От секс-бомб до наемных убийц

Двое мужчин, переодетых в женщин с трудом ковыляют в туфлях на высоких каблуках. Торопятся, чтобы успеть к поезду, который должен увести их подальше от охотящихся за ними гангстеров. И вдруг застывают на месте. Перед ними возникает Она... Прекрасная незнакомка. Платиновая блондинка с фигурой, похожей на гитару или песочные часы. Плавные линии. Пышные формы. Белоснежная кожа, большие голубые глаза, чувственный рот, зовущий к поцелуям. Высокая грудь плотно обтянута темной материей пальто, роскошные бедра подчеркивают тонкую талию, стройные ноги как-то органически переходят в туфли на каблуках-шпильках. В придачу, незнакомка вертит этими своими роскошными бедрами, что делает ее не вульгарной (отнюдь нет), а лишь более пикантной. Не «вамп», а скорее славная, сладкая женщина. Finger pie (пирог для пальцев), как говорят англичане. Словом, мечта. Мечта о женской мягкости, женской чувственности, женской податливости, женской беспомощности, даже женской глупости...
Думаю, ни одному из наших читателей не надо напоминать, из какого фильма описанный выше эпизод. И все же напомню. Речь идет о популярнейшей комедии Some Like It Hot, которая в советском прокате называлась «В джазе только девушки». А роль прелестной певички со сладким именем Sugar (в советском прокате - Душечка) исполняла Мэрилин Монро – величайшая из американских секс-символов. Объект мечтаний миллионов мужчин и юношей. Образец для подражания миллионов женщин и девушек.
Обаяние Мэрилин, наверное, в том и заключалось, что в отличие от многих секс-бомб, она была скорее пышкой, чем тигрицей. В ее внешности, в ее имидже было больше сладости, чем хищного очарования, присущего, к примеру, Софии Лорен или Аве Гарднер. Мэрилин не казалась опасной, не предвещала беду или трагедию, а исходящий от нее соблазн скорее вдохновлял, чем настораживал сильный пол. Наверное, и слабый пол подражал ей с такой охотой потому, что она воплощала страсть и созидание, а не разрушение и смерть, воплощала либидо, а не деструдо.
Мэрилин, увы, не выдержала испытания временем. Для нынешних девушек и даже юношей она – не в меру упитанная дамочка с неестественным цветом волос, слишком белокожая, не загорелая и не спортивная. В придачу, - глупая, беспомощная и не способная за себя постоять. Не владеющая никаким видом оружия, кроме собственного соблазнительного тела и, возможно, элементарной женской хитрости. Нынешние юноши в таких не влюбляются, нынешние девушки таким не подражают. А подражают они butt-kicking ladies (или kick-butt girls), то есть женщинам умным, сильным, ловким, мужественным и даже агрессивным.
Конечно, и в прошлые десятилетия девушки не подражали исключительно Мэрилин Монро. Были у них и другие кумиры – очаровательные инженю вроде Одри Хэпберн, элегантные дамы вроде Грейс Келли, свои в доску девчонки вроде Дорис Дей, те же «хищницы» вроде Авы Гарднер. Но в любом случае девушки идентифицировали себя с кинозвездами (или их героинями), чьим главным, а то и единственным оружием была женственность. Различные составляющие женственности – любовь невесты, верность и преданность жены, самоотверженность матери или коварство разлучницы. Даже «среднеполая» Марлен Дитрих не претендовала на мужской ум или мужской характер, а ее страсть к мужским костюмам объяснялась скорее поклонением сильному полу, чем бунтом против него.
Kick-butt ladies не поклоняются сильному полу и даже не бунтуют против него, – они его давно нагнали и даже обогнали во всех чисто мужских сферах. Приобщились во всем видам восточной борьбы, стали пользоваться всеми видами холодного и огнестрельного оружия и менять любовных партнеров с легкостью, достойной Джеймса Бонда.
Типичный образчик butt-kicking girl – Анджелина Джоли, вернее, ее героиня Лара Крофт. Рослая, но худощавая, гибкая как змея, твердая, как сталь. Высокая грудь, похожая скорее на панцирь амазонки, чем на бюст прекрасной дамы. Горящие темные глаза, полные губы, тоже говорящие скорее о своеволии и силе, чем о мягкости и податливости. Ну и, конечно, все те же умения владеть любым видом оружия, побеждать в любом единоборстве, преодолевать любую силу (в том числе – силу притяжения), выходить сухой из любой воды.
Но Лара Крофт, как и ее предшественница – могучая принцесса-воительница Зина из одноименного телесериала, - цветочки по сравнению с ягодками, которые пошли за ними следом. Зина, Лара, Тринити из «Матрицы», «Ангелы Чарли» из одноименного фильма и сериала, по крайней мере, борются за правые цели и защищают слабых и обиженных. А вот героини фильма «Убей Билла» - всего-навсего профессиональные убийцы. Асассины высочайшего класса, способные в одиночку расправиться с целой армией, с одинаковой ловкостью орудующие мечом из легендарной стали, винтовкой с оптическим прицелом и собственным, натренированным телом. Главной героиней фильма, Беатрис по прозвищу Черная мамба (название одной из самых ядовитых змей в мире) вроде бы движет материнское чувство, – она мстит убийцам своей дочери (которая, в конечном итоге, оказывается живой). Тем не менее, Беатрис воплощает разрушительное начало, а не созидающую материнскую любовь. Смерть, а не страсть. Деструдо, а не либидо. Подобные тенденции, конечно, настораживают многих американских родителей, в том числе русскоязычных. В годы культа Мэрилин Монро мамы и папы, наверное, возмущались тем фактом, что их дочки равняются на секс-бомбу с ее сомнительной моралью и скандальным образом жизни. Но нынешние мамы и папы, я думаю, были бы рады, если бы их дочки подражали Мэрилин и ей подобным: секс-бомба - все-таки меньшее зло, чем наемный убийца. Кого мы растим, дорогие друзья, кого мы воспитываем?!
