Амазонки в жизни и на экране

О катастрофическом уровне голливудской продукции писать становится уже как-то даже неудобно. И все же нельзя не отметить, что нынешний сезон, похоже, превзойдет все предыдущие по пошлости, бессмыслице и несуразице. Взять хотя бы нынешнего лидера проката (назвать это произведение фильмом не поднимается рука) - «Царя скорпионов». Отпочковавшийся от откровенно конъюнктурной и бездарной «Мумии», он бьет рекорды кассовых сборов, а заодно и лупит наотмашь по неустоявшейся психике подрастающего поколения.
В принципе еще в самой первой статье, открывавшей наш «Кинозал», мы предсказывали, что уровень американского кинематографа будет неуклонно снижаться. Дело здесь в том, что в погоне за многомиллионными прибылями продюсеры стремятся сделать фильм понятный максимально широкой аудитории, то есть заведомо ориентируют его на детей и обладающих детским сознанием переростков. Воспитанные на такой низкопробной продукции зрители тут же начинают навязывать свои вкусы и представления об «истинном», с их точки зрения, кино продюсерам, и те вынуждены спускаться еще на ступеньку ниже. Получается эффект порочного круга или снежного кома, вырождающийся в соревнование под названием «Кто глупее - продюсеры или аудитория?» Победителя в этом соревновании не будет, так как глупости, как известно нет предела, но сегодняшняя моя статья совсем не об этом.
Обычно, когда критики говорят о негативном влиянии кинематографа и телевидения на психику ребенка (а детьми сегодня, кстати, является и подавляющее большинство взрослых), они обычно имеют в виду неоправданно высокий уровень насилия и секса, но мне сегодня хотелось бы затронуть другой аспект этой проблемы и в качестве примера привести две недавно вышедших на экраны картины - «Panic Room» («Комната страха») и «Murder By Numbers» (условно это название можно перевести как «Идеальное убийство» или «Убийство по нотам»). Оба фильма сняты знаменитыми режиссерами, в обоих играют ведущие американские актрисы, в оба вложены десятки миллионов долларов, так что в принципе разительное сходство между ними можно смело рассматривать как осознанную тенденцию.

