ХОВАНЩИНА В МЕТ – созвездие звезд первой величины

В семидесятых годах ХIX столетия Мусоргский, заинтересовавшись периодом стрелецкого восстания и церковного раскола, непосредственно предшествовавшего царствованию Петра I, не только начал писать оперу, но и выступил автором ее либретто. Его главной заботой было создание таких действующих лиц, которые бы воплощали самую суть драмы и отражали непосредственно, реалистично жизнь такой, какая она есть на самом деле. Он мучительно искал – и находил! -  драматическую и музыкальную новизну выражения.

 

После смерти Мусоргского незаконченная рукопись «Хованщины» попала к благородному, радеющему о русском национальном музыкальном искусстве Римскому-Корсакову. Уж он-то понимал, что если ужать внушительный пятиактный замысел до размеров реальных для постановки на сцене и оркестровать оперу, то жизнь этого гениального сочинения будет долгой и успешной. 

 

Возвращаясь к нынешней постановке в МЕТ, хочу заметить, что она удивительна также и тем, что для подавляющего большинства ее участников она стала дебютной. Кирилл Петренко, австрийский дирижер русского происхождения, впервые дирижирует на сцене Метрополитен шедевром русской оперы, и, надо отдать ему должное, под его управлением оркестр звучит очень по-русски, выразительно и проникновенно, «дышит» богатой, пластичной фразировкой.  Все «монтажные врезки» с духовым ли ансамблем  или с хором за сценой совпадают со звучанием оркестра с максимальной точностью и звуковой выверенностью. 

 

Блистательный бас Анатолий Кочерга, которого заслуженно называют «вторым Шаляпиным», впервые исполняет партию Ивана Хованского. Он привнес в образ предводителя стрельцов настоящую жизненную силу и характерность. Благодаря разнообразию артистических приемов, переходя с пения на говор, с говора на смех, со смеха на шепот и вновь на пение, его Хованский - мощный, авторитарный, невероятно смачный персонаж, сотворенный из плоти и крови. Даже когда он не произносит ни слова в сцене «Танца персидок», восторг желания, выраженный только через взгляд и раскинутые в нетерпении руки, обозначал его присутствие на сцене не меньше, чем самих танцовшиц. (К слову сказать, «Танцу персидок» в постановке французского хореографа Милльпье, прославившегося постановкой балетных номеров для кинохита “Черный лебедь” Даррена Аронофски, увы, не хватает жизненной достоверности: все движения слишком правильные, тела танцовщиц если что-то и выражают, то весьма условно, скорее, намеком, а потому и сам вставной номер кажется затянутым.)

 

Несмотря на то, что для Ольги Бородиной, обладательницы колоратурного меццо-сопрано редкой красоты и выразительности, одной из самых ярких звезд оперной сцены, партия Марфы, что называется, коронная (с нее в свое время, произведя сенсацию, она начинала свой сезон в Мариинке, потом была приглашена на роль Марфы в Гамбурге), участие в постановке Эвердинга в Метрополитен - это ее дебют. И дебют потрясающий! Ее Марфа  - личность исключительной силы духа, которая находит в себе силы простить измену возлюбленного и, зовя на смерть вместе с раскольниками, успокоить его; при этом найти такой маняще мечтательный, сказочно увлекающий, такой легкий до истаивающего воздушного флера тембр голоса, за которым, как за дудочкой крысолова, невозможно не пойти...

 

Звездная оперная пара Ольга Бородина-Ильдар Абдразаков на этот раз выступает вместе на сцене МЕТ. Когда я спросила известного певца: «Досифей. Образ духовный, во многом символический, полный смирения, приятия судьбы. Не хотелось где-то вырваться за его рамки, показав, что раскольники – «тоже люди»? Или Досифей для Вас – высокий образец отречения от благ и тщет земных?» 

 

Он ответил: «За 12 лет международной певческой карьеры я впервые участвую в постановке русской оперы за рубежом. Для меня роль Досифея - это соединение мудрости, духовности, мощи, веры в Б-га, любви к ближнему. Он – как мощный шар, который греет все и всех. Мне всего 35 и я понимаю, что глубокое понимание и прочувствование этой роли придет лет через 15, не раньше, когда я, так сказать, биологически буду соответствовать этой возрастной роли, а сейчас – это всего лишь мой первый подход».

 

 Ильдар Абдразаков, конечно же, поскромничал.  Приведу отзыв о нем российского композитора Александра Чайковского: «Ильдар фантастически музыкален. Работать с ним легко и приятно. Он очень хорошо слышит не одну свою строчку, а всю фразу, всю партитуру». 

 

Трудно с этим не согласиться!

 

Миша Дидык, который своими кумирами считает Пласидо Доминго и Николая Гедду,  успешно дебютировал в роли Андрея Хованского (сына Ивана Хованского). Его естественно льющийся богатый, полный тембр голоса как нельзя лучше соответствует романтическому, мятущемуся характеру роли. 

 

Георгий Гагнидзе появился дважды в этом сезоне в Метрополитен-опера. Первый раз, сорвав восторги публики и критики, в роли «Скарпиа» в «Тоске», на этот раз - в роли Шакловитого. На мой вопрос: «Кто Ваш персонаж? Как Вы его расшифровали?» Он заметил: «Шакловитый – эдакий Яго для «Хованщины». На его счет существуют разные точки зрения: одни утверждают, что он -  злобный и корыстолюбивый, другие - что он был патриотом и действовал по ситуации, понимал свой народ и жил его болью. Я попытался уравновесить обе точки зрения».

 

Безусловно, яркими дебютами на сцене МЕТ стали и князь Голицын в исполнении замечательного тенора Мариинки Владимира Галузина, и Сюзанна в исполнении Марии Гавриловой. Наши оперные звезды в один голос отмечали стремление американских коллег, занятых в эпизодических ролях, к максимальной аутентичности русских исторических образов: Wendy Bryn Harmer в роли Эммы, Paul Corona и Jeffrey Wells в ролях Первого и Второго стрельцов, Michael Todd Simpson в роли Стрешнева, Mark Schowalter в роли Кузьки и David Crawford  в роли Варсонофьева. 

 

Настоятельно рекомендую не упустить шанс и пойти на «Хованщину».  Спектакли пройдут: 1-го, 6-го и 7-го марта (в 7 часов вечера), 10-го (в 7:30pm) и завершающий спектакль в субботу 17-го марта (в 12 часов дня). То, что Вы увидите и услышите, скорее всего, напомнит Вам излучающую мощную энергию объемную фреску, в которой Мусоргский, будучи гениальным художником, смог дать во многом неожиданную трактовку истории.