ЖАННА АЮПОВА – СИЛЬФИДА РУССКОГО БАЛЕТА

Возвращаюсь к теме «Cтраницы прошлого русского балета».
Место Жанны Аюповой в созвездии балерин Мариинского театра – уникально: это подлинная романтическая балерина.
Я писала в одной из предыдущих статей, посвященных гастролям Кировского балета в 1986 году на сцене Вулф Трапп под Вашингтоном, что впервые тогда увидела Аюпову: вместе с Ириной Чистяковой и Александром Луневым она танцевала «друзей Принца» в балете «Лебединое озеро». К этому времени Аюпова всего два года работала в театре (закончила Хореографическое училище в 1984 году, ученица Нелли Кургапкиной).
На следующий год я увидела Аюпову в балете Михаила Фокина «Шопениана», она танцевала мазурку. В главных партиях выступали мастера, которых я хорошо знала: Ирина Колпакова, Сергей Бережной. Колпакова всегда считалась одной из лучших исполнительниц этого балета, и время ее не изменило. Но когда от ансамбля сильфид в романтических туниках отделилась девочка – нежная, женственная, как будто светящаяся изнутри, с чуть лукавой полуулыбкой на губах, я не поверила своим глазам. Это было восхитительное явление: передо мной танцевала современная Карлотта Гризи (первая исполнительница Жизели в 1841 году)!
Аюпова никогда, прибретая с годами и уверенность, и мастерство, так и не обрела в танце бравурной напористости, поэтому ей не присуждали первых премий на конкурсах, но за все пятьдесят последних лет ХХ столетия я не видела на сцене Мариинского театра такой подлинно романтической балерины в старомодном понимании этого слова, какой является Аюпова. Арабески - никогда не завышенные, прыжок - не слишком высокий, но легкий и «летящий», составляют особенность ее стиля. Особая музыкальная чуткость, утонченный лиризм и изящество манер вместе с врожденной чуткостью к красоте составляют особое сценическое обаяние Аюповой.
Аюпова и в жизни – нежная, теряется от резкого слова или упрека. Нелли Кургапкина (в прошлом – прима балерина театра), у которой Жанна училась в балетном училище, говорила, что когда она в классе начинала кричать на учениц, Жанна сразу начинала плакать. Кургапкина понимала, какой редкий цветок расцветает в ее классе, поэтому относилась к девочке с особым вниманием. Когда Жанна поступила работать в театр, Кургапкина осталась ее репетитором, и другом, и «балетной матерью». Как-то в балете «Жизель» Аюпова не очень удачно станцевала вариацию из «крестьянского па-де-де». В антракте Олег Виноградов, художественный руководитель труппы, сказал ей довольно резко (я присутствовала при этом инциденте): «Что случилось? Ты испортила весь спектакль!» Жанна прямо-таки съежилась на глазах, как-то сгорбилась, стала как будто меньше ростом. Но стоявшая рядом Кургапкина тут же – с видом оскорбленного достоинства –парировала реплику Виноградова: «Жанночка не может испортить спектакль, она может его только украсить!»
Увы! Не у всех балерин в театре бывают такие заступницы!
Аюпова станцевала много балеринских партий. Но были в ее репертуаре вариации и концертные номера, и небольшие сольные роли, которые остались в моей памяти на уровне ее лучших выступлений в главных ролях: солистка в па-де-труа из «Пахиты», Девушка в «Видении розы» Михаила Фокина, «Бабочка» Пьера Лакотта...
Аюпова в совершенстве умеет передавать стилистические особенности различных хореографов: Петипа, Фокина, Виноградова, Лавровского, Баланчина. Ее лучшими ролями в классическом и современном репертуаре стали Аврора, Принцесса Флорина, Одетта, Золушка (она танцевала ее в трех различных постановках, я видела ее только в балете Виноградова), Джульетта... Она могла быть утонченной принцессой и милым ребенком – очаровательной «замарашкой», излучающей сердечный свет. Аюпова оставалсь Принцессой и в бессюжетных балетах Баланчина. Но вершиной творчества Аюповой я считаю ее выступления в балетах «Сильфида» А.Бурнонвиля и «Жизель» Ж..Коралли, Ж.Перро, М.Петипа. В исполнении этих двух романтических образов особенно сказалось чуткое понимание балериной стилевых различий балетов. Мне приходилось видеть, как танцовщицы – исполнительницы этого же репертуара – ошибочно делали Сильфиду похожей на Жизель. В танце Аюповой я не ощущала ничего подобного. Ее легкая, шаловливая, беспечная, не знающая глубины человеческих чувств Сильфида была подлинным волшебным созданием. И как бы ни был легок и воздушен танец ее Жизели во втором акте, «потусторонняя» дева-виллиса ничем не напоминала «летающую» среди деревьев деву воздуха.
В балете «Жизель» талант Аюповой проявился, мне кажется, наиболее полно. Ее интерпретация роли (сознательная и интуитивная) настолько интересна, что должна остаться в анналах балетного искусства. Я видела балерину в этом балете не один раз, но расскажу об одном спектакле, особенно меня поразившем. В Нью-Йорке на гастролях в 1989 году Кировский балет дал подряд несколько представлений «Жизели» с разными составами. Аюпова танцевала с Фарухом Рузиматовым.
Напоминаю кратко сюжет: крестьянская девушка Жизель полюбила переодетого графа Альберта. Узнав, что возлюбленный ее обманул, что у него есть невеста, Жизель сходит с ума и умирает. Когда Альберт приходит ночью на могилу Жизели, ночные девы – виллисы (невесты, умершие до свадьбы), стараются его погубить, а Жизель, вставшая из могилы по велению виллис, прощает Альберта и спасает его.
В первом акте Жизель Аюповой была бесхитростной девочкой с открытым сердцем, чуждым обмана (о такой дочери каждая мать только мечтать может!). Она жила в пасторальном балетном мире и ее танец был чист и гармоничен, как душа ее Жизели. Она любила Альберта, как любят сказку, и умирала от соприкосновения с реальной жизнью, просто «шагнула» в смерть прямо из детства, не успев повзрослеть. Совершенно неожиданной была в ее исполнении сцена сумасшествия Жизели: только у Аюповой я видела выражение счастья на лице балерины в момент безумия. Повторяя в хаотически бессвязных движениях свой первый дуэт с Альбертом, она вспоминала их танец с улыбкой, потому что ее Жизель могла помнить только счастливые моменты своей жизни. Внезапные гримасы боли на ее прекрасном лице как будто отражали стремление души вырваться из плена телесной оболочки, освободиться от страдания. В краткий миг просветления Жизель бросается к Альберту и выскальзывает из его объятий мертвая. Многие танцовщицы «умирают» на лету. Жизель Аюповой умирала от объятия Альберта, как бабочка, залетевшая на огонь.
Второй акт у балерины был естественным продолжением первого. Ее Жизель появлялась из могилы против своей воли: она уже страдала и не хотела страдать вновь. Она не прощала Альберта , потому что никогда и не судила его своим кротким сердцем, она просто старалась спасти его от страшных виллис. Как Аюпова танцевала этот акт! О ней и нельзя сказать: танцевала. В своей слегка старомодной манере она творила образ идеальной романтической красоты.
С наступлением рассвета виллисы исчезают. Аюпова-Жизель не простирала руки с мольбой к Альберту, она – раньше чем это делают другие танцовщицы – складывала руки на груди знаком смерти (ладони повернуты внутрь) и, неслышно переступая на пальцах, уходила в кулисы. И вдруг перед тем, как окончательно исчезнуть, раствориться во мраке, замерла и вздохнула, как будто прощалась – с жизнью? с Альбертом? Это был вздох печали и облегчения одновременно. Такая Жизель никогда больше не встанет из могилы на страстный зов возлюбленного. Фарух Рузиматов, тонкий актер, понимал, что терял ее навсегда, и кидался плашмя на могилу Жизели, как будто и сам хотел уйти из жизни.
В жизни Жанна держится скромно, одевается неброско. Мягкий овал лица, чистый, высокий, покатый лоб, огромные прекрасные глаза... Она относится к тому типу женщин, которых, как поется в романсе, «и люди милочкой зовут».
Жанна рано вышла замуж и родила сына Федю, и казалось, жизнь ее так и будет протекать мирным путем. Но не тут-то было! Один из премьеров театра, пылко влюбившись в Жанну, закрутил вокруг нее такой водоворот... не могу придумать другого более точного определения. И Жанна ушла от мужа... Роман протекал хотя и бурно, но кончился... Я, правда, наблюдая за развитием их отношений с самого начала, считала, что роман способствовал творческому расцвету Аюповой.
Но наступил счастливый перелом и в ее личной жизни. У Жанны болела нога, она поехала к массажисту, чтобы лечить ногу, а встретила свою судьбу. Жанна вышла замуж и родила второго ребенка. Перемены в театре в конце 1990-х годов на ее судьбе не отразились: новый директор труппы Махар Вазиев ее ценит.
Аюпова танцевала почти со всеми премьерами театра, но наиболее удачный дуэт сложился у нее с Андрисом Лиепой и Игорем Зеленским. С Лиепой – это была встреча двух романтических героев, соприкосновение родственных душ. С Зеленским – мужественным, напористым «мачо» - особенно была заметна женственная прелесть, душевная чистота, покорность судьбе («но можно быть счастливой и голову склоня». Б.Окуджава) героинь Аюповой.
Удачными были несколько встреч на сцене с Владимиром Малаховым, особенно в балете «Сильфида», который они танцевали на балетном фестивале в Финляндии, и в «Видении розы».
В 2002 году Аюповой присвоили звание заслуженной артистки РФ, но я думаю, нет таких званий, которые соответствовали бы уникальному таланту романтической русской балерины Жанны Аюповой.
Фото автора