* * *

«Комнату страха» поставил считающийся в Голливуде одним из самых оригинальных режиссеров Дэвид Финчер. За спиной у него такие ленты, как «Семь», «Игра», «Бойцовский клуб». На мой личный вкус, ничего особенно оригинального в них не было, но на сегодняшнем безрыбье кинокритики цепляются за каждую хотя бы минимально отличающуюся от конвейерной голливудской продукции картину, чтобы провозгласить ее шедевром. Меня просто умиляет, что в качестве главного критерия оригинальности в последние годы неизменно приводится то, что тот или иной фильм является «мрачным» и «невеселым по настроению» (по-английски эти слова «dark» и «moody» употребляются по отношению ко всему, что не вписывается в голливудские схемы). Оба эти качества у Финчера, конечно, есть, но сами по себе они, на мой непросвещенный взгляд, никак не могут гарантировать качества.
Итак, «Комната страха» или, в буквальном переводе, «Комната паники». Так в Средние века называли потайные помещения, которые специально строились в замках на тот случай, чтобы укрыться в них уже после падения крепостных стен. Фильм начинается с того, что Мег Олтман (ее играет Джоди Фостер), получив после развода с богатым мужем приличную сумму денег, решает снять себе роскошный дом на манхэттенском Вестсайде и поселиться там вместе со своей дочкой Сэрой. При осмотре дома выясняется, что предыдущие его владельцы оборудовали там потайную комнату со стальными стенами, с независимым источником электроэнергии и вентиляции, с запасами продуктов и с видеоэкранами, позволяющими следить за тем, что происходит в остальном доме. Есть в этой комнате и свой телефон, но его главная героиня после переезда просто не успевает подключить, а грабители забираются в дом именно в самую первую ночь. Правда, они считают, что новые жильцы вселиться еще не успели, и приходят за деньгами, которые спрятаны в сейфе, который находится… совершенно правильно - в той самой «комнате страха», где в последнюю минуту успевают запереться от незваных гостей Мег и Сэра. Так, комната, предназначенная для того, чтобы спасти их от бандитов, становится самой настоящей ловушкой.
Дальнейшие события фильма развиваются довольно предсказуемым образом - воры пытаются выманить Мег с дочерью из их убежища, а те боятся выходить, небезосновательно полагая, что живыми их все равно не оставят. Справедливости ради надо сказать, что Дэвид Финчер довольно виртуозно снял эту совершенно неоригинальную историю. В первую очередь виртуозность проявилась в том, что все действие разворачивается в пределах одного, причем не особенно большого, дома. Благодаря неожиданным ракурсам, снятым одним куском бесконечным проездам по комнатам и лестницам и неожиданным монтажным склейкам, режиссеру действительно удалось создать атмосферу, вполне подпадающую под определение «dark» и «moody». Не последнюю роль в ее создании сыграли и актеры - особенно играющий одного из бандитов Форест Уайтекер (вот кому из афроамериканцев следовало дать «Оскара», если членам Академии киноискусства так уж хотелось наградить представителей определенной расы). Что же касается Джоди Фостер, то она, как всегда в последнее время, играет одну и ту же роль - нервной, издерганной женщины, которая перед лицом смертельной опасности берет себя в руки и превращается в некое подобие доведенного до последнего предела терпения морского пехотинца. Нечто подобное играют сегодня и почти все остальные актрисы. Считается, что именно этот образ наиболее импонирует современным американкам и воспитывает в них качества, необходимые для выживания в мире, населенном враждебными мужчинами.
Вариацию того же образа современной амазонки исполнила и Сандра Буллок в фильме «Murder By Numbers», название которого я бы все-таки перевел как «Идеальное убийство». Буллок играет женщину-следователя, которой предстоит распутать убийство, задуманное и исполненное двумя юными американскими раскольниковыми. Правда, в отличие от своего прототипа, который у Достоевского никак не мог решить, «тварь он дрожащая или право имеет», Ричард и Джастин абсолютно уверены в своем полном превосходстве над окружающими, а наивысшее проявление своей исключительности и свободы от общепринятых условностей видят в том, чтобы совершить преступление настолько изощренное и настолько тщательно продуманное, что раскрыть его не сможет ни один самый опытный детектив.
«Идеальное убийство» поставил тоже довольно знаменитый режиссер Барбет Шрёдер, который в молодости был продюсером у Эрика Роммера и Жака Риветта. При его непосредственном участии были сделаны такие эпохальные картины, как «Селина и Жюли едут в лодке», «Моя ночь с Мод» и «Хлоя в полдень», но потом он перебрался в Голливуд и неизвестно по какой причине решил, что сам тоже может ставить фильмы. Результат оказался весьма плачевным. Если его первая картина «Barfly» представляла хотя бы относительный интерес из-за того, что была сделана по мотивам рассказов Чарльза Буковского, то все последующие произведения были уже откровенной халтурой. Не исключение в этом смысле и «Идеальное убийство», в котором примитивность и полная предсказуемость фабулы лихим образом совмещается со столь же примитивным коктейлем из идей уже упоминавшегося Достоевского, щедро сдобренных примерами из учебника по психологии для студентов первого курса. Так же, как и Финчер, Шрёдер вроде бы хочет что-то сказать зрителю, но то ли он сам не понимает, что за мысль такую он собирается высказать, то ли ограниченные способности не позволяют ему этого сделать. Подозреваю, что дело и в том, и в другом одновременно.
Поэтому единственное, что остается обоим режиссерам, - это лепить образы американских амазонок. Впрочем, именно этого и требуют от них законы сегодняшнего агитпропа. Касси Мэйвезер - героиня Сандры Буллок - не так невротична, как Мег, но зато ничуть не менее воинственна и свирепа. Правда, ей вроде бы по долгу службы положено размахивать кулаками, но все же тенденция вырисовывается не самая симпатичная. Мне уже приходилось как-то писать, что воинственность и свирепость в американских женщинах воспитывается в наше время умышленно. Экономическое положение в мире таково, что сегодняшний мужчина уже просто не в состоянии в одиночку прокормить свою семью, и поэтому в какой-то момент возникла необходимость мобилизовать на трудовой фронт целую армию женщин. Но по своей природе представительницы прекрасной половины человечества зачастую лишены той агрессивности, которая необходима для выживания в управляемом мужчинами деловом мире, и поначалу они активно сопротивлялись попыткам двойной эксплуатации, когда ко всем их домашним обязанностям должны были прибавиться еще и дела служебные. Вот и принялись киношники и писатели лепить из женщин амазонок и внушать им, что именно такие брунгильды-воительницы только и могут завоевать свое место под солнцем, а заодно и покорить пришедшегося им по сердцу мужчину. Но по мере того, как американские, да и вообще западные, женщины становились все более и более брутальными и мужеподобными, мужчины, весьма напуганные таким развитием событий, начали, наоборот, постепенно терять присущие им черты. Маленькому мальчику, пришедшему в кино, женщина, которая, подобно героине Мег, валит здоровенного мужика ударом кувалды, или, подобно Касси, собственными руками душит молодого здорового парня, ничего, кроме ужаса, внушить не может. Трудно представить себе, чтобы он был способен увидеть в ней свою будущую супругу и мать своих детей. Скорее наоборот - подобное зрелище прочно вобьет в его подсознание страх перед женщиной, образ которой будет ассоциироваться не с любовью и деторождением, а с насилием и убийством.
Феминистки, наверное, скажут, что это хорошо, потому что такой насмерть напуганный мальчик не вырастет насильником, но мне кажется, что эта логика в корне ошибочна. При смешении ролевых установок мальчик может, наоборот, стать насильником только потому, что женщину он будет воспринимать как источник постоянной угрозы, который никаким другим образом, кроме как силой, подчинить себе просто невозможно.
В любом случае сегодня эта тенденция кажется уже необратимой. Из-за засилья фильмов, подобных «Комнате страха» и «Идеальному убийству», любой «традиционный» женский образ рискует показаться на экране слащавым и не реалистичным. Современные женщины прекрасно усвоили уроки, преподанные им масс-культурой: они уже сравнялись с мужчинами в брутальности, а теперь стремятся и превзойти их. Непонятно только, почему они после этого жалуются, что им тяжело стало выйти замуж?
Вот такие невеселые мысли посетили меня во время просмотра двух новых триллеров. Сами по себе они особого интереса не представляют, и оценка им - бледная троечка, причем одна на двоих. Но вот с точки зрения социальной психологии, эти картины, как мне кажется, весьма и весьма поучительны. Ведь с экрана амазонки шагают прямо в реальную жизнь и с ходу вступают во все разгорающуюся войну между полами. А эта война пострашнее термоядерной - вот в ней победителей уж точно не будет.