Мой Ржев

По волнам нашей памяти
№20 (316)

«Я убит подо Ржевом
В безымянном болоте,
...Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки-
Будто, в пропасть с обрыва-
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей...»
А. Твардовский

Я не был во Ржеве. Мне так и не довелось побывать в нем. Но Ржев - мой.
Мой Ржев начался в первых числах декабря сорок первого, когда наш дивизион выгрузился из эшелона в разрушенном Торжке, где на пепелищах среди торчащих печных труб старики, старухи и дети пытались найти остатки скарба и еды. Мой Ржев начался сгоревшими деревнями и хуторами, голодными детьми, жадно сосущими кусочек обсыпанного махрой солдатского сахара, рассказами жителей только что освобожденных поселков о зверствах «хрицев», о повешенных и расстрелянных, о бегающих по дворам немцах:
Матка - яйки! Матка - сало! Матка - кура!
Мой Ржев начался обнимавшей меня старушкой:
- Спасибо, родимый! Спасибо, желанный! Прогнали супостата! С вами Бог! С вами Бог! А шкажи, шыночек, колхозы будут?..
- Будут, мать, будут! Опять хорошо будете жить...
- А провалитесь вы, нехристи, с этой жизнью...
Мой Ржев начался и радостью. Радостью от первых залпов нашего 10З-го отдельного гвардейского минометного дивизиона, голосов пехотинцев и артиллеристов:
- Во, «катюша» заиграла!...
Только пережившие драп сорок первого года могут понять радость первого наступления. Радость от вида разбросанных на снегу еще теплых фрицев, от застрявших огромных штабных автобусов, разбитых танков и орудий, от валяющейся в кювете огромной пушки, предназначавшейся для обстрела Москвы.

