Первая леди мирового Балета. Макарова на западе.

Оставшись на Западе в Лондоне, Наталья Макарова ждала, что ее пригласят танцевать в Королевском балете. Но балерины английской труппы заявили директору, что если он пригласит Макарову, они все уйдут из театра. Макарову пригласили в Американский балетный театр. Она перелетела океан, нашла в Америке свой новый дом,  здесь началось ее восхождение к вершинам мировой славы. С ней стремились работать лучшие хореографы того времени. К ней приходили на спектакли королевы и принцессы разных стран мира, великие актеры театра и кино.  Появились близкие друзья, муж, родился ребенок.

 

Именно на Западе состоялись встречи с людьми, которые, казалось, были  отделены от нее временем, историей, границами на замке...

 

КШЕСИНСКАЯ

Еще не став «невозвращенкой», Макарова успела встретиться со знаменитой балериной прошлого Матильдой Кшесинской. Прима Императорского театра (1872-1971) знаменита не только своими танцами. Едва закончив балетную школу, она стала любовницей будущего царя Николая Второго, (а впоследствии – и двух великих князей). И после женитьбы Николая и его восшествии на престол Матильда продолжала звать его Ники. Николай в свою очередь продолжал покровительствовать Матильде, так что в театре она была, по сути, всевластной хозяйкой: определяла репертуар, смещала директоров. Уже уехав в эмиграцию, Матильда обвенчалась с великим князем Андреем Владимировичем; танцевала в театрах Европы, затем в Париже открыла свою школу.

 

К этой легендарной балерине привел Макарову Сергей Лифарь, один из последних премьеров труппы С. Дягилева, к тому времени – директор балета Гранд-Опера. Макарова в то время находилась на гастролях в Париже вместе с Кировским балетом. Навещать русских эмигрантов было опасно, но Макарова не могла устоять и поехала «на волнующее свидание с историей» (как она писала впоследствии в своих воспоминаниях).

 

Кшесинская была уже очень стара. Макарова вспоминает об этом вечере в своей книге «Биография в танце»: «Нас ждало радушное застолье... Хозяйка дома сидела слева от меня – как оказалось, немаловажная деталь. Полилась беседа. Стали выпивать, кто-то произнес первый тост. Я беру свою стопку и вдруг вижу, что она пустая. «Ой,  –  протягиваю ее со смехом,  –  мне забыли налить». Снова разговариваем, и дело доходит до следующего тоста. И снова та же история, моя рюмка пуста. В конце вечера милая Матильда Феликсовна, незаметно баловавшаяся «добавкой» моей водки, была уже довольно навеселе, но находилась в замечательном расположении духа. Глазки ее светились и искрились, и совсем нетрудно было представить, как она очаровывала своих поклонников. Сколько же в ней было жизни и задора прежде, если она так озорничала в свои почти 100 лет!»

 

 

БАРЫШНИКОВ

 

Летом 1974 года Макарова работала в Лондоне (все-таки танцевала с труппой Королевского балета как «гостья»). 30 июня в 5 часов утра раздался телефонный звонок и Макарова услышала дрожащий голос Миши Барышникова, который сказал, что принял твердое решение остаться на Западе и попросил политического убежища в Канаде (он находился там на гастролях с концертной труппой танцовщиков из Кировского балета и Большого театра). На следующий день Макарова улетала в Нью-Йорк. Она позвонила директору Американского балетного театра Лючии Чэйс и описала ей ситуацию. Договорилась, что станцует с Барышниковым несколько спектаклей вместе с труппой АБТ. В конце июля они впервые выступили в Нью-Йорке в балете «Жизель». Успех был феноменальный, занавес подняли после конца спектакля 28 раз, об этом нам сообщил «Голос Америки». И мы, их ленинградские поклонники, были так горды за них, наших любимых танцовщиков! Барышников стал премьером, а затем и директором АБТ, и, как и Макарова, –звездой мирового балета.

 

Я еще застала совместные выступления  этой «звездной» пары, когда прилетела в Нью-Йорк в 1977 году. Они станцевали вместе много спектаклей, в том числе  классический балет «Жизель», «Спящую красавицу», «Сильфиду», классику ХХ века – «Кармен»  Ролана Пети. Это были незабываемые спектакли! Когда знаменитый хореограф Джером Роббинс поставил им концертный номер «Другие танцы» на музыку Шопена, ведущий американский критик Клайв Барнс назвал их «благословенными детьми» Кировского балета. Какие бы замечательные танцовщики не исполняли впоследствии этот номер, никто даже приблизительно не мог сравниться с Макаровой и Барышниковым.

 

 

БАЛАНЧИН

 

Макарова танцевала некоторые балеты Джорджа Баланчина, которые входили в репертуар других театров, например, АБТ,  но никогда не работала и не могла бы работать в его труппе. Для Баланчина балет был хореографическим выражением музыки.  Помимо того, что Макарова как балерина русской школы не могла полностью подчинить себя его неоклассическому танцу, она была не только великой балериной, но и великой балетной актрисой. Ей были  «больше по душе» сюжетные балеты, где можно входить в образ,  выражать «любые метания духа, человеческие и даже трансцендентальные эмоции». «Танец для меня, прежде всего, большой духовный опыт. Ради этого я выхожу на сцену», - писала Макарова своей книге.

 

И все-таки Баланчин сыграл большую роль в биографии Макаровой. В начале 80-х годов на Бродвее было решено возобновить прежний мюзикл, поставленный Баланчиным - « На пуантах». Музыка принадлежала Ричарду Роджерсу, текст – Джорджу Эбботу. Главная героиня этого мюзикла – Вера – была русской балериной-эмигранткой, выступавшей в американских шоу. Баланчин согласился заняться возобновлением спектакля только с тем условием, что Веру будет танцевать и играть Наталья Макарова.

 

Макарова согласилась не без внутренних колебаний, поскольку никогда раньше не выступала  в драматической роли (а разговорных текстов в спектакле было больше, чем танцевальных). Баланчин хотел сам приготовить с Макаровой эту роль, но вмешались роковые обстоятельства: он тяжело заболел, болезнь оказалась смертельной. Танцевальные сцены с балериной репетировал Питер Мартинс (в то время – премьер труппы Баланчина, а теперь – ее художественный руководитель). Игровые сцены разучивал с Макаровой сам драматург – Эббот.  После репетиций Макарова ехала в больницу  навещать Баланчина, который так и не увидел ее в своем спектакле.

 

Макарова имела огромный успех в этой драматически-танцевальной роли, была признана на Бродвее «Лучшей актрисой мюзикла», удостоена в 1983 году «Tony Award» и другими премиями.

 

Прежде чем показать шоу на Бродвее в Нью-Йорке, его обкатывали  в других городах. Мюзикл шел с огромным успехом, до выступления в Нью-Йорке оставалось три месяца.  Шли спектакли в Вашингтоне.

 

И тут произошло событие, едва не стоившее Макаровой жизни. 17 декабря 1982 года во втором действии во время сцены «Убийство на Десятой Авеню» на Макарову с колосников обрушилась балка с декорациями...

 

Спектакль остановили, опустили занавес. Открыли заднюю дверь театра, чтобы карета скорой помощи могла въехать прямо на сцену. Наташа была ранена, весь парик был пропитан кровью,  несмотря на страшные боли до рентгена ей не давали болеутоляющего. Рентген показал, что сломаны правое плечо и ключица. На голове была глубокая рана. Врач говорил, что если бы стальная балка упала на сантиметр ниже, Наташи бы не было в живых. Ее спасло и то, что удар пришелся на парик с пучком волос сбоку.

 

Наташа лежала в больнице, ей писали друзья и поклонники всего мира, включая президента Америки. Врачи говорили, что на выздоровление уйдет полгода. Но Наташа решила по-своему, она вышла на сцену через три месяца в Нью-йоркской премьере. Успех ее был ошеломляющим.

 

Когда в 1986 году Советский союз начал распадаться, в жизни Макаровой и других «невозвращенцев» случилось событие - предвестник грядущих перемен. Ю.Н. Григорович, художественный руководитель балета Большого театра, заявил на пресс-конференции в Нью-Йорке, что он уполномочен пригласить Наталью Макарову, Михаила Барышникова и Рудольфа Нуреева выступить на концерте в Москве на конференции видных ученых. Предложение казалось настолько невероятным, что даже я, присутствуя на этой конференции, не могла поверить и просила Григоровича подтвердить мне лично это заявление еще раз.

 

Конечно, Макарова не видела свою мать  уже 16 лет, но и решиться на поездку в Россию боялась: заочно она была приговорена к тюремному заключению, и никто тогда не знал, остается ли еще приговор суда в силе... В тот раз  возвращение в Россию не состоялось. Прошло еще два года, прежде чем  балерина выступила с труппой Кировского балета сначала в Лондоне, а затем – на сцене театра в Ленинграде...

 

Фото Нины Аловерт