ПРИНЦ ДАТСКИЙ

Сразу оговоримся, что речь не о шекспировском Гамлете, сыне покойного короля Дании. У нас в гостях сегодня датский гроссмейстер Бент ЛАРСЕН. Именно его призом на чемпионате США-2006 в Сан-Диего был награжден юный Хикару Накамура за яркую бескомпромиссную игру (РБ, 13).
Чем же славен этот симпатичный европеец? Гарри Каспаров в фундаментальной работе «Мои великие предшественники», том 4 (Фишер и Звезды Запада), пишет: «Успехи выдающегося датского гроссмейстера Бента Ларсена (4.03.1935) во второй половине 60-х годов были столь велики, что пресса называла его то «принцем датским», то «Холодным убийцей за шахматной доской». За несколько лет Ларсен выиграл дюжину сильных турниров, сыграл 7 матчей претендентов и вдобавок выиграл два матча за 3-е место в цикле. Его огромный талант вкупе с неиссякаемым оптимизмом породил неповторимый стиль. В нем находили черты Нимцовича и Боголюбова, а Эйве тонко охарактеризовал Ларсена как стратега-романтика».
В знаменитом “Матче века”, 1970, Бент Ларсен возглавлял команду лучших шахматистов мира. Существует мнение, что эта фигура в мировых шахматах куда более загадочная, чем даже Фишер. Появившись ниоткуда, он быстро приучил зрителей к своим победам и к своей извечной оригинальности. Ему словно бы доставляло удовольствие бравировать своей необычностью, при этом он всегда был корректен и доброжелателен. Спокойный викинг, ворвавшийся в суматошный мир второй половины ХХ века.
Сегодня, спустя годы, Ларсен почти не играет в шахматы. Вот уже 30 лет он живет в Аргентине, но события недавней истории по-прежнему волнуют любителей шахмат.
Предлагаем фрагменты его недавнего интервью.
В.: Вы переживаете, что не добрались до шахматного Олимпа?
Б.Л.: Даже не знаю что сказать... Вы ожидаете услышать, что это “трагедия моей жизни” или что-то в этом роде. Сейчас я понимаю, что были шахматисты, которые на тот момент играли лучше.
В.: А когда вы поняли, что взойти на вершину вам не суждено?
Б.Л.: Не могу определенно назвать год или день... Но не тогда, когда я проиграл Фишеру, – в тот момент я все еще продолжал верить в себя. Какой-то слом случился позже, в 1973 году на межзональном турнире в Ленинграде. Еще перед турниром я нервничал, как будто предчувствовал. И начал-то его отлично, а потом...
В.: Когда вы потребовали первую доску в “Матче века”, в вас говорили амбиции или вы действительно считали, что играете сильнее Фишера?
Б.Л.: На протяжении нескольких лет я выигрывал почти все турниры, в которых участвовал, а Фишер сидел дома, не желая бороться... Почему я должен был ему уступать? Вообще я сильно удивился, когда Эйве обратился ко мне с подобным предложением. Несмотря на все уважение к силе игры Фишера, это было, прежде всего, некорректно по отношению ко мне.
В.: Этот эпизод повлиял на ваши отношения с Фишером?
Б.Л.: У нас с Фишером всегда были достаточно ровные отношения, как у профессионалов, уважающих друг друга, но не более... Не слишком плохие и не слишком хорошие.
В.: То, что Фишер пожаловал вам первую доску команды мира, повлияло на исход претендентского матча, который Вы проиграли ему со счетом 0:6?
Б.Л.: О, да! Но это был невозможный матч... Организаторы выбрали, пожалуй, наиболее неудачное время для матча. В тот момент стояла страшная жара, как можно нормально играть в сорокаградусную жару? Фишер, как выяснилось, был гораздо лучше подготовлен к таким экстремальным условиям... У меня же сильно поднялось давление, и половину партий я провел как в тумане. Пожалуй, самое кошмарное воспоминание в моей биографии, но память раз за разом возвращает меня назад в этот ужасный Денвер. Уж и не знаю, смог бы я победить тогдашнего Фишера в других условиях, но судьба просто не дала мне ни одного шанса.
В.: Давайте вернемся к истокам. Почему вы выбрали для себя именно шахматы?
Б.Л.: Вряд ли в детстве мы что-то выбираем осознанно. Я часто болел, и чтобы побороть скуку, стал играть в шахматы. Играть я научился в шесть лет, а в 12 отправился в местный клуб... На удивление легко я побил там всех ребят, мне это понравилось и нравится до сих пор.
В.: Как вам удавалось так стремительно развиваться, ведь у вас никогда не было тренера, да и уровень игры в Дании был не самым высоким?
Б.Л.: Я стал гроссмейстером в 21 год. Это случилось на Олимпиаде 1956 года в Москве. Двумя годами раньше я стал чемпионом Дании. В 56-м я выиграл матч у Олафссона из Исландии и стал называться сильнейшим в Скандинавии!
В.: Но как вы всего этого добились?!
Б.Л.: Если угодно, то я типичный self-mader. У меня не было наставника, не могу сказать, что я особенно зачитывался шахматными книгами?! За исключением книг Нимцовича, не могу назвать никого, кто произвел на меня особенное впечатление...
В.:Как шахматист проходит путь до претендента на звание чемпиона мира?
Б.Л.: Все приходит с опытом... Понимание собственной силы и собственной слабости – в какой-то момент ты начинаешь лучше понимать себя, и происходит качественный скачок... Мне было удобно, что, играя, может быть, не в самых сильных турнирах, я имел широкое поле для экспериментов с собственным стилем. В тот момент я мог провести разные турниры в совершенно непохожей манере. Я становился опытней, мой кругозор расширялся – главное, я не боялся ошибок и не жалел времени на их исправление. Воспитывал я и бойцовские качества...
В.: Вы называете своим учителем позиционного шахматиста Нимцовича, и в то же время часто играли в очень острые шахматы?
Б.Л.: Да, часто во мне сходились противоположные качества: иногда приходилось делать выбор между королевским гамбитом и каталонским началом. Небо и земля... Я “научился” у того же Нимцовича, когда его игра выглядела то слишком простой, то слишком сложной – главное, чтобы соперник не смог разгадать замысел!
В.: Кто вам ближе всего среди шахматистов вашего поколения?
Б.Л.: Пожалуй, всего ближе Петросян. Наверное, потому, что у нас с ним была одна основа - “Моя система” Нимцовича. Мы, что называется, “братья по крови”. Но у нас, как я замечал, было совершенно разное чувство позиции... и чувство опасности. Петросян не проиграл столько партий, сколько я – с другой стороны, я выигрывал гораздо чаще него.
В.: Каким вам видится будущее шахмат: светлым и оптимистичным или они уже начали свой путь под гору?
Б.Л.: Я думаю, у шахмат будет еще много светлых страниц. Мне нравится, как сейчас играют в шахматы, особенно так, как Каспаров в Вейк-ан-Зее и в Линаресе-1999.
В.: Если взять сборную вашего поколения и посадить ее играть с современными звездами – кто победил бы?
Б.Л.: Трудный вопрос. Но если взять звезд моего поколения в их лучшие годы и посадить играть против сегодняшних, думаю, “старики” взяли бы верх! Хотя, не скрою, Каспаров-89 мне симпатичней, чем Фишер-72...
Две партии из творчества Б.Ларсена
Б.ЛАРСЕН – Т.ПЕТРОСЯН, 1966, Санта-Моника
1.e4 c5 2.Кf3 Кc6 3.d4 cd 4.Кxd4 g6 5.Сe3 Сg7 6.c4 Кf6 7.Кc3 Кg4 8.Фxg4 Кxd4 9.Фd1 Кe6 10.Фd2 d6 11.Сe2 Сd7 12.0-0 0-0 13.Лad1 Сc6 14.Кd5 Лe8 15.f4 Кc7 16.f5 Кa6 17.Сg4 Кc5 18.fg hg 19.Фf2 Лf8 20.e5 Сxe5 21.Фh4 Сxd5 22.Лxd5 Кe6 23.Лf3 Сf6 24.Фh6 Сg7 25.Фxg6 Кf4 26.Лxf4 fg 27.Сe6+ Лf7 28.Лxf7 Kрh8 29.Лg5 b5 30.Лg3, черные сдались
Б.ЛАРСЕН – Л.КАВАЛЕК, 1970, Лугано
1.b3 c5 2.Сb2 Кc6 3.c4 e5 4.g3 d6 5.Сg2 Кge7 6.e3 g6 7.Кe2 Сg7 8.Кbc3 0-0 9.d3 Сe6 10.Кd5 Фd7 11.h4 f5 12.Фd2 Лae8 13.h5 b5 14.hg hg 15.Кec3 bc 16.dc e4 17.0-0-0 Кe5 18.Кf4 Лd8 19.Kрb1 Сf7 20.g4 Кxg4 21.f3 ef 22.Сxf3 Кe5 23.Фh2 Сxc4 24.bc Кxf3 25.Фh7+ Kрf7 26.Кcd5 Лg8 27.Кxe7 Лb8 28.Kрa1 Фxe7 29.Фxg6+ Kрf8 30.Кe6+ Фxe6 31.Сxg7+ Kрe7 32.Сf8+ Лbxf8 33.Лh7+ черные сдались.