В очередях... Десять лет

И снова приходится начинать с песни. Только теперь - с песни Юрия Визбора, повествующей о нелегкой женской доле. Наиболее проникновенно тема выражена в припеве:

Десять лет варила суп,
Десять лет белье стирала,
Десять лет в очередях
Колбасу я доставала,
Десять лет учила я сверхсекретного чего-то,
Десять лет сидела я у окошка на работе.
Душу стачивая в кровь,
Десять лет дитя растила.
Что ж осталось на любовь?
Полтора годка от силы...[!]

Десять лет многодетная, но образованная дама по имени Алия принимала участие в руководстве государством Израиль. Скажем, не как та кухарка из высказывания вождя, но все же... Десять лет она “варила суп” коалиции, “стирала белье” министерств, “доставала колбасу” для парламентских комиссий – короче, старалась быть полезной правительствам, в которых была представлена.

В течение десяти лет ни одно из них не обходилось без представителей репатриантов из СССР и СНГ 70-90-х годов. Они занимали посты министров внутренних дел, строительства, транспорта, инфраструктуры, абсорбции, промышленности и торговли, даже были вице-премьерами. Но вот любовь прошла, и ничего от нее не осталось: в правительстве Эхуда Ольмерта нет ни одного “русского”. Так постановил новый премьер-министр Израиля, еще месяц-другой назад клявшийся с предвыборных трибун в любви к “высокообразованной, интеллигентной и сильной израильским патриотизмом алие из бывшего Советского Союза”.

Общине, составляющей более миллиона из семи с лишним миллионов израильтян, отказано видеть своих посланцев в высшем органе исполнительной власти. Кадима, нынешняя партия власти, которой русскоязычные избиратели страны принесли никак не меньше 4-5 депутатских мандатов, решила обойтись без министров-репатриантов. Марине Солодкиной, шестому номеру в списке Кадимы, долгое время успешно проработавшей заместителем министра абсорбции и по праву рассчитывавшей занять пост главы иммиграционного ведомства, не досталось ничего. Видному деятелю партии ШАС Амнону Коэну, стоявшему на одном из первых мест в партии религиозных сефардов и представляющему в ней общину русскоязычных бухарских евреев, также не попал в руки министерский портфель.

Но это – члены партийных фракций, вошедших в коалицию. Сейчас они связаны коалиционной дисциплиной и критиковать своих обидчиков-шефов позволяют себе с большой оглядкой. К тому же никто не застрахован от болезни, личных неприятностей, в конце концов, от премьерского гнева, и тогда посты министров могут освободиться посреди каденции. Тут-то, возможно, и вспомнят об обиженных “русских”, наградив их за покорность судьбе и начальству.

Партии “Наш дом Израиль”, добившейся большого успеха на прошедших выборах и явно претендовавшей на два-три министерства, сегодня, как ни странно, проще, чем им. Положение и задачи НДИ ясны.

Лидер этой партии Авигдор Либерман строил большую часть своей предвыборной кампании на тезисах об усилении борьбы с преступностью, наведении должного порядка в населенных пунктах и искоренении расистского отношения к определенным категориям граждан со стороны израильской полиции. Для этого ему был необходим пост министра внутренней безопасности. Но буквально перед началом переговоров между НДИ и Кадимой на свет божий были извлечены “дела Либермана”, годами пылившиеся в полиции и прокуратуре. Одно из них пролежало без движения целых восемь лет. Этих дел, сырых, противоречивых, не обладающих сколько-нибудь прочной доказательной базой и не только не доведенных до законченного обвинительного заключения, но даже толком не расследованных, хватило для того, чтобы запретить рассматривать Авигдора Либермана в качестве кандидата на пост министра безопасности. Ход, к которому прибегли прокуратура и полиция, столь же действенный, сколь и прозрачный. «Русский» министр, способный навести порядок в правоохранительных органах, системе не надобен.

Когда же НДИ попытались втянуть в дешевые торги, партия предпочла уйти в оппозицию. Предложенные Либерману “утешительные” министерства не устраивали ни его самого, ни его товарищей. Согласиться на подобные замены - значило бы проявить стремление, так свойственное многим израильским политикам – любой ценой оказаться у власти, то есть у кормушки. А такого мотива ни у Авигдора Либермана, ни у Юрия Штерна, ни у других лидеров партии “Наш дом Израиль” не было.

Безусловно, для своих избирателей и общины вообще эти русскоязычные политики смогли бы сделать больше, находясь в составе коалиции, а не в оппозиции. Но и критикуя власть предержащих, выдвигая свои законопроекты, лоббируя те или иные решения, они смогут не только добиваться решения неотложных вопросов, но и приблизить новые выборы.

Но вернемся к настроениям “обиженных”. Таковыми сегодня считают себя не только Марина Солодкина или Амнон Коэн, а очень многие деятели, к голосам которых прислушивается русскоязычная община. Вспоминают, какими сильными министрами были в свое время Натан Щаранский и Юлий Эдельштейн, не говоря уже об Авигдоре Либермане, явившем Израилю новый стиль руководства серьезными ведомствами. Горюют по временам, когда “русские” министры приводили в министерства и отраслевые управления толковых специалистов, профессионалов, опытных управленцев из числа репатриантов. И в который раз идиоматично формулируют отношение израильской элиты к репатриантским лидерам: «поматросили - и бросили».

И невдомек оплакивающим “былую роскошь”, как все это всегда раздражало израильский истеблишмент и достаточно большую часть общества. Местные политики и их многочисленное окружение очень быстро пожалели, что “русским” был выдан такой щедрый аванс, как допуск их представителей в Кнессет и правительство. Реванш только ждал своего часа, который пробил ровно через 10 лет после 1996-го – года первого успеха “русской” партии “Исраэль ба-алия”.

На протяжении всех этих лет министров-репатриантов было то больше, то меньше. И чем лучше работали “русские” министры и их протеже, чем больше министерства становились при них похожими на штабы отраслей, а не на известный по Ильфу и Петрову “второй Дом Собеса” с его Альхеном, Сашхеном, Пашей Эмилевичем и прочими прожорливыми племянниками, тем пущий ропот это вызывало.

Израильские министерства – стоялые болота, оставшиеся в наследство от местного социализма 60-70-х. Устройство на государственную должность, пусть даже самую незаметную, воспринимается чуть ли не как пожизненная “халява”. Исполнительскую работу в бесчисленных канцеляриях, отделах и подотделах выполняют подчас даже не сами политические ставленники, а люди, вовремя покрутившиеся в предвыборных штабах партий-победителей, а то и просто близкие друзья и родственники активистов. Профессионалы встречаются не везде, разве что в таких министерствах, где без них просто невозможно существовать – в Минобороны, Минфине, МИДе, Министерстве внутренней безопасности. Большинство же периферийных ведомств давно превратились в места раздачи того, что израильтяне называют емким английским словом “джоб”.

Политическая система в Израиле простроена так, что от министра не то что не требуется знание отрасли или области, которой он назначен руководить, – ему это противопоказано. Он приходит в правительство как высокопоставленный деятель партии, его дело – политика, продвижение интересов (снова обратимся к неиссякаемому источнику) “пославшей мя жены”, то бишь религиозной общины, социальной группы, экономического сообщества, товарищества интересантов, если не сказать, сословия...

Чего стоит, например, назначение капитана запаса Амира Переца министром обороны, а никогда прежде слыхом не слыхавшего о репатриантах оборонца Зеэва Бойма – министром абсорбции? Зато интересы пославших их профсоюзников и предпринимателей они в правящем кабинете выражать и защищать будут.

В том-то и состояла ошибка бывших инженеров, педагогов и обществоведов, прошедших к тому же школу непримиримости в рядах советских отказников и диссидентов, что они хотели как лучше. А получилось... Продолжение известно всем.

Разумеется, рано или поздно возобладает рациональный, по-настоящему государственный подход к распределению министерских должностей. При существующей, партийно-лоббистской системе власти, Израилю ничего этого не видать. Министры-управленцы с заместителями из числа крепких профессионалов и с советниками-менеджерами смогут взяться за дело только тогда, когда государство осознает неотвратимость перехода к президентской форме правления. Тогда, кстати, и премьер-министром сможет стать не просто ловкий политик или партиец с большими связями, не заслуженный генерал-отставник или выходец из влиятельной семьи, а человек, лучше прочих умеющий управлять хозяйством своей страны.

...А пока, наверное, не стоит обижаться. В конце концов, еще ни одно правительство последнего десятилетия не дотянуло до конца своей каденции. Не более двух – двух с половиной лет прочат эксперты и кабинету Эхуда Ольмерта.

Ну, не достались “русским” нынче министерские портфели, стало быть, такова цена желания быть “как все”. Значит, рано пока сдавать в архив тему секторальных партий.

До тех пор, пока Израиль будет жить по понятиям, выработанным в годы киббуцно-общинного прошлого, придется новичкам держаться друг друга. Объединяться по признаку страны исхода и ее языка, по общности менталитета, по схожести проблем сегодняшнего эмигрантского житья-бытья, по надеждам на изменение статуса в будущем. А с общиной наивной, разобщенной, голосующей то за одного, то за другого расчетливого златоуста, считаться в Израиле никогда не будут. Задвинут и в конец очереди, не отдав должного желанию миллиона граждан сделать все “как лучше”...