Под Ржевом мне было девятнадцать. В девятнадцать - горе не беда. В девятнадцать не думают ни о жене, ни о детях. В девятнадцать верят в свое бессмертие. Это твоему командиру батареи не повезло: тридцать шесть пуль прошло через него. Это взводному Иванову не повезло, не повезло рядовому Сухову, не повезло разведчику Цоболу и многим огневикам. Но им всем много лет, больше двадцати. А тебе - девятнадцать. Ты - счастливчик. И ты ползаешь вместе с пехотой, извините, на брюхе. Ты должен до Берлина дойти! Ты и песенку напеваешь:
- Едут, едут по Берлину наши казаки...
Напеваешь, а лейтенант Лысенко тебя ехидненько спрашивает:
- По Берлину?.. Наши?... Казаки?...
Тот самый лейтенант Лысенко, который через месяц будет пойман при попытке добраться из-под Ржева до неньки-Украины... Один раз ты даже участвовал в атаке. Один раз... Но много раз видел атаку с наблюдательного пункта. Видел вжавшихся в снег солдат, видел взводных и ротных, поднимающих людей в атаку. Видел поднимающихся в атаку. И видел падающих. Падающих навсегда, «...будто, в пропасть с обрыва».
Мой Ржев... Мой Ржев - это мои первые командиры и комиссары. Да, да, комиссары! Спокойно, спокойненько: мне есть кого вспомнить добрым словом и из комиссаров. Мой Ржев - это мои первые подчиненные. Мои «сынки», младший из которых был старше меня на десять лет. «Сынки», учившие житью-бытью «отца-командира».
Мой Ржев...
Но сегодня не будет боевых эпизодов...
Хочу поделиться с вами болью. Болью памяти. Болью открытия. Собственно, открытия никакого не было. Ну, кто из нас не видел, не ощущал наших потерь. Мы видели их не из сводок Совинформбюро.
Наши потери... Теперь мы знаем, число их росло... росло после войны, когда нам медленно и постепенно стала открываться действительная картина потерь.
...Несколько дней назад на нашем Брайтоне я купил книгу с очень броским, хоть и длинным названием:
«ГРИФ СЕКРЕТНОСТИ СНЯТ. ПОТЕРИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР В ВОЙНАХ, БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ И ВОЕННЫХ КОНФЛИКТАХ»
Тираж всего 30 000 экземпляров. Так что мне повезло: не думаю, что в США попало так уж много экземпляров этой книги.
Вся книга - сплошные таблицы, таблицы и немногословные пояснения к ним. И каждая таблица - потери, потери, потери. По каждой операции, по каждому фронту и, часто, армии.
Вы, конечно, понимаете, что я прежде всего смотрел все, связанное с Ржевом, с моим Ржевом. Обещаю не утомлять вас многозначными числами и вообще цифровыми данными. Только чуть-чуть, только самое необходимое, как говорят культурные люди, только минимум-миниморум. Но прежде мне хочется рассказать вам про свой полк. Про гвардейский минометный полк «катюш» М-13.
Дело было сразу после войны Мы начали считать. Только не раны, не товарищей, как об этом говорил поэт. Мы стали считать, сколько немцев уничтожил наш гвардейский полк. Как считали? А очень просто... После каждого залпа штаб поддерживаемой дивизии (или двух дивизий, если залп давался в их стыке) давал письменный отзыв о результатах залпа с точным указанием числа уничтоженных фрицев. Дивизия входила в армию. И полковые умельцы получали такой же отзыв из штаба армии. Все данные суммировались и сообщались своему гвардейскому начальству. Двум нашим офицерам и было поручено в 1945 году подсчитать число уничтоженных врагов. Подсчеты велись с помощью современной техники - каждый офицер обзавелся конторскими счетами. Стоявшая перед ними бутылка водки периодически заменялась на новую. Все было хорошо. Всё, кроме результатов. Результаты подсчета не только не совпадали, но отличались на сотни тысяч убитых фрицев. У одного получалось, что полк уничтожил 955 тысяч немцев, у другого - 720 тысяч. После долгого выяснения умственных качеств и арифметических способностей счетчиков новые результаты оказывались еще более несхожими. Время шло. Начальство требовало результата. И тут к счетчикам в землянку вошел наш умница - начальник связи. Занюхав опрокинутый стакан аппетитной ржаной корочкой, он сказал: Чего вы, м...ки, время теряете? Чего жалеете этих басурманов? Пишите: три миллиона и .../он употребил слово, которое в офицерской речи обычно означает окончание чего-то/. Не помню, сколько друзья написали в итоговом отчете, но можете быть уверены: наш полк уничтожил не один миллион фрицев!
И не говорите мне, что бумага все стерпит!
