Совет Безопасности: «Ждите ответа...»
Состоявшаяся в Берлине встреча министров иностранных дел стран - членов Совета Безопасности ООН была назначена весьма спонтанно: не успел британский шеф дипломатического ведомства Джек Стро заявить о ней миру, как через день министры и уполномоченный ЕС по иностранным делам Хавьер Солана уже прилетели в столицу Германии. Наблюдатели считают, что ее итоги подчеркивают тот факт, что участникам ее удалось достичь договоренности в отношении так называемой иранской ядерной проблемы.
Постоянные члены Совета Безопасности ООН предложили Ирану в течение тридцати дней вернуться за стол переговоров. В противном случае его ждет международная изоляция – таков был итог встречи, зафиксированный в совместном коммюнике.
Тем не менее этот результат нельзя считать ни ясным, ни окончательным. Во-первых, сама встреча была назначена в довольно странный момент: накануне Совет Безопасности ООН уже вынес решение о том, что Ирану дается 30 дней на то, чтобы исполнить маневр «отход на заранее подготовленные позиции» и от берлинского совещания логичным образом ожидали обнародования совместного плана на тот случай, если иранское руководство не захочет этой возможностью воспользоваться. Вместо этого министры стран Совбеза попросту чуть ли не дословно повторили все пункты вашингтонской резолюции, а от вопросов на тему «Что же будет дальше?» отбивались прямым текстом.
К примеру, министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер заявил буквально следующее: «Сейчас не время продумывать дальнейшие шаги. Мяч на стороне Ирана – следует подождать реакции властей этой страны». Весьма нетривиальная позиция для дипломата: упустить инициативу и не думать о последствиях. В то, что «большая пятерка» решила действовать по принципу «Гром не грянет – мужик не перекрестится», верится с трудом. Большинство политологов сходятся во мнении, что какой-то общий план дальнейших действий все-таки был выработан, однако обнародовать его министры не решились. Почему?
Тому может быть несколько причин. Во-первых, всем известна позиция России и Китая по иранскому вопросу. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров на пресс-конференции еще раз недвусмысленно изложил: Россия выступает против каких-либо санкций в отношении Ирана, против давления и против международной изоляции этой страны – независимо от того, что вздумает делать собственно Иран: вести переговоры, строить атомную бомбу или и то, и другое одновременно.
Точка зрения Китая, однако, заслуживает отдельного рассмотрения: невзирая на то, что у китайцев довольно много общих мыслей по иранскому вопросу с российской стороной, кое в чем политика Пекина с политикой Москвы расходится. Министр иностранных дел Китая Ли Чжао Синь на последовавшей за встречей пресс-конференции говорил исключительно мало, меньше всех остальных своих коллег. Однако две его фразы вызвали живейший интерес у публики. Во-первых, он заявил, что Китай намерен отслеживать ситуацию с Ираном не в течение 30 дней, как собираются это делать другие постоянные члены Совета Безопасности, а только в течение двух недель. И если не будет изменений в иранской позиции – Китай будет готов предпринять какие-то загадочные «собственные меры». Во-вторых же, министр Ли проронил многозначительную фразу: «На Ближнем Востоке и так достаточно проблем, и я не советую ни одной стране увеличивать их количество».
Это замечание – пожалуй, лучший образчик китайской дипломатической традиции – его можно толковать как минимум двояко. С одной стороны, это может оказаться завуалированная угроза США и Израилю: как известно, израильтяне, которые в случае появления в Иране атомной бомбы окажутся непосредственно под прицелом у фундаменталистского режима этой страны, вполне в состоянии нанести превентивный удар по иранским ядерным объектам, подобно тому, как они сделали это в Ираке в 1982 году. Можно себе представить, что именно этого китайский представитель и не советует делать. «Задняя мысль» этого построения также понятна: Китай весьма заинтересован в иранской нефти и вполне в состоянии предложить Ахмадинеджаду поддержку и ядерные технологии в обмен на нефтяные концессии со вторым по объему поставщиком «черного золота» в мире.
С другой же стороны, эту фразу можно трактовать и в обратном направлении. За последние пять лет связи Китая с Израилем удивительно окрепли и распространились на такие сферы, о которых раньше никто и не думал: военное производство и космические исследования. Китайские ракеты-носители выводят на орбиту израильские спутники, а израильские авиастроители создают и модернизируют для Китая беспилотные самолеты-разведчики – и тот, и другой факт вызывают немалое раздражение у Белого дома, который на каждый новый контракт, заключаемый между китайскими и израильскими фирмами, реагирует, как старая дева, обнаружившая у себя под кроватью мужчину.
Основы такого сотрудничества также четко прослеживаются: китайская промышленность, и в особенности китайский военно-производственный комплекс, отстает в данный момент не только от американского, но и от европейского на годы, если не на десятилетия. Объемы военного производства в Китае исключительно велики, однако современных технологий и ноу-хау просто нет. Израиль же является признанным мировым лидером именно в области военных разработок и в отличие от США и России готов торговать ими на взаимовыгодной основе.
В такой ситуации китайское руководство вряд ли может обрадовать твердое намерение иранского президента «стереть Израиль с лица Земли»: даже самые большие поставки нефти не заменят израильских высоких технологий. Так что совет «не увеличивать количество ближневосточных проблем» в равной степени может быть обращен и к Ахмадинеджаду.
В любом случае ясно одно: пока Россия и Китай отказываются всерьез рассматривать хоть какие-то меры против Ирана, его президент может спать спокойно: ни в какую международную изоляцию его режим не попадет. И иранские власти это, похоже, в полной мере осознают. Заявление Ирана, сделанное в тот же день, что и совместное заявление членов берлинского саммита, звучит: Иран готов вернуться за стол переговоров, но не намерен обсуждать никаких тем, ограничивающих его права. В переводе с дипломатического языка это означает: хотите говорить – давайте говорить. О погоде, о предстоящем чемпионате мира по футболу или о датских карикатурах на пророка Мухаммеда. Ядерные же темы Иран обсуждать ни с кем не намерен – ни с США, ни с Россией, ни с евротройкой.
