СОТБИС: русские сезоны в америке

То, что такой старейший – из выживших, разумеется, и авторитетнейший – из постоянно действующих аукционов международного масштаба, как Сотбис, вплотную занялся русским искусством, – явление знаковое. Интерес к самым разным произведениям российских художников и в Европе, и в Америке растет, как говорится, не по дням, а по часам. Но что куда более чутко, чем барометр на непогоду, реагируют такие гигантские коммерческие предприятия с четко отлаженной системой слежения за конъюнктурой и ситуацией на рынке предметов искусства, как Сотбис, Кристис и им подобные.
Так случилось, что обе конкурирующие фирмы-гиганты практически одновременно «выбросили» на продажу обширные коллекции работ русских мастеров. Кристис завершил торги на день раньше, но Сотбис, представивший собрание покрупней (почти восемь сотен лотов!), соперника обогнал: его конечный результат – 55 млн. долларов вместо предполагаемых 20, то есть более чем в два с половиной раза выше расчетной суммы. Получен самый впечатляющий результат за всю более чем 250-летнюю историю прославленного аукциона![!]
Собственно аукциону (торгам, значит), как обычно, предшествовали дни показа подготовленных к продаже произведений. Для ознакомления потенциальных покупателей. И широкой публики тоже – с целью рекламы и повышения своего рейтинга. Чтобы вы поняли, какого уровня предлагались работы, среди которых было немало шедевров, перечислю лишь некоторые.
Айвазовский. Кто не любит творения великого мариниста? Чье сердце не замирает, почуяв неповторимый запах моря, заслышав шум прибоя или грозный рокот волн? Шесть дивных его полотен у Сотбис. Только они могли бы собрать в стеклянный дворец аукциона на манхэттенской Йорк авеню толпы почитателей, действительно понимающих, что есть Искусство и его высокий смысл.
Гордая, истинно русская красавица – «Молодая боярыня» Константина Маковского; могучий, несгибаемой воли старик – «Русский паломник на Иордани» Василия Верещагина; никогда нами не виданный исповедальный автопортрет Ивана Похитонова; четыре прекрасных суровых холста Николая Рериха, тоже незнакомых, так же как и скрытые прежде от нас картины Ильи Гринмана, Бориса Анисфельда, скульптура Наума Аронсона. Вообще много работ, которые прежде видеть мы не могли... «В этом главная и очень важная особенность нашего аукциона, – говорит специалист по русскому искусству Сотбис и составительница каталогов нынешней коллекции Ольга Осипенко. – К нам зачастую попадают ценнейшие работы из частных коллекций или просто через десятые иногда руки от людей, хранивших их десятилетиями».
Никогда не приходилось, даже в репродукции, видеть торжествующий парадный портрет великой княгини Марии Павловны кисти Бориса Кустодиева. Просто здорово, что удалось узнать еще одну сторону красочной и радостной кустодиевской живописи, щедро представленной на аукционе. Наслаждаясь, восхищаясь, бродила я с неизбежным блокнотиком вдоль завешанных превосходными старыми полотнами стен. Рядом оказалась какая-то дама: «Что, подобрали что-нибудь для себя?» Я ответила коротко: «Многое». – «Ого!»– уважительно воскликнула собеседница. Но я ведь не солгала – действительно многое подобрала я для своего сердца, для своей памяти, для познания безграничного в своей познаваемости искусства.
И вот ведь какой феномен: в дни, предшествовавшие торгам, была я в галереях Сотбис дважды. Впечатление тоже двоякое. Днем, когда приходило сюда, как в музей, множество народу – плотная толпа у стен и у стендов, на всех трех русским художникам отданных этажах. Разновозрастные люди, английская, чаще русская речь, неподдельный интерес, радость узнавания... И совсем другая, почти удручающая картина на вечернем приеме, так называемом reception: шедевры на стенах внимания большинства не привлекают. Статуи и скульптурные композиции томятся едва ли не в одиночестве, а приглашенные - в основном, молодые люди, - громко (что в музеях и галереях не принято), с бокалами вина в руках держатся поближе к барам и девушкам, которые разносят канапе. Кому нужны эти картины, если вокруг нужные люди, с которыми можно обсудить дела или просто потрепаться. Словом – тусовка.
Тусуются на 10 этаже, где представлено икусство наиновейшее, сегодняшнее, то есть. На четвертом, где вино не подают, и где выставлено виртуозно выполненное прославленное серебро и ювелирка, и на седьмом, где та-а-кие шедевры, (например, потрясающий мужской портрет Мартироса Сарьяна), вообще никого нет.
Конечно, люди, искусству преданные, - художники, коллекционеры, знатоки, - пусть в меньшинстве, но были. Встретила я там крупного специалиста в области иконописи, русского антиквариата князя Владимира Касаткина-Ростовского (о его галерее в Челси мы вам рассказывали). «Ваши впечатления?» – «От коллекции? Блистательно!»
Однако вернемся к пресловутому наиновейшему. Поразило. Это точно. Главным образом, отсутствием идей, этической дисциплины и беспринципностью. Кстати, многое уже видено на приснопамятной выставке «Россия-2», скромненько примазавшейся к великолепной гуггенхаймовской «России» и параллельно с ней завершившей в середине января свой нью-йоркский показ. Опять гнусные черные рожи «Спящего правительства» за кумачом покрытым парткомовским столом (такая вот инсталляция-пародия Георгия Острецова на тех, кто «у руля власти»). Снова голая тетка на драном, без простыни матрасе и мужик, спрыгивающий с нее (пардон, пардон), чтобы усесться на унитаз. Видеоарт называется. В одиночку такое не сотворишь, действовала группа (чуть не сказала – группировка). «Синие носы» – весьма метко. Это не эротика (для этих живых картинок слово это чересчур высокопарно), а рядовая, лишенная даже налета юмора порнуха.