Безусловно, и нынешние девушки не подражают исключительно Ларе, Тринити, ангелам Чарли или, тем более, убийцам из команды Билла. У девушек более интеллектуальных и взыскательных – свои кумиры. Например, Дэна Скалли из телесериала «Секретные досье». Или Оливия Бенсон из телесериала «Закон и порядок». Агенты ФБР. Детективы полиции. Эти женщины красивы, умны и на вид вполне женственны (особенно Дэна Скалли). Но, подобно своей предшественнице Кларисс Старлинг из легендарного кинофильма «Молчание ягнят», они борются не за любовь, семейный очаг или благополучие детей, а за справедливость или продвижение по службе. Причем борются чисто мужскими способами – проницательным умом, твердой волей, упорством. И, конечно, с оружием в руках.
Чем вызван этот всплеск женской и девичьей... мужественности? Только ли феминизмом и борьбой за гражданские права? Только ли тем, что женская воля, женские интеллектуальные способности и женская агрессивность подавлялись на протяжение веков и сейчас, наконец, вырвались на свободу? Только ли тем, что новые условия жизни создают новые типы женщин? А может быть, еще и тем, что массовая культура, в частности, кино и телевидение, навязывают девушкам сомнительные идеалы и заставляют на них равняться? Может быть, кино и телевидение не только и не столько отражают реальные перемены, сколько обуславливают их?
На первый взгляд, может показаться, что нет. Конечно же, реальность диктует условия кино, а не наоборот. Реальные женщины добились равноправия. Реальные женщины стали играть в мужские игры и сталкиваться с гораздо большими опасностями, чем раньше, когда они не выходили за пределы своих уютных гнездышек. Женщины не просто идут работать, они идут работать в армию, в полицию, в ФБР. И этим женщинам нужно быть butt-kicking ladies, чтобы опасностям противостоять. Кроме того, современное западное общество отказалось от викторианского втискивания женщин в определенный стереотип и стало брать пример с античности, признававшей за ними право быть разными. Современные люди осознали, что наряду с любвеобильными Афродитами и плодовитыми Герами есть Артемиды-охотницы и воительницы Афины. А так как раньше кино и телевидение фокусировались исключительно на Афродитах и Герах, то теперь они решили возместить ущерб Артемидам и Афинам, вытолкнув их на передний план.
Все это верно. Но не совсем. Дело в том, что кино и телевидение не только выталкивают Афин и Артемид на передний план, но приукрашивают и идеализируют их. Вернее, одновременно демонизируют и идеализируют. Превращают Диану-охотницу в убийцу и преподносят ее, как хорошую девчонку. К тому же, что уж вовсе парадоксально, придают убийце и черты Афродиты, или прекрасной нимфы. В результате перед нами предстает не покрытая шрамами, обезображенная в многочисленных смертельных схватках женщина-воин, а стройная, сексапильная красавица с прелестным лицом и идеальным телом. Дорогостоящая call-girl в спортивном костюме. И девушкам приходится равняться на этих непонятных женщин – одновременно агрессивных и сексапильных, хороших и плохих.
Помню, как после выхода на экраны фильма «Ангелы Чарли» еврейский женский журнал «Лилит» отмечал, что фильм этот – псевдофеминистский, ибо его героини ничем не отличаются от обычных девчонок из варьете. Разница лишь в том, что те просто задирали ножки, а эти задирают ножки и бьют ими по морде врагов. То есть подобные фильмы вовсе не отражают всплеск женской мужественности, и не готовят женщин к жизненным опасностям, а поставляют зрелище мужчинам, всегда питавшим слабость к cat-fights («кошачьим схваткам»).
Мысль верная. Но как внушить ее юношам, которым страшно нравится созерцать эти cat-fights? Как внушить девушкам, которым страстно хочется походить на этих «всесторонне развитых» кино-и телегероинь? Девушки, подражавшие Мэрилин Монро, красили волосы в платиновый цвет, употребляли ярко-красную губную помаду и старались ходить соблазнительной походкой. Но им не надо было голодать, чтобы быть такими тоненькими, как Лара Крофт, и им не надо было ходить на карате, чтобы так же ловко задирать ноги. Мэрилин была сказочно красива, но она не была суперженщиной. Она была Афродитой, но не Афродитой и Дианой одновременно.
Современные девушки, конечно, не похожи на их мам и бабушек в молодости. Они живут в другое время и в других условиях. Им действительно нужно равняться на женщин одновременно женственных и мужественных, красивых, умных и сильных. Но предлагать им в качестве образцов для подражания женщин идеально красивых, невообразимо сильных и ловких и притом отличающихся сомнительными моральными качествами, - значит, толкать их на нервные срывы. Девушка не может быть одновременно Джеймсом Бондом, его сексапильной подружкой и его злодеем-противником. Кларисс Старлинг – это одно. А Черная мамба – это другое. Но разве современные кино- и теле-деятели об этом задумаются?