Контрольный выстрел

28 ноября 2005 года состоится повторное заседание Высшего суда справедливости Израиля (БАГАЦ) по делу Арнольда Альтгауза, бывшего охранника религиозной школы в Бней-Браке, репатрианта из СНГ.
15 ноября 2005 года военным судом Южного округа Армии обороны Израиля полностью оправдан капитан Р. (полное имя по требованию военной цензуры не подлежит разглашению), командир роты батальона “Шакед” бригады “Гивати”, араб-бедуин по происхождению.
В обоих случаях речь идет об убийстве при исполнении служебных обязанностей. Дела охранника и капитана столь же похожи, сколь и отличаются одно от другого. Различия - не только в том, что первый был лицом гражданским, а второй является офицером элитного подразделения ЦАХАЛа. И даже не в том, что Арнольд Альтгауз - «русский» эмигрант, а «замаскированный» цензорами военнослужащий Р. - представитель коренного населения страны. Главное отличие в итогах судов: один был сурово осужден, а другой - полностью оправдан.
А сходство одно: и тот, и другой совершили то, что совершили, находясь на переднем крае борьбы с террором. И еще: в обоих делах фигурировали контрольные выстрелы.
Но - обо всем по порядку.
Согласно материалам дела, ранним утром 5 октября 2004, примерно в ста метрах от укрепленной позиции «Гирит», расположенной на юге сектора Газы, в районе города Рафиаха, был обнаружен «подозрительный объект». Как и положено, солдаты произвели предупредительные выстрелы в воздух, но «объект» продолжал двигаться к КПП. Тогда по нему был открыт огонь на поражение, в результате которого «объект» получил ранение или был убит.
Капитан Р., командир роты, подошел к месту нахождения «объекта» и лично убедился в том, что выстрелы поразили цель. Затем, судя по показаниям одного из военнослужащих, капитан перевел оружие в автоматический режим и выпустил по недвижимому «объекту» еще около десяти пуль. После этого командир роты сообщил по рации о «снятии угрозы».
«Объектом» была Имам Эль-Хамес, 13-летняя школьница из Рафиаха. Неподалеку от ее тела лежал ранец с учебниками, тетрадями и прочими ученическими принадлежностями. Ни взрывчатки, ни оружия в нем не было. И сегодня уже никто не может точно сказать, как она забрела в закрытую военную зону: то ли хотела срезать дорогу к школе, то ли вышла на КПП из озорства, поспорив со сверстниками, то ли просто замечталась и позабыла о запрете.
Хотя есть еще одна версия: школьница была послана боевиками, чтобы выманить солдат ЦАХАЛ из укрытия, превратив их в мишень для палестинских снайперов. Так арабские террористы поступали уже не раз, оплачивая родителям детские «подвиги». В пользу такого предположения говорят три факта. Первый: школа, в которой училась Имам Эль-Хамес, находится в противоположном конце пригорода. Второй: девочка была застрелена уже после того, как, скинув ранец, побежала по направлению к кварталу Тель-Султан, быстро удаляясь от укрепленной позиции ЦАХАЛа. И третий: сразу же после этого происшествия, буквально минуту спустя, позиция была подвергнута обстрелу с палестинской стороны.
Первой реакцией руководства ЦАХАЛа на случившееся стали решительное опровержение обвинений в предумышленном убийстве ребенка и утверждение, что военнослужащие действовали в соответствии с инструкциями и сообразно создавшейся ситуации. Однако расследование инцидента началось сразу же, и на капитана Р. было заведено дело в военном суде - так положено.
Странности обнаружились уже на первых этапах следствия. Несколько подчиненных Р. показали, что вскоре после начала расследования и первых допросов свидетелей обвиняемый собрал солдат и попытался оказать на них давление с целью изменения показаний. В частности, он предлагал главному свидетелю отказаться от утверждения о контрольных выстрелах.
Сам обвиняемый настаивал на том, что не добивал жертву, а лишь удостоверился в том, что она погибла от первых выстрелов, сделанных с расстояния. Отрицал он и момент давления на подчиненных. Дескать, просто пытался воззвать к совести ребят, сознательно подводящих его под тяжкую статью. Он сказал, что показания главного свидетеля продиктованы негативным отношением к командиру, сумевшему навести строгий порядок в подразделении. Кроме того, капитан не исключал и круговую поруку солдат, ополчившихся на офицера не еврейского происхождения.
И вскоре несколько свидетелей инцидента, включая главного, изменили свои показания, отказавшись от пункта «контрольные выстрелы». Следователям не оставалось ничего другого, как признать первоначальные показания заведомо ложными и имевшими целью сведение личных счетов с командиром роты.
Прошедший на днях суд оправдал капитана Р. В постановлении сказано, что показания, противоречивые изначально и признанные лживыми самими свидетелями, не могут считаться прочной доказательной базой. Суд указал военной прокуратуре на торопливость и служебную неряшливость при выдвижении обвинения. Оправдательный приговор был обусловлен также высокой степенью опасности района, в котором произошел инцидент. Были учтены и данные о том, что в момент появления школьницы у укрепленного пункта ЦАХАЛ в районе находился еще один “подозрительный субъект”, который мог быть тем, кто направил девочку в закрытую военную зону, намереваясь использовать ее в качестве отвлекающего фактора для совершения диверсии.
Капитан Р. вернулся к исполнению своих служебных обязанностей.
Совершенно иначе сложилась судьба охранника Арнольда Альтгауза. Он сможет вернуться домой только в 2020 году.
В тот злополучный день, 25 октября 2004 года, работник частной охранной фирмы А.Альтгауз, как всегда, сторожил женскую школу в религиозном городке Бней-Браке, близ Тель-Авива. В обязанности охранника входит досмотр вещей и проверка документов всех сотрудников и родителей учеников, не говоря уже о незнакомых посетителях. И когда у ворот появился смуглый молодой человек с двумя большими чемоданами, Альтгауз потребовал от него открыть их и предъявить удостоверение личности. Посетитель резко отказался, заявив, что пришел по делу, в которое никому не позволит вмешиваться. А когда Арнольд преградил ему дорогу, он ударил охранника, оттолкнул его и ринулся на школьный двор. И тогда Альтгауз выхватил оружие.
Как и в случае с палестинской девочкой в Рафиахе, был произведен предупредительный выстрел в воздух. Но человек продолжал бежать по направлению к школе, в которой в тот момент находились 1200 учениц и 80 педагогов.
Первая пуля, выпущенная в нарушителя, угодила ему в ногу. Но он продолжал бежать, заметно хромая. Следующая пуля, попавшая в спину, свалила его на землю. Позже Арнольд Альтгауз скажет, что ему показалось, будто бы во второй раз он промахнулся, и человек упал из-за ранения в ногу. И поэтому уже с близкого расстояния он выстрелил «террористу» в голову. Так сказано в инструкции: раненый террорист способен привести в действие взрывное устройство. Потом этот выстрел охранника, ничтоже сумняшеся, назовут контрольным.
Так погиб Алон Накер, мастер по установке кондиционеров, вызванный в тот день дирекцией школы, чтобы обновить оборудование. В его чемоданах не было ничего, кроме инструментов и необходимых приспособлений. Произошла трагедия, в которой повинны одновременно многие и... не виноват никто.
Если бы Алон сразу показал Арнольду содержимое своих рабочих сумок, не считая зазорным подчиниться законным требованиям человека, говорящего с русским акцентом, тот день не стал бы последним для мастера и страшным для охранника. Если бы, вместо грубых пререканий и тычков, Накер перекинулся с таким же рабочим человеком Альтгаузом парой-тройкой простых слов и толково объяснил, для чего явился в школу, ему, может быть, и не пришлось бы даже доставать документы. Если бы школьное начальство, как и положено, заранее предупредило бы охранника о приходе мастера, никакого конфликта вообще не возникло. И главное «если бы» - если бы в стране не бушевал террор...
Следствие подозревало, что эта встреча была не первой. Что Арнольд Альтгауз и раньше знал Алона Накера как грубияна и бытового националиста. Но доказать этого не удалось: в школьных документах не нашлось подтверждения прежним вызовам этого мастера. А подследственный напрочь отрицал факт знакомства.
Способны ли были довести «русского» охранника до такого срыва другие «хозяева страны», привыкшие унижать репатриантов? Могла ли накопиться в его душе глухая ярость, которая громыхнула тем последним выстрелом?
А кто учел основной и самый ясный мотив? Что если не личное взбунтовалось в Альтгаузе, а истинно общественное? Точнее, служебный долг. Тот самый, выполняя который погибли десятки израильских охранников, вставших на пути террористов?
Человек, которого можно принять за араба, силой врывается на территорию школы и бежит к зданию, в котором полно детей. Кто поручится, что это не террорист? Потом оправдываться, мол, принял злодея за обычного ремонтника и позволил ему без проверки попасть в школу, убить или искалечить десятки учениц? Недоглядел, постеснялся остановить «местного», побоялся применить оружие... Такие запоздалые оправдания другой суд принял бы во внимание?
И кто из штатских охранников теперь, после того как 56-летнего Арнольда Альтгауза приговорили к 16 годам тюремного заключения за предумышленное убийство, отважится пустить в ход оружие против настоящих террористов? Кто отдаст предпочтение служебной инструкции, пренебрегая своим настоящим и будущим?
Суд, постановивший, что Альтгауз остаток дней должен провести за решеткой, ответы на эти вопросы не дал. Он строго следовал букве, но не духу закона. Точно так же, как другой суд, оправдавший офицера Р., причастного к гибели арабской девочки: нет доказательств - нет и приговора.
Разные суды, разные вердикты и разные судьбы. А страна, в которой почти каждый месяц от рук террористов гибнут люди, одна...