А вот что меня больно укололо – это в этом же малопочтенном жанре написанный гигантский (4,5 х 2,0 метра) живописный триптих «Праздник урожая». Эдакая вторая серия «Кубанских казаков». Только там председатель и председательша соседних колхозов за пару десятков лет еще за ручки не взялись, а здесь вся передовая бригада нагишом на фоне пыхтящего комбайна (пародирующем, дескать, поганый соцреализм) занимается... Догадайтесь-ка сами, чем. Изображено все предельно натуралистично и ух как динамично. Супержесткое порно. И хоть выставлено сие чудо было в демонстрационном зале престижнейшего аукциона, мы уж извините, пожалуйста, перепечатывать репродукцию не станем.
Так же как не станем обсуждать, что такое хорошо и что такое плохо в сексуальной революции. Грязь – всегда плохо. В любом ее виде. А эротика в искусстве всех веков, нагое тело, влекущая его красота, его гармония, его сексуальность в живописи и скульптуре всегда были, есть и будут. И это прекрасно! Если не похоже на забавы обезьяньей стаи. Обидно за двух по-настоящему талантливых художников. Ведь это именно они, Владимир Дубосарский и Александр Виноградов – авторы той, одной из немногих на выставке «Россия-2», необычайно образной, выразительной, интереснейше задуманной и выполненной картины «Вдохновение».
Поразил зрителей «Иисус-ХХI» одареннейшего Константина Худякова. Еще тяжелей, еще мучительней стали страдания Спасителя из-за людской беспредельной жестокости, опустошенности душ.
Но смотры представленного завершились, начались торги. Мы в огромном зале 7-го этажа, где и проходит аукцион. Зал похож на театральный. Справа - длинная ложа, где с телефоном наперевес расположились брокеры, впрочем, и в числе сидящих в зале их тоже предостаточно. Тут же галерейщики, коллекционеры, покупатели-одиночки (как правило, с консультантами), вездесущие журналисты. Зевак мало. Зато присутствует кое-кто из тех, кто выставил на продажу свое сокровище – пару раз я услышала: «Могу идти, мое продано» Когда цена проданного-купленного зашкалила за миллион – грузный мужчина упруго поднялся с места, по-хозяйски оглядел зал и уверенно зашагал к выходу. «Кто это?» – ответа не последовало. Вообще получить какую бы то ни было информацию практически невозможно. От имени большинства покупателей и продавцов действуют брокеры, а они молчат, как партизаны, вопрос типа «кто?», «что?», «откуда?» расценивается как наглость. Чрезвычайно редко покупают в открытую. Позади меня в окружении пары художников-профессионалов сидела пышная блондинка. Эдак небрежно прикупила пару картин на миллиончик, продекларировав, что натюрморт– «для кухни».
О ценах оповещает табло. Оно справа у передней стены. Слева вращающийся круг с тремя сменяющими друг друга нишами, в которых выставляется очередной лот. Между ними своего рода трибуна, на которой в поте лица трудится аукционщик. Ну, братцы, профессионализм высочайшего класса! Реакция, как у космонавта, быстрота движений, мысли и слов, знание предмета и, безусловно, актерское мастерство. Зорко следит за залом, отмечает каждый взмах синего флажка, чуть ли не шепотом названную цифру. В унисон с его голосом прыгают цифры на табло: начальная стоимость, больше, больше, максимум, стоп! Удар крохотного, в ладони аукционера зажатого молоточка – продано! Или не продано, если максимально предполагаемая цена меньше обусловленной анонимным владельцем лота. Редко, но имеет место и такое.
Цифры впечатляющие, свидетельствуют о ценимости русского искусства. Ну и что уж тут не договаривать, – моде на него. К тому же на авансцену вышли новые русские богатеи, выкладывают свои миллионы – кто из подлинного интереса к работам корифеев отечественного искусства, а для кого-то это способ надежного вложения денег. Но в целом явление это, наверняка, со знаком плюс: рассеянные по свету шедевры российских мастеров возвращаются на родину. Дивной красоты серебряный с эмалью сервиз 19-го века, купленный за 1,6 миллиона, «Молодая боярыня» Маковского – за 400 тысяч, огромное декоративное полотно этого же замечательного мастера «Туалет Венеры» – за 700 тысяч. Долларов, разумеется. На табло одновременно высвечиваются цены еще и в евро, швейцарских франках, японских йенах. Рубликов российских по-прежнему нет.
Конечно же, раскуплены дивные марины Айвазовского, цифры трехзначные: 450, 600, 640 тысяч; превосходная «Студия в Гурзуфе» Константина Коровина – полтора миллиона; поэтическая, будто колышащаяся, насыщенно зеленая «Оливковая роща» Петра Кончаловского – 2 миллиона 300 тысяч долларов... Так ценится сейчас русское искусство.
Хочется думать, что не только на отдельных выставках и не только работы Кандинского, Шагала, Сутина и еще считанных – из самых знаменитых российских художников ХХ века появятся в постоянных экспозициях американских музеев. Спусковой крючок нажат. Русские сезоны в Америке продолжаются!