или, вызвав, не возьмут на работу (не повысят), все его достижения аннулируются. То есть получается, что он зря сдавал экзамен и зря тратил деньги. Неудивительно, что в последнее время многие городские работники отказываются от мысли сдавать тесты, нужные для продвижения вперед по службе. Они утверждают, что не хотят участвовать в шоу, которое устраивает город для пополнения своей казны.

Дэниел Л., компьютерщик,
работает в частной компании:
Мне трудно судить о городских агентствах, потому что я никогда там не работал. Но в последнее время социализм, по-моему, начал прокрадываться и в частный сектор. Многие, особенно крупные компании, перешли от традиционно капиталистического, беспощадного к новому, «социалистическому» отношению к работникам. И дело не только в том, что работникам дают высокие зарплаты или балуют их медстраховками, пенсионными планами и т.д. Дело в том, что руководители этих фирм проповедуют и применяют на практике новаторский, очень гуманный подход к людям, который считается очень продуктивным. Работникам идут навстречу, вместо того, чтобы от них требовать, их не заставляют приспосабливаться к нуждам фирмы, наоборот, фирма приспосабливаются к их нуждам и т.д. Менеджеры в таких компаниях ценятся не за умение держать подчиненных в кулаке, а за умение найти к каждому из них особый подход, выделить для каждого такой участок работы, который поможет ему или ей полностью раскрыть свой потенциал и получить максимум удовлетворения. Это все, конечно, хорошо, но судя по обстановке в нашей компании, многие работники этим пользуются. И продуктивность, на мой взгляд, страдает.

Александр, работник МТА:
Чтобы понять сегодняшнюю ситуацию с городскими работами, нужно оглянуться лет на 30-40 назад. Тогда в Нью-Йорке, как и во всей Америке, еще было много фабрик, заводов и других промышленных предприятий с огромным количеством рабочих мест. Затраты на медицину были небольшими, и в стране молодое население значительно преобладало над пожилым, так что пенсионные фонды не обременяли бюджет компаний. Мало кто хотел работать на муниципалитет, потому что в частном секторе платили больше. Я знаю людей, которые когда-то уволились с городских позиций ради более высоких окладов в частных фирмах. В связи с трудностями набора городские управления приглашали на работу возвращающихся из Вьетнама ветеранов и новых иммигрантов без каких-либо экзаменов (в 1980 году МТА приняло партию беженцев из СССР в соответствии с рекомендациями тогдашнего мэра Коча).
Ситуация резко поменялась с начала 90-х годов - в связи с массовым оттоком рабочих мест в страны третьего мира и стремительным ростом стоимости медицинских услуг и постепенной ликвидации пенсионных фондов большинством компаний. Работа же на город стала привлекательной ввиду гарантированности рабочего места, обеспечения медициной всей семьи работника и возможности раннего выхода на пенсию по стажу. И хотя ставки специалистов городских ведомств несколько ниже ставок их коллег в частном секторе, все перечисленные выше условия порой вызывают зависть, раздражение и порождают слухи о бездельниках с тугими кошельками в 200-тысячном коллективе городских работников Нью-Йорка.
Мой сын, молодой программист, даже не мыслит о работе «на город» из-за отсутствия там хорошей перспективы. Мне же, немолодому водителю грузовиков-трейлеров, гораздо более подходит работа в местной системе транспорта МТА, чем многодневные перевозки, скажем, контейнеров с Восточного побережья на Западное.