Прежде, чем вернуться к Ржеву, должен сказать еще об одном, долгие годы мучившем меня факте. Не знаю, кто как, но я, слушая бесконечные речи о «Малой земле», кипел злобой и ненавистью. Нет, не к тем, кто хлебнул там рядового солдатского горя. Ненавидел тех, кто расписывал «Малую землю» в качестве главнейшей операции Великой Отечественной войны. Ненавидел тех, кто молчал о ржевской боли, о сотнях тысяч /я догадывался/ положенных там солдат и офицеров.
Нет, я не хочу сказать, что где-то было легко атаковать и падать. Хочу только сказать, о чем молчали раньше. О чем говорили редкие честные голоса писателей Владимира Тендрякова, Вячеслава Кондратьева, о чем кричал Константин Воробьев.
Открываю книгу на 176-й странице:
РЖЕВСКО-ВЯЗЕМСКАЯ СТРАТЕГИЧЕСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ. 8 января - 20 апреля 1942 года. Всей операции отведена только одна страничка: Продолжительность - 103 суток, фронт боевых действий - 650 км. Среднесуточные темпы наступления - от одного до двух с половиной километров. Результаты операции: Советскому командованию не удалось полностью осуществить намеченный замысел.
И маленькая таблица людских потерь. Возьму из нее только две величины:
Боевой состав и численность войск к началу операции - 346 100 чел.
Людские потери в операции - 341 227 чел.
Вы прочувствовали? Вам не хочется кричать?
Кто-то скажет, война.. ничего не поделаешь... На других фронтах тоже потери были... Да, потери везде были велики, огромны. Но таких, чтобы 98,6 процента к первоначальному составу? Таких потерь даже в начальный период войны не было. Нет, ошибаюсь. Были такие потери. В Сталинградской оборонительной операции с 17 июля по 18 ноября 1942 года. В этой операции потери составили 118 процентов к первоначальному составу. Но это же - Сталинград. О Сталинграде знала вся страна. Весь мир знал.
А кто знал о навеки оставшихся в ржевских снегах и болотах? Кто говорил о них?
Прочел я эту таблицу на 176-й странице и подумал, что наступательная Ржевская операция началась 8 января 1942 года. А мы своих погибших хоронили еще в декабре сорок первого. Неужто в книге об этом ничего не говорится? Говорится! Нашел!
На странице 251 приведены потери Калининского, 1-го Прибалтийского фронтов и Земландской группы войск. Общий итог за 1262 суток: с начала образования Калининского фронта и до конца войны. Для наглядности приведу только отдельные сведения.
Всего потерь - 2 172 891 (ДВА МИЛЛИОНА СТО СЕМЬДЕСЯТ ДВЕ ТЫСЯЧИ ВОСЕМЬСОТ ДЕВЯНОСТО ОДИН ЧЕЛОВЕК.) Или, в процентах к первоначальному составу, - 444 процента!
Из этих двух с лишним миллионов на 1942 и 1943 годы, когда, наконец, был освобожден Ржев, падает около МИЛЛИОНА ЧЕТЫРЕХСОТ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК.
С чем сравнить? Ну, конечно, с самой известной Сталинградской битвой. Сравните: В Сталинграде за срок до 18 ноября 1942 года потери составили около семисот тысяч человек. С 19 ноября и до уничтожения окруженной группировки в феврале 1943 года - еще около ста тысяч. Всего потери в Сталинграде составили около восьмисот тысяч человек. Еще раз сравните с Ржевом: ОДИН МИЛЛИОН ЧЕТЫРЕСТА ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК... Вот, что меня потрясло. Вот, что я увидел при беглом знакомстве с этой книгой в ярко-красной кровавой обложке. Да, да! С этой книги не сочится, с этой книги течет кровь, рекой течет.
А почему я говорю о Ржеве, о моем Ржеве? Извините, у кого что болит, тот о том и говорит...
Мой Ржев, это мои командиры, мои солдаты, мой взвод, моя батарея «катюш», взорванная моими руками, это мое окружение под Ржевом, это месяц блуждания по лесам, это «встречи» с натуральными немецкими солдатами, это встреча с бабкой, одарившей нас сначала кусочком лепешки из льняного семени, а потом отдавшей нам корову:
- Сыночки мои родненькие, несчастные. Мои-то три сына тоже, небось, где-то ходят, бродят... Берите, сыночки, мою корову... Все равно фриц отберет.
Забуду ли я эту бабку?
Не забуду и то, что многие-многие не вышли из окружения. А те, кто, как я, пробились через немецкий фронт, не все смогли пробиться через наш СМЕРШ. Недавно в НАЯНе я разговорился с изможденным, лет под девяносто стариком. Он тоже оказался из-под Ржева, из того же окружения. Рядовой солдат. Три дня был в плену. Бежал, перешел фронт. А потом... с 1942 по 1956 год осваивал Колыму. Лет этому дряхлому старику оказалось меньше, чем мне: только-только семь десятков стукнуло...
Сколько же их, таких дедков, не вошло в потери?
Мой Ржев!
Только ли мой?
Помните, у Ильи Эренбурга:
Дай оглянуться, там мои могилы...


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir