СКВЕРНОсловие и КУЛЬТУРА

Парадоксы Владимира Соловьева
№9 (828)

 

Заранее догадываюсь, что эта моя статья вызовет не рукоплеск, а совсем напротив - хор несогласных. Мне не привыкать – ни к полемике, ни к брани. Тем более на такую острую, горячую, актуальную тему, как ругачая, ненормативная лексика в современной культуре – от кинематографа до военного дела (представьте себе!). Или как теперь принято говорить, обсценная лексика. От латинского obscenus или английского obscenity – непристойное, зазорное слово или выражение.  
Но я не претендую на истину в последней инстанции, а высказываю свою личную, субъективную, ни для кого не обязательную точку зрения, будучи сам не только читателем, слушателем, зрителем и вуайеристом, но и автором: может ли современный язык, все равно какой, обойтись без сквернословия? 
 
Отвечу с ходу: может, хоть это и требует некоторого напряжения при подборе эвфемизмов. Вот забавный пример. Когда мы с Алексадром Грантом делали теле- и радиопередачу на тему ругательств, заранее договорились избегать их. Как в той детской игре, белого и черного не называть. Конечно, это искусство высокого пилотажа. Помню, мой любимый шотландец Стивенсон говорил, что самое трудное искусство - описать пение соловья, не называя его по  имени. Тут, правда, не о руладах и трелях, а совсем наоборот. Ну что ж – попробуем. 
 
Заранее предупреждаю, что порнухи и чернухи не касаюсь – там свои законы. Точнее полное беззаконие. Меня же интересует похабель, повсеместно распространенная в литературе, в кино, на театре, в обиходе вроде бы культурных и интеллигентных людей. Помните, что говорит полковник Пикеринг в «Пигмалионе» Бернарда Шоу? «Я несколько лет прожил в Индии, и за это время понятия о приличии так изменились, что я не знаю, где нахожусь – в светской гостиной или в пароходном кубрике».  
 
Взять того же Рама Эмануэля, который еще недавно был всесильным визирем у Барака Обамы, занимая пост начальника белодомовской канцелярии, а сейчас мэр родного Чикаго. На редкость ругачий человек. Ни одной фразы без известного английского слова, которое начинается на “F”. Даже в присутствии президента, который сам вполне комильфо и никогда – по крайней мере, на людях – не сквернословит. Причем, Барак Обама не только не делал своему другу и помощнику замечаний, но и оправдывал его: «Что делать, если у человека такая привычка?»
 
Или такой вот белодомовский эпизод, о котором читатели узнали из недавно вышедшей книги «Супруги Обамы» ньюйорктаймсовской журналистки Джоди Кантор. Во время визита в Вашингтон французского президента Мишель Обама пожаловалась Карле Бруни-Саркози, что ее жизнь в Белом доме – сущий ад. К ужасу советников президента, произошла утечка информации, слова его супруги попали в печать, и тогдашний пресс-секретарь Роберт Гиббс обрушился с обсценной бранью, а говоря по-русски, обматерил Валери Джарретт, подружку Мишель и первую помощницу президента, а когда та пригрозила пожаловаться Мишель, обрушил ненормативную ругань и на Первую леди, о чем та, конечно, в  тот же день узнала от  своей товарки. Что говорить, атмосфера склочная, ругачая, и всё с помощью одного волшебного слова на букву “F”.     
 
Это же главное, если не единственное, американское ругательство повсеместно встречается в здешнем кино. Особенно в фильмах про войну или о гангстерах и полицейских, когда без крепкого словца, ну, никак не обойтись. И, если честно, никаких претензий у меня не возникает: героям необходимо, что называется, выпустить пары. Зато в печати и в эфире все эти словосочетания на букву “F” запрещены: заменены отточиями или звуковым сигналом. Есть, оказывается, федеральная комиссия по широковещанию, которая определяет, что такое хорошо и что такое плохо, то есть пределы допустимого сквернословия в массовых средствах информации и развлечения. 
 
Иное дело в России – сейчас. Там теперь ругачей лексике раздолье, запретов фактически никаких. Не скажу про все мировые языки, но ни в одном европейском нет такого изобилия и разнообразия ругательных конструкций. Стендаль, прикомандированный к армии Наполеона в качестве интенданта и побывавший в Москве во время его русского похода, дал высокую оценку русскому мату. Он был не только великий писатель, но и полиглот и ловелас. Так вот, он считал, что ни в одном языке, кроме русского, нет таких крепких, сочных и смачных ругательств, как в русском. 
 
Уж как русскоязычники отводят душу с помощью мата-перемата, и говорить нечего. Чтo там, чтo здесь. Помню, ехал по Москве в такси и шофер мне что-то пылко, страстно рассказывал, но с помощью одного-единственного пятибуквенного слова, начинающегося на «б». И хотя собственный рассказ очень волновал таксиста, я не понял ровным счетом ничего. И вот спустя много лет, уже тут, в Нью-Йорке, иду у себя в Квинсе по улице, а позади два молодых человека, мои бывшие соотечественники, о чем-то горячо спорят. Опять-таки с помощью того же слова – одного-единственного. Как будто других слов в русском языке не существует. Но со мной та же история, что в Москве: хоть я подслушивал, но опять ничегошеньки не понял.
 
Я не пурист и не ханжа. Тем более названное слово по строгой классификации к ругательствам не относится и широко употребляется в классической русской литературе. Иногда в спокойном контексте, как у Алексея Толстого, либо для эпатажа и культурного шока читателей, как у раннего Маяковского: 
 
Вам ли, любящим баб да блюда,
Жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре б....м буду
Подавать ананасную воду!
 
Вот видите, из уважения к читателям «РБ» поставил внутри этого слова точки, хотя в собрание сочинений и в сборниках Маяковского оно печатается полностью.   
 
Строго говоря, это слово и не относится к ругательствам. Ненормативной лексикой считаются только нецензурные обозначения мужских и женских половых и их взаимоотношение в различных конструкциях. Множество смешных примеров, как переводчики становились в тупик, переводя иностранцам знаменитые русские идиомы, особенно «по матушке», и использовали буквальные эвфемизмы. Типа, «Он сказал, что у него были близкие отношения с вашей матушкой». Есть, наконец, всякие «хрен», «здец» - синонимы понятно каких слов.  Одна моя знакомая-долгожительница, которая работала на питерском заводе начальником производства, запретила мастеру в разговоре с ней матюгаться. И вот он однажды приходит к ней в кабинет, стоит и молчит. «Ну, что тебе?» А он слова не может вымолвить, у него язык прилип к нёбу – материться нельзя, а иначе говорить он не может. «Я его даже пожалела», - рассказывала мне моя знакомая.    
 
В России вышло множество словарей ненормативной лексики, где все эти слова на месте. Открываю книжку «Стихи для взрослых» Пушкина - уж как наш родоначальник изощрялся в таких своих знаменитых непристойных виршах, как «Царь Никита и сорок его дочерей» или «Вишня», которые в наше совковое время печатались в сильных сокращениях. Но там как раз всё честь честью – скорее двусмысленные ситуации, минуя похабные слова. Однако по соседству, в той же книге, стихи и письма, где Александр Сергеевич давал себе волю и выражался скабрезно, непотребно. Кто бросит в него за это камень? Тем более, такие же «непечатные» стихи мы находим у других наших классиков – у Лермонтова или у Некрасова. Баловство? 
А вот Солженицын вовсе не балуется, когда в своей лагерной прозе и публицистике употребляет слова и выражения, которые он слышал и записал. Как же иначе? Таков был лагерный лексикон. Нормалек. Но вот я открываю гламурный московский журнал «Сноб», где обсценизмы чуть ли не на каждой странице – по художественной нужде и без оной.  В этом, я думаю, и состоит зыбкий критерий употребления или злоупотребления ненормативной лексики. Если она позарез – сколько угодно, но если без нее можно обойтись, почему не заменить ругательства альтернативными синонимами? Та же, к примеру, упомянутая «б...ь», пусть слово и не является в строгом смысле ругательством. Но вот вполне пристойные этому слову анaлоги: шлюха, лярва, курва, жмура, тына, шалава, шкварка. Да хоть «проститутка», на крайний случай! 
 
Сошлюсь на собственный литературный опыт. В моей дневниковой книге, которая многократно издавалась в Нью-Йорке, Петербурге и Москве – сначала под названием «Роман с эпиграфами», а потом, как «Три еврея» - речь в том числе о попытках гэбухи завербовать меня: в Ленинграде, где мне удалось отбояриться, а после моего переезда в первопрестольную - в Москве. Мне ничего не оставалось, как приписать к моей книге постскриптум, который кончается такой вот импульсивной фразой: «Отберите у меня к чертовой матери этот роман – мне его никак не закончить!» Во всех изданиях вместо прилагательного «чертовой» стоит куда более выразительное слово из ненормативной лексики – читатель легко догадается, какое, и, надеюсь, оправдает автора. 
 
Что говорить, «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» богат ненормативными словечками и выражениями. Нельзя это явление рассматривать в одностороннем порядке – как отрицательное или положительное, негативное или позитивное. Когда как. Русскому языку это в плюс и в минус. Вот напоследок обещанный военный пример. С ссылкой на сына американского военно-морского атташе в СССР, который прожил 12 детских лет в Москве и по-русски говорил лучше, чем по-английски. Его знания были востребованы американской разведкой, где он служил с 1979 по 1984 год и занимался прослушкой с наушниками «живого» эфира советских военных между собой, а те не стеснялись в выражениях. Краткость и выразительность этих разговоров прямо-таки поразительна. Их надо было сначала перевести с ненормативного русского на нормативный, а потом уже на английский.  
 
Военными лингвистами был учтен сравнительный анализ японских и американских военных разговоров во время Второй мировой войны. При внезапном столкновении между ними американцы принимали решение гораздо быстрее, чем японцы, что решало исход сражения. Оказывается, средняя длина слова у американцев в два раза короче, чем у японцев: 5.2 к 10.8. А у русских? Длина слова у них составляет в среднем 7.2 символа, но в критических ситуациях, при переходе на ненормативную лексику, - всего 3.2 символа в слове. Вот более-менее пристойный пример – сначала прямой русский перевод с английского смыслового перевода, а потом русский оригинал. 
 
- Станция оптического наблюдения  докладывает, что американский самолет-заправщик выпустил топливный шланг.
В оригинале: «Звездочет видит пузырь уже с соплями».
 
А вот не очень пристойный пример. 
 
32-ой – приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям!
В оригинале (с вынужденными отточиями): 
 32-ой – Ё... по этому х..! 
Вывод военного лингвиста: русские непобедимы именно ввиду краткости их ненормативного языка.

comments (Total: 6)

Интригует. Забавляет. Вдохновляет. Сопровождает нас всю жизнь/// Сантехник ремонтирует в школьной библиотеке старую отопительную батарею. Кряхтит от напряжения. Возится битый час. Злится, сопровождая каждую следующую операцию по реанимации ржавого агрегата все новыми порциями мата, негромкого, но местами довольно изощренного. Наконец, весь перепачканный, поднимается с пола. «Спасибо», --- говорит ему библиотекарша. «Только вы, Степан Васильевич, в следующий раз так больше не ругайтесь», «Да вы что? ---- искренне изумляется пожилой мастер. --- Да это я, что и говорил, то работе в помощь. Я ведь никому ни одного черного слова не сказал».///Сусуманский район. Колыма. Мороз за сорок. У присланного на испытания американского бульдозера Fiat-Allis лопнула пополам левая несущая балка (это часть несущей конструкции). Инженер-янки, которого я в три приема привез с «материка», прибыв на прииск, сразу отправляется в большой ремонтный «ангар», присаживается на корточки, нахмурившись, рассматривает трещину, вполголоса, но от души ругается: “Son of a bitch!”. Предчувствуя назревающий международный скандал, присаживаюсь рядом: “Who is son of a bitch, Mr. Bellinger?”. А он достал карманный щуп, вставил в трещину, поводил туда-сюда и снова произнес сокрушенно: “Son of a bitch!”. На созванном тотчас двустороннем консилиуме сусуманцы вполне профессионально предложили поверх трещины наварить стальной брус приличной толщины. А кроме того наварить с правой стороны такой же брус для симметрии и в качестве профилактики. Проверяющий из США все одобрил и, получается, его ругань была не персональной, а скорее ритуальной. В ранней комедии с кучерявым еще Брюсом Уиллисом он в роли «медвежатника» по кличке «Гудзонский ястреб», выходит из тюрьмы, садится в машину своего приятеля и едет по дороге, оглашая воздух ликующим воплем “Son of a bitch!”. ||| Мат крутой, экспрессивный, ядреный зачастую является лишь сотрясением воздуха, знаком эмоции. То есть, инженер в переводе мог сказать, увидев поломанный бульдозер, «Ну ни хрена себе!», но в том сусуманском контексте адекватнее подошло бы скорее простое «Черт побери!». А Брюс Уиллис вообще не ругался, а радовался обретенной свободе: «Зашибись!». Или что-то в таком же восторженном духе/// Епископ Пензенский и Кузнецкий в проповеди на местном радио обрушивается на сквернословов и заявляет, что на Руси матом никогда не ругались и что нынешнее срамословие --- одно из печальных наследий монголо-татарского ига. Один из старых мифов, созданных из самых лучших побуждений. Максим Горький в тридцать каком-то лохматом году заявлял о восточном происхождении материных слов в русском языке. А до «Буревестника революции» ту же версию выдвигал Карамзин./// В 1990 году редактор одного варшавского журнала прислал мне скандальный хоррор «Летний дом вампиров» Богдана Лебля (
"Letni dom wampirów" Bogdan Loebl). Начинается скандальная повесть на берегу водоема, где отдыхает молодая мать с восьмилетним сыном и девушка. На них нападает банда подвыпивших насильников. Девушку раздевают догола и насилуют, уложив ее в муравейник; та пытается вырваться. Воспользовавшись случаем, мать с сыном бегут опрометью через заросли кустарника. Оторвавшись от погони, они останавливаются передохнуть. «Мама, --- вспоминает ребенок. --- Мои ботинки на пляже остались». И далее, на языке оригинала, мальчик слышит в ответ: Chuj z nimi z butami!». Мат как тяжелое наследие советского колониализма? Круглые патриоты могут успокоиться. И мужской орган, и женский у нас и поляков называются одинаково, поскольку восходят к общему праславянскому лингвистическому корню, к тем временам, когда и мата как такового не существовало, поскольку все слова считались общедопустимыми к употреблению. То есть, были словесные табу (например, медведя нельзя было называть медведем. Потому мы теперь говорим про «ведающего мед», знающего толк в меде», про мишку косолапого, про генерала Топтыгина./// На раннем этапе развития человечества половым органам повсеместно поклонялись как символам жизни и плодородия. По мере усложнения структуры общежития отошел в прошлое матриархат, во многом исчезла или изменила облик полигамия, шли другие социальные изменения и матерщина уходила вместе с первобытными обычаями, типа каннибализма или инцеста. Боролась небезуспешно с матами церковь, но победа не была окончательной, тем более, что матерщинников можно было встретить на самой вершине властной пирамиды, в бомонде, элите и пр. Мой любимый Марк Твен во время путешествия по Европе, колыбели мировой цивилизации, был потрясен, посетив Венскую порнографическую коллекцию, которую ВЕКАМИ с любовью собирали монархи и чистопородные аристократы. Коли коллекционировали похабщину, стало быть, и пользовались теми же самыми терминами, которые без труда можно найти на стенах общественных туалетов во всем мире./// Миф о девственном неведении наших предков легко опровергается при знакомстве с перепиской запорожских казаков с турецким султаном. Иван Васильевич Грозный в полемическом задоре прибегал к заветным словам в переписке с диссидентом Курбским, а тот из своего забугорья отвечал матом на мат. Великолепный протопоп Аввакум прибегал к мату с той же полемической целью, хотя за некоторые уж больно крутые обороты протопопу не миновать было подвергнуться штрафу или осуждению на 15 суток, перенесись он в советские времена./// Ну да, поэт и переводчик Иван Барков с его «Лукой Мудищевым» (цитату «На утро там нашли три трупа…» в разных контекстах доводилось слышать десятки раз на всем пространстве от Берингова пролива до Балтики). Подростковые шалости Пушкина. Его автоэпиграмы: «Вот перейдя чрез мост Кокушкин, опершись … о гранит, сам Александр Сергеич Пушкин с мосье Онегиным стоит»). Анекдоты пушкинской же эпохи (Барышни в лесу играли с Пушкиным в прятки, а он так ловко спрятался, что барышни заволновались: «Пушкин, Пушкин, где вы?» А Пушкин отвечает: «Во мху я по колено!». И не спешите кидать в меня табуретки за использование анекдотов с бородой длиннее, чем у волшебника Чурова. А то начну петь легендарное приветствие воспитанниц Смольного института благородных девиц навестившему их императору Александру Второму Освободителю: «Вам пук, вам пук, вам пук цветов нарвали. Нас ра-, нас ра-, нас радует весна. На сса, на сса-, на самом солнцепеке --- лежит, лежит, лежит кусок гумна». ///Или вот смотритель училищ инспектировал лучшую гимназию столицы и преподававший в ней профессор Чебышев принялся в деталях разъяснять высокому гостю методику преподавания высшей математики в старших классах. Инспектор после тридцати минут лекции заерзал на месте, зашмыгал ногами и почти зло поинтересовался: «Но где ж тут суть, милсдарь? И в чем тут суть?». «ССуть у нас в писсуаре, господин инспектор», --- крикнул какой-то озорник с «камчатки» (как называли самые дальние места в классе./// История сохранила имена настоящих виртуозов мата, к коим относился и мореплаватель, и плотник, и герой Полтавы, строитель Петербурга император Петр Первый. Современники с откровенной завистью шептались, что Сережка Есенин, на манер царя Петра, знает наизусть не только малый, но и большой матерный загиб.


edit_comment

your_name: subject: comment: *
На советском заводе экскурсия иностранных туристов: Гид- А это мастер просит рабочего выточить деталь,а рабочий отвечает мастеру, что он состоял в интимной близости с этой деталью, с мастером, с мамой мастера и также состоял в интимной близости с директором завода и в общем со всем заводом....

edit_comment

your_name: subject: comment: *
В русскоязычной иммиграции без крепкого словца нельзя. Народ деградировал настолько, что напрочь утратил чувство такта и хоть какие-то правила приличия. Я матерюсь каждый день, когда сталкиваюсь с представителями "самой образованной и культурной общиной Америки". Тяжелее всего со старыми льготниками, которые элементарно отнимают жизни налогоплательщиков, когда по полчаса трещат с продавцами продуктовых магазинов в то время, когда конец очереди аж на улице. Орать приходится постоянно. Никакого стыда по этому поводу не испытываю.

edit_comment

your_name: subject: comment: *
Моему брату, а возможно и родителям, мат спас жизнь. Брат служил в армии, в каком-то захудалом городишке западной Украины, родители приехали к нему на присягу, брат пошел с ними в увольнение. Какая-то гопота услышала русскую речь и напала на них. И вот мой интеллигентный отец, который, правда, во время войны служил юнгой на флоте, выдал им такие этажи мата, что с ними случился элементарный столбняк, которым и воспользовались мои родители и брат. А до этого несколько солдатиков из их части ушли в увольнение и бесследно пропали. Так что не всегда мат - это плохо!

edit_comment

your_name: subject: comment: *
Я не отношу себя к сквернословщикам, но в иных ситуациях только крепкое словцо может расставить все по своим местам!

edit_comment

your_name: subject: comment: *
Плагиат на юмориста Задорнова.

edit_comment

your_name: subject: comment: *

Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir