властелин линии

Конечно же, Евгений Тоневицкий женщиной на земле не был. Зато он – настоящий мужчина – понял женщину, её характер, её самоотверженность, жизнестойкость, нежность и твердость духа, невероятную её способность любить и прощать, ждать и терпеть... И вот это, путями неведомыми раскрытое им древнее тайное знание того, что есть женщина, и помогло художнику обрести своё искусство, себя в искусстве и, что важно чрезвычайно, свою тему.
И тема эта, что совершенно естественно, - женщина! Но поскольку женщина, по Божьему соизволению, не должна, не может быть одна, то и тема говорящей, тонизирующей живописи художника как бы сдвоена - она приобрела единственно возможное свое звучание: «Женщина и мужчина». Звенит как песня.
Сквозь неспокойный ритм, не теряющий, однако, музыкальности и плавности, сквозь образы-символы, сквозь зашифрованные, но всем понятные и всеми понятые, всеми пройденные ситуации выступают в картинах и рисунках Тоневицкого два этих, самой жизнью соединенных персонажа – мужчина и женщина. И ничто, никакие катаклизмы, войны, беды не могут разъединить их, растащить по разным полосам жизни. К черту надоевший феминизм, к дьяволу надуманное, абсурдное неприятие пристального мужского взгляда! Что это за женщина, если её раздражает и оскорбляет поклонение мужчины, его внимание, его жажда? «Он стонал от желания», - писал Набоков. И этот стон явственно слышен в картинах, панно и коллажах Тоневицкого.
Когда я впервые увидела его работы на одной из нью-йоркских выставок, то первой и мгновенно родившейся мыслью было: они ассоциируются с цветомузыкой, но неслышной, молчаливой – музыкой ветра, музыкой нежнейших прикосновений, музыкой поцелуев, музыкой любви. И если любовь взаимна и полнокровна, то бытие, пусть самое тяжкое, становится светлым и радостным. А успех... Успех и успешность непременно (всенепременнейше!) придут. Если двое – рядом, если двое – любят. А упреки – попреки, зависть, скандалы, предательство - отметаются ими сразу и безоговорочно.
«Пространством любви» назвал одну из своих талантливых лент покойный, увы, Арон Каневский (бывший, кстати, и одним из авторов «Русского базара»). Может, Тоневицкий принял эстафету и наполнил это призрачное пространство своими мечтами, озвучил биением своего сердца? И полет своего воображения запечатлел в лирических, а подчас жестких и беспощадных, но всегда романтизированных, донельзя экспрессивных работах. И донельзя сексуальных тоже. Потому что сексуальность, призыв, страсть обязательны в отношениях двоих. Они основа любви и основа жизни.
Пластическая экспрессия (а пластика у Тоневицкого поразительная) обнаруживается в каждом сюжете, а сюжет, фабула, пусть и прикрытая фиговым листком символики, прочитываются практически в любом творении художника. И лучшее из них - его глубоко психологизированная, непревзойденная «Живая вода». Он и Она. Она орошает его живительной водой своей любви, преданности, отданности, поднимая из пучины неудач, растерянности и неверия, заставляя вновь обрести силы, поверить в себя. Они вместе. Они готовы и могут противостоять злу и напастям, пока говорят о себе «мы», пока нет двух эгоистичных «я», каждый из которых не способен, да и не хочет помочь другому. Какое мощное философское эссе! Посильней многих социологических исследований. Любовь, семья, неизбежные противоречия, путь к взаимопониманию – это главная сюжетная линия творчества Тоневицкого, проявленная в его полотнах. «Понять себя», «Ошибка», «Треугольник»... Многосложная, бурлящая жизнь, неожиданные, часто непредсказуемые её извивы. Но нет в живописи Тоневицкого трагических нот, хотя сомнения, страдания, несбывшиеся надежды высвечены выразительнейше, а язык метафор многообразен и звучен.
О Тоневицком никак не скажешь, что живет он вне времени. С каждым годом социальная заостренность его творчества становится все виднее. И вот появляются такие взывающие к человеческому разуму работы, как «Террор», «Предостережение», «9/11», но особенно впечатляет полотно, которое смело можно назвать шедевром, - «Паника»: террор, страшный спрут, многохвостое чудище, готовое задушить мир. С которым бороться надо уже сейчас. Напряженнейший сюр, яркий, политизированный и одновременно эротичный, как и все, что создает художник, товрящий в особой, только ему присущей манере. И колористика, и пластика просто фантастичны.
Взгляните на эти живые, играющие, сплетающиеся и размыкающиеся линии! Они-то и придают особость, мгновенную узнаваемость картинам и рисункам Тоневицкого. Танец и пластика линий лежат в основе оригинальной его стилистики.
И вот что замечательно: в наше озлобленное и озлобляющее время он создает добрые творения, полные любви и старого, как мир, любования женщиной, влечения к женщине, обожествления женщины. И именно поэтому в работах Тоневицкого четко обозначено то самое мужское начало, которого так не хватает и в искусстве, и в жизни. «Лед и пламень», «Тайна моря», последнее полотно «Маргарита» - бесовская женская суть, каждая женщина, пусть самую малость, - ведьма. Если вспомнить, что слово это произошло от того же корня, что глагол «ведать», - знать. Понимать, провидеть то, что для других скрыто.
В женщине Тоневицкий всегда подчеркивает утонченную элегантность и архитектурность форм, умение всегда, при любых обстоятельствах оставаться женщиной. Преклоняясь перед искусством, он всячески это искусство пропагандирует «шершавым языком плаката», своей живописью. Эмоциональной, эротичной и необычайно динамичной. И в этом отношении показательна серия картин «Женщина и мода».
Нужно сказать вам, что изначальная (и сегодняшняя тоже) профессия Тоневицкого – дизайнер женской одежды. Профессионалом в этой более чем востребованной области был он в Петербурге (в бытность великого города Ленинградом, разумеется), в этом же качестве нашел себя в Нью-Йорке. Как находит свое место в строю всякий настоящий мастер своего дела. Если он не опускается и не раскисает. Убеждена в этом. А Тоневицкому профессия подвластна. Отличным вкусом он наделен от Бога, трудиться готов рук не покладая. К тому же, в законах моды, её поворотах–разворотах, тончайших её нюансах разбирается превосходно. Мне приходилось на выставках в нью-йоркском Институте костюма беседовать (коротко, разумеется) с такими китами империи моды, как Томми Хилфигер, Жан Поль Готье, Роберто Кавалли, микроинтервью с которым вы могли прочитать в нашей газете. Но открыть для меня мир капризной моды, помочь постичь достаточно жесткие его законы и закономерности, его историю, его значение в жизни человека, а уж женщины в особенности, – это сделал Евгений Тоневицкий. Обширнейшее интервью с ним опубликовано было еще несколько лет тому назад - тоже в «Русском базаре». А вот автопортрет художника, который представил он на нынешней выставке на Бродвее, мне не понравился. Слишком он на этом полотне суров и бескомпромиссен, встревожен и беспощаден к себе. Будь он таким, разве смогли бы появиться вот такие его работы – певучие краски, особенный сплав живописи и графики, торжество линии, узнаваемость и пространство любви. «Как безумно молчал соловей...»
Познакомиться с работами Евгения Тоневицкого можно в зале Globe Institute of Technology по адресу 291 Broadway в Манхэттене (поезд метро R, W до остановки City